Архимандрит Савва (Мажуко) - Апельсиновые святые. Записки православного оптимиста

Одним из ключевых текстов экуменического богословия о. Сергия является статья «У кладезя Иаковля (Ин. 4:23). О реальном единстве разделенной Церкви в вере, молитве и таинствах», опубликованная в 1933 г. В этой работе о. Сергий ставит вопрос: в какой зависимости мистическая действительность таинств находится от канонической? Влияют ли на действительность таинств догматическая и каноническая разобщенность? О. Сергий верил, что совершившееся разделение на различные конфессии не доходит до дна, и разделившиеся части единой Церкви находятся в таинственном общении между собой, общении, которое никогда до конца не прерывалось. Мы привыкли считать, что путь к христианскому единству пролегает через согласие в догматических формулировках и разрешении канонических недоразумений, но почему не наоборот – искать единства через единство в таинствах, с соучастия в таинствах начинать путь навстречу друг к другу, преодолевать не ересь учений, а ересь жизни? «Разделение Церкви, – пишет о. Сергий, – не доходит до глубины. В своей таинственной жизни Церковь остается едина , по крайней мере, это можно утверждать в отношениях между православием и католичеством» [52] Булгаков С., прот. У кладезя Иаковля (Ин. 4, 23). О реальном единстве разделенной церкви в вере, молитве и таинствах // Православие и экуменизм: документы и материалы 1902–1998. М., 1999. С. 106. . И это таинственное единство Церкви нужно не создавать через подписание соглашений или проведение богословских турниров, а обнаружить: «Строго говоря, соединение церквей здесь даже и не требуется, хотя, к сожалению, это единство обычно и мало сознается» [53] Там же. .

Церковный Собор 1654 года (Патриарх Никон представляет новые богослужебные тексты). 1880. Худ. Алексей Кившенко

Практическим выводом из этих размышлений было предложение о. Сергия о введении «частичного интеркоммуниона», то есть совместного причащения православных и англикан в рамках содружества св. Албания и прп. Сергия. Однако эта инициатива после подробного обсуждения не была принята [54] Активным противником этой инициативы выступил друг и ученик о. Сергия – о. Георгий Флоровский. Однако – вот ведь замечательный пример христианской любви! – это не помешало ни о. Сергию любить о. Георгия, ни о. Георгию почитать своего духовника и учителя. . Надо заметить, что о. Сергий предлагал введение этой практики только относительно этого конкретного братства и только в период общих собраний, то есть это была идея, по мнению о. Сергия, требовавшая большой канонической проработки и богословской осмотрительности. Такое предложение вовсе не было плодом экзальтации или наивной сентиментальности. В более позднем тексте 1938 года с красивым названием «Una Sancta (основания экуменизма)» [55] Интересно сравнить этот доклад с текстом «У кладезя Иаковля»: они подходят друг к другу, как шестеренки в механизме – та же структура, цитация и проблематика. о. Сергий говорит, что «инославные остаются отделены от нас в своей сакраментальной жизни (и стремление преждевременно и поверхностно преодолевать эти границы в чересчур широко и легко применяемом «Intercommunion» не только не достигает цели, но даже от нее скорее удаляет)» [56] Булгаков С., прот. Una Sancta (основания экуменизма) // Путь парижского богословия. М.: МГУ. С. 555. . Не думаю, что о. Сергий как-то «истрезвился» или «пришел в себя» относительно идеи интеркоммуниона. Он и раньше высказывался против подобных экспериментов [57] В дневниковых записях 1923 года читаем: «Узнал по дороге, что К-льский патриарх признал англиканскую иерархию и фактически установил Interkommunion – столь же произвольно, сколь еретично и неканонично, и это, кажется, подтвердили “восточные патриархи”, эти вечные статисты… Нет, каково: что бы завопили, если бы установился Interkommunion? С католиками, а здесь все безмолвствуют, и “народ”, хранитель православия» – Булгаков С., прот. Из дневника // Вестник РХД, № 130, IV–1979. Париж, 1979. С. 267. Подобную оценку бездумному и «политическому» интеркоммуниону он дает и в записных книжках 1924 года: «Но уже зашло дальше, чем допустимо, в уступках англиканству: епископы их благословляют у нас, взаимно присутствуют в облачениях в алтаре, вообще устраивают какой-то предварительный интеркоммунион». – Булгаков С., прот. Пражская записная книжка. 1924–1925 гг. // Ю.Н. Рейтлингер (сестра Иоанна) и о. Сергий Булгаков. Диалог художника и богослова. Дневники. Записные книжки. Письма. М.: Никея, 2011. С. 120. . Но как настоящий ученик Христов, он горел идеей единства христиан и полагал, что стремление к этому единству совершенно естественно и нормально для каждого христианина. «Но, как бы история ни разрешила вопрос о путях к единению церквей, само единение в таинствах уже существует и не должно быть нами забываемо и умаляемо и теперь, при разделении. Существующее единство церквей есть и положительное основание к их единению , без первого невозможно было бы и второе. Сознание своего единства как данности и разъединения как факта живою антиномией присутствует в душе христианина. Эта антиномия не может оставлять человека в покое равнодушия, но должна искать своего разрешения. И “экуменическое” движение наших дней выражает для нас это искание» [58] Булгаков С., прот. У кладезя Иаковля. С. 107. .

Тем не менее, несмотря на спорность некоторых суждений о. Сергия и даже практическую неудачу в реализации «частичного интеркоммуниона», мы должны признать, что богословские идеи, высказанные о. Сергием Булгаковым во многом способствовали не только развитию экуменического движения, но и уточнению и прояснению многих проблем православного богословия.

Мы отметили основные грани евхаристического богословия о. Сергия Булгакова. Очевидно, что эта тема требует дальнейшего изучения и вдумчивого исследования. Духовная дочь о. Сергия, монахиня Мария (Скобцова), однажды в беседе с Мочульским сказала: «Отец Сергий – мой духовный отец, я ему всем обязана. Через сто лет его будут почитать, как отца Церкви» [59] Емельянова Т. Руководитель, друг, отец: мать Мария (Скобцова) и прот. Сергий (Булгаков) // Вестник РХД, № 182, I–2001. Париж, 2001. С. 48. . Со дня смерти о. Сергия уже прошло семьдесят лет, и, если мать Мария была права, грядущее тридцатилетие должно стать временем освоения духовного наследия о. Сергия Булгакова.

Если бы мне пришлось одним словом выразить впечатление от личности отца Сергия Булгакова, я без колебаний выбрал бы эпитет «невместимый». Так уж устроен человек: нам комфортно и уютно, когда все удобно классифицировано, разложено по полочкам, распределено по ролям, подведено под ближайший род и соответствующий вид. Спиноза – пантеист, Монтень – скептик, а Фихте с Гегелем – идеалисты: один трансцендентальный, другой абсолютный. И всем хорошо. И всем спокойно. Птенцов разложили по гнездам. Но всегда находятся неудобные люди, некомфортные идеи, неуютные мысли, которые отказываются распределяться, не хотят занимать своих мест, потому что эти насиженные гнезда не вмещают их, никогда не приходятся впору, своей величиной или узостью лишь подчеркивая неуместность и невместимость человека или учения. Таков отец Сергий Булгаков. Невместимый мыслитель, неуместный богослов. Он и сам чувствовал свою бесприютность и безместность. В своих «Автобиографических заметках» он неоднократно сетует на то, что всю жизнь был «чужой среди своих, свой среди чужих, а в сущности нигде не свой… Один в поле не воин, но всегда и везде один» [60] Булгаков С., прот. Автобиографические заметки. Париж, 1991. С. 33. .