Олег Ермишин - Философия религии. Концепции религии в зарубежной и русской философии

Зеньковский доказывал, что в мире существует непознаваемая (апофатическая) сторона бытия, поэтому философия и должна быть соотнесена с богословием, которое, по сути, есть апофатическая «философия религии». Поскольку «основа жизни мира апофатична, то она не поддается никакой рационализации» [6, 189]. Для Зеньковского всякая рациональная философия религии (объяснение метафизических форм бытия) – мнимая диалектика идей. Апофатическую сторону бытия нельзя познать, но какое-то представление о ней дает богословие и церковная традиция. Христианская метафизика в какой-то мере определяется Зеньковским так: «Мир как целое связан с Богом и в этом порядке должен быть понят как «дом Божий», как Царство Божие, как Церковь» [6, 190].

Таким образом, С. Л. Франк, И. А. Ильин и В. В. Зеньковский предложили три варианта философии религии: 1) метафизический, 2) феноменологический (аксиоматический) и 3) богословский (синтетический). Все три варианта имеют как свои достоинства, так и недостатки, поскольку опираются на различные философские и мировоззренческие основания.

Литература

1. Франк С. Л. Непостижимое // Франк С. Л. Сочинения. М., 1990.

2. Франк С. Л. С нами Бог // Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992.

3. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. М., 2002. Т. 1.

4. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. М., 2003. Т. 2.

5. Ильин И. А. Собр. соч. в 10 т. М., 1994. Т. 3.

6. Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1997.

7. Зеньковский В. В. Очерк моей философской системы // Вестник РСХД. 1962. № 66/67.

8. Зеньковский В. В. История русской философии. М., 2001.

В советской науке функции философии религии выполнял преимущественно «научный атеизм». Тем более, на фоне идеологизированой науки значимы отдельные авторы и мыслители, которые пытались философствовать свободно. Первым среди таких мыслителей был Алексей Федорович Лосев (1893–1988), выдающийся знаток античной философии, автор 8-томной «Истории античной эстетики». Для философии религии интересен период его творчества 20-х гг., когда наиболее проявился интерес Лосева к богословию и религиозной философии. Сам Лосев писал, что он был тогда «апологетом ума, и в мистически-духовном, и в научно-рациональном смысле; в богословии – максимальный интерес… имел всегда почти исключительно к догматике» [1, 397]. В 1917–1927 гг. Лосев активно изучал творения Отцов Церкви, читал труды Дионисия Ареопагита, святых Григория Богослова, Василия Великого, Григория Синаита, Григория Паламы, Исаака Сирина, Афанасия Великого, Максима Исповедника, Иоанна Лествичника и др. В храме Лосев выполнял послушания регента, алтарника и звонаря. Церковный опыт нашел выражение в ряде книг Лосева, в том числе и в «Диалектике мифа» (1930). Лосева интересовало богословие как система, в которой изложены основные истины вероучения. В «Диалектике мифа» Лосев писал: «Догмат ведь как раз фиксирует смысловое, энергийное содержание религии. <���…> Догмат предполагает некоторый минимум религиозного опыта… есть всегда уже определенного рода рефлексия над религиозным опытом» [2, 128; здесь и далее в цитатах курсив А. Ф. Лосева].

Для Лосева богословие – это разумное обоснование истин Откровения, т. е. вера для него, по сути, сливается со знанием, однако знание в данном случае понимается им как сумма истин, постигнутых мистически ориентированным разумом. Антиномичность понятия «знание» у Лосева состоит в том, что мистически ориентированный разум («верующий разум») обосновывает истины Откровения с помощью изощренной логики и диалектики: вера и знание «не только не разъединимы, но даже и не различимы» [2, 134]. Лосев сформулировал диалектический закон всеобщей воплощаемости и сообщаемости, который считал основным: всякая мысль оформляется в слово, всякий опыт – в вероучение, душа отражается в теле и т. д. С этой точки зрения Сам Бог неким необходимым образом вочеловечивается. Такое видение – одна из основных интуиции философии Лосева. Знание предшествует вере, а сама вера переходит в знание, отождествляется с ним, и это отождествление порождает третью категорию – догматическую систему, разумную веру. Иначе говоря, богословие – это сфера словесного воплощения религиозного опыта. Лосев считал, что с помощью диалектики возможно построить истинную богословскую систему, которая будет совпадать с христианской. Таким образом, извечное противоречие между верой и знанием у Лосева решается в единой философско-богословской системе. Истинная наука, оперирующая с понятиями с помощью диалектики, разработанной еще в греческой философии (в частности, в неоплатонизме), является лучшим языком для богословия. Все, что противоречит диалектике, будь то «научный атеизм» или еретические измышления, Лосевым объявляется антинаучным и бессмысленным, т. е. непричастным сфере смысла, разумного.

Особое значение для Лосева имел догмат троичности. Лосев резко критиковал схоластику, считая, что выбор языка богословия был сделан Церковью на Никейском Соборе 325 г., когда в Символ веры были внесены термины «единосущный» и «сущность» (усия). По Лосеву, Церковь признала, что изложение догматов возможно только на языке неоплатонизма. Примером союза истинной религии с философией была для него богословская система Дионисия Ареопагита, которая есть сплав христианских и неоплатонических идей.

Триадология Лосева – это высший итог диалектического мышления и одновременно апологетика христианства, и полемика с материализмом, атеизмом и другими формами безбожия. В книге «Античный космос и современная наука» (1927) Лосев дал пример «естественной теологии», основанной на диалектике. В результате размышлений Лосев пришел к выводу:

«Абсолютная диалектика в своем абсолютном развитии есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух, Св. Троица единосущностная и нераздельная» [4, 460]. Так, по Лосеву, диалектика как истинная философия приводит к православной вере. Она направлена на создание не просто философской системы, но «абсолютной мифологии», утверждающей мистическую жизнь в Церкви, основа которой – сообщение божественных энергий человеку через молитву и таинства. В основе христианства лежит принцип личности. По мнению Лосева, в религиозной сфере, поскольку она является истинной, Бог всегда понимается как Абсолютная Личность. В качестве Абсолюта и верховной ценности Лосев утверждает личность, которая есть наиболее очевидное и конкретное бытие. Как писал Лосев, «наиболее конкретное сознание поэтому не может не утверждать Личность в качестве абсолюта» [4, 463]. Если в обычном общении мы имеем дело с конкретными людьми, то и в религиозной сфере это является первым условием: личности в обществе не остаются замкнутыми в себе, люди не могут существовать вне общения. Интуиция личности предполагает, по Лосеву, утверждение его «диалектически обратного» – т. е. общности, коллектива. Лосев писал: «Может ли Абсолют быть чем-то изолированным… не вмещать в Себе и как-то социальной жизни?» Опыт требует, чтобы в Боге «была и личность, и общество», поэтому «приходится здесь опять-таки указывать на троичность как на то, что действительно обеспечивает для божества Его в подлинном смысле социальную жизнь» [4, 464]. Учение о личности является, по Лосеву, главным отличительным признаком христианства. Сравнивая античное мироощущение с христианским, Лосев отмечает как главное отличие именно разное отношение к личности в той и другой системе. Для античной религии боги – не личности, но бездушные прекрасные статуи, в христианстве Бог – верховная Абсолютная Личность, общение с Которой возможно только при условии утверждения личного начала в человеке.