Артур Пшибыславски - Пустота – это радость, или Буддийская философия с прищуром третьего глаза

Физический процесс является причиной для следующего физического процесса — это очевидно. Точно так же процесс в сознании может быть причиной другого процесса в сознании [45] А вообще, на этом предположении буддисты среди прочего основывают убежденность в реинкарнации. (если только заранее не допускается, что процесс в сознании — это простое проявление процесса в мозге). Насчет этого буддийская философия во главе с Дхармакирти не сомневается, но спрашивает, как материя может порождать сознание, или, говоря нашим языком, как физический процесс может стать причиной нефизического процесса.

Этот вопрос, на который действительно трудно ответить, особенно когда исследуются только физические процессы, не слишком занимает большинство нейропсихологов. Они, как правило, принимают рискованную предпосылку, приводящую к убеждению: не существует ничего, что называется дуализмом души и тела, а значит, и факта фундаментального различия между физическим и сознанием. Возможно, это разделение вовсе не простое и не такое уж очевидное, но, с другой стороны, поспешное согласие с тем, что ток — это мышление, фактически является предположением, которое позднее нужно доказывать, демонстрируя равенство электрической активности с процессом сознания. Таким образом, доказывается только то, что раньше было предпосылкой, которую трудно признать мощным научным основанием; а вот редукционистская тенденция очень мощна, она склоняет сделать единственный, маленький шажок от догадки до категоричного утверждения. Похоже, что редукционисты не слишком озабочены условиями для выполнения желанной для них редукции, они скорее склонны — потому что редукционизм ограничивает их до этой склонности — признавать, что такая редукция — вопрос времени. Они пестуют подобные ожидания, диктующие им характерную риторику, содержащую слова «у нас есть сильные основания, чтобы считать…», «результаты исследований столь обещающие, что можно с большой долей уверенности надеяться…», после чего делается тот самый шажок, который вообще-то еще предстоит сделать в недалеком будущем, но можно сделать его уже сейчас, ведь и так будущее его узаконит [46].

Конечно, если дотронуться до провода, подключенного к источнику тока, может показаться, будто провод только и ждал, как дать кому-нибудь пинка (а по нему, хитрецу, так и не скажешь!), но это будет необоснованной антропоморфизацией кабеля. Подобным же образом переоценивается роль деполяризационной волны, перемещающейся по мембране нейрона; единственное, о чем мы здесь можем говорить, — это миграция ионов через мембрану клетки, а это явление никак не похоже на воспринимаемую нами мысль. Если допустить, что нет никаких нематериальных факторов, отвечающих за наличие сознания, будет трудно, как говорят буддийские философы, отличить сознающее существо от так называемой неживой природы.

В нейропсихологических лабораториях пока что удается подтвердить только один факт: физическим процессам соответствуют процессы сознания. То, что их наблюдают одновременно, вовсе не означает, что один процесс является причиной другого, на что обращает внимание буддийская философия; возможно, у них просто есть общая причина. Утверждения об одновременности этих процессов недостаточно для суждения о том, что один является причиной другого. Тем не менее некоторые делают такой необоснованный вывод и безапелляционно утверждают: причиной процессов сознания являются исключительно процессы в мозге. Но факт, что раздражение некоторых участков мозга вызывает определенные переживания, вовсе не означает, что переживания могут появиться исключительно при помощи физического или электрического раздражителя и что так происходит всегда. В данном случае не исключено, что это так, но существует и другая возможность их появления. К тому же, если оба процесса скоррелированы, то, модифицируя один, мы модифицируем и другой, а значит, совершенно логично предположить, что вместе с появлением процесса сознания мозг реагирует определенным способом, и наоборот, вызывая процесс в мозге, мы стимулируем реакцию в виде процесса в сознании. Эта взаимозависимость, однако, не предопределяет, какой из двух процессов будет причиной, приводящей к другому процессу. Признавать процессы в мозге причиной процессов сознания — ошибка, заключающаяся в смешивании взаимозависимости и причинно-следственных отношений, а сама взаимозависимость, какой бы сильной она ни была, не может служить основанием для метафизических или, скорее, антиметафизических заключений. То, что два процесса всегда наблюдались вместе, еще ничего не говорит об их взаимоотношениях; наверняка можно утверждать лишь, что они до сих пор наблюдались вместе; изменения же одного из них, вызванные модификацией другого, говорят только об их тесной корреляции. Тот факт, что я всю жизнь смотрю телевизор сидя, не является основанием для вывода, что позиция тела — причина для просмотра телевизора.

Необыкновенная и великолепная аппаратура для исследования тела для кого-то становится гарантией правильности выводов, сделанных на основе исследований, проведенных на ней. К сожалению, точности выводов порой далеко до точности оборудования. Все более совершенные приборы для регистрации волн мозга и мониторинга его активности не дают основания для поспешных и неоднозначных выводов. А ведь все необычайные открытия, сделанные на современной аппаратуре, сохраняют свою ценность даже без предположения, что сознание порождается мозгом. Но эта версия событий будет лишена захватывающей простоты, которую придает редукция двух явлений до одного. Ученые упорно пытаются придерживаться редукции любой ценой, о которой не задумываются, потому что еще не столкнулись с необходимостью заплатить за свои действия. Редукция так искушает своей простотой, что к ней охотно прибегают, даже если на то нет достаточных предпосылок. Ее используют во имя радости употребления все более утонченных устройств для исследования мозга. Но если бы ученые располагали еще более изысканными методами непосредственного исследования сознания, скорее всего, они охотнее бы редуцировали до него все процессы мозга. Но это не так, и обольщающая своей простотой редукция души до материи кажется совершенно очевидной, пусть и необоснованной.

Однако вернемся к вопросу о статусе сознания, следующего из научных теорий о примате мозга, и проследим все вытекающие последствия. Если сознание есть результат физиологии мозга, который теперь считается железой, выделяющей мысли, нужно согласиться с тем, что мышление имеет истоки во многих факторах, воздействующих на организм. Воздух, его температура и прежде всего диета оказывают воздействие на работу внутренних органов (некоторые даже говорят, что мы становимся тем, что едим). Усваиваемые вещества модифицируют работу органов, могут стимулировать их рост, ускорять или замедлять их функции, оказывать благотворное, разрушительное или отравляющее влияние. Мозг — не исключение; он очень подвержен влиянию употребляемых нами веществ. То есть диета отчасти обусловливает мышление, которое является лишь выделением мозга, модифицированного пищеварительно. Вся философия была бы по большому счету диетическим творением, и это еще можно как-то проглотить, но любую научную теорию как мыслительный продукт секреции мозга нужно тогда снабдить оговоркой, что ученый, выдвинувший ее, наслаждался такими-то или такими-то блюдами. То же справедливо и для теории, что сознание порождается мозгом и является выделением, обусловленным физиологией мозга, а она зависит от питания. То есть эта теория — всего лишь производное от актуальной физиологии мозга данного ученого, который наверняка пришел бы к другим объяснениям-секрециям, стоит только поменять диету. Вся эта теория в буквальном смысле выработана и выделена из мозга, как и все остальные теории. Какой компонент питания отвечает за обсуждаемую здесь научную теорию? Лично я бы поставил на цветную капусту — сам я эту гадость не ем, и вот, пожалуйста, в голове моей нет ничего такого, что подтверждает, будто сознание порождается мозгом! А вот вкусная колбаска определенно вынуждает поставить на сознание, потому что нигде так не заметен триумф духа над материей, как у самого философского народа Европы, каким являются немцы, известные своими Frankfurter Würstchen [47], а тибетцы едят цампу и пьют с чаем столько животного жира, что таким количеством, кажется, можно убить всех противников буддийского идеализма.