Михаил Король - Храм Гроба Господня

– Если вытащите меня, я могу рассказать правду.

Тогда его вытащили, и, когда пришел он на место, вновь сдвинулась земля, и потек дым с ароматом благовонным; видя это, мудрый иудей сжал руки от радости и воскликнул:

– Воистину, Иисус Христос, ты есть Спаситель мира.

Крипта ХГГ. Место обретения Креста. Фрагмент византийской фрески с Распятием

…Тогда Иуда приготовился копать и начал копать, и уйдя на двенадцать шагов в глубину, нашел три креста и поднял их к царице, а поскольку не знал, какой из крестов был крест Господень, положил их посреди града и стал ждать проявления Божьей воли. В полдень принесли туда тело молодого мужчины для погребения. Иуда задержал носилки, положил их на один из крестов, потом на второй, и когда положил их на третий, тотчас мертвое тело восстало к жизни.

…Потом Иуда крестился под именем Квириака, и сделан был епископом Иерусалима».

Бывшая каменоломня разделена ныне на два придела (православный и католический), и со времен описания их архимандритом Леонидом (Кавелиным) существенных изменений не произошло:

«Пещера, которая называется местом обретения Святого Креста, разделена на две части; ближайшая от входа принадлежит латинам, где устроен престол, и на нем поставлено бронзовое изваяние Спасителя с Крестом – дар недавнего посетителя Святого Града, австрийского эрцгерцога Максимилиана* (брата императора Франца Иосифа и, впоследствии, императора Мексики. – М. К.). Самое место обретения принадлежит православным; оно выложено разноцветным мрамором; посредине изображение креста, коему и поклоняются троекратно при пении: „Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение твое славим“. Случалось видать, что поклонники исполняют на этом месте положенные на них от духовников епитимий. Стена, противоположная мес ту обретения, состоит из природной скалы, составляющей одно целое с Голгофою, – и потому желающий может здесь яснее всмотреться в природный вид и состав священной скалы, на коей совершилось великое таинство нашего искупления…»

Остается добавить, что между приделами сохранились следы фрески, изображающей Распятие. Написана она была, по оценкам исследователей, во время восстановительных работ 1042–1048 гг. и является единственным сохранившимся фрагментом византийской росписи ХГГ.

Восточный придел амбулатория (см. главу 14), расположенный с левой стороны от начала спуска в крипту (см. главу 5) и принадлежащий Армянской Апостольской Церкви, посвящен известному мародерскому событию под названием Ризоразделение: «Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий, кому что взять» (Мк. 15:24);

«Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины» (Ин. 19:23–24).

«Реченное в писании» – слова царя Давида о врагах его:

«Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21 (22):19).

Над беломраморным престолом (о том, что изображено на его лицевой стороне, – см. главу 15) – типичный армянский шатер-киворий** на четырех колоннах розового мрамора. Надпись на арке гласит:

«Ангелы ужасались, видя наготу Господа и воинов, бросающих жребий о Его одежде».

Сие событие, на наш взгляд, заслуживает серьезного исследования с юридической точки зрения: насколько вообще легитимными были действия воинов? Кому, по законам, как иудейским, так и римским, принадлежало личное имущество осужденных на казнь? Но интерес, как показывает история, вызывают другие нюансы, например, что это были за ризы и что с ними потом случилось?

Армянский придел Ризоразделения

На вопрос про одежды отвечает Кавелин:

«По выходе из церкви Святой Елены, продолжая путь по галерее, мы вступили в придел Разделения риз, принадлежащий православным; название этого места основано на предании, опирающемся на следующих словах Евангелия: „воини же егда пропяша Иисуса, прияша ризы Его и сотвориша четыре части, коемуждо воину часть, и хитон, бе же хитон не швен, свыше исткан весь. Реша же к себе: не предерем его, но метнем жребия о нем, кому будет; да сбудется писание глаголющее: разделиша ризы моя о себе и о иматисме моей меташа жребия. Воини убо сия сотвориша“ (Ин 19:23, 24). Одеяние древних евреев состояло обыкновенно из четырех частей: род рубахи – садин; род исподняго платья – миграсим; из туники, – гетонеф, и верхняго плаща – симла. Из этих частей состоит и до сих пор одеяние у большей части восточных народов, и одежда верхняя, халат или бурнус, машлак, обыкновенно бывает без швов».

Тут архимандрит немного запутался в терминологии, не говоря уж о том, что, назвав придел православным, Кавелин имел в виду не армян…

Так же и Лукьянов отмечает:

«…Стоит престолъ, гдѣ раздѣлиша воини жидовския ризы Господни; и тутъ служатъ греки жъ» (словом «жид», надо полагать, именуются все нехорошие люди, в том числе и римские легионеры).

Но Норов описывает этот придел в 1835 г. как армянский:

«Возвратясь из подземной церкви в большой храм и продолжая начатый путь кругом галереи, поклоняются церковному приделу разделения риз, – также принадлежность армян; он находится на оконечности поперечника храма против алтаря греческого собора».

Впрочем, речь сейчас идет исключительно об одежде древних иудеев. Разберемся сначала с упоминаемыми о. Леонидом ризами:

Садин, סדין (Суд. 14:12; Ис. 3:23; Притч. 31:24) – в библейских текстах отнюдь не род рубахи, но накидка, покрывало, отрез ткани. Современное значение – простыня, покрывало.

Миграсим– мы так и не смогли выяснить, что же имелось в виду… Такого слова в еврейских языках пока не обнаружилось.

Гетонеф, искаж. «кутонет» или «ктонет», כתונת (Быт. 37:3, Исх. 40:14, Лев. 8:7 и др.) – вид нательной рубахи. В современном языке – сорочка.

Симла, שמלה (Исх. 12:34; I Ц. 11:30) – тут все правильно, это верхняя одежда.

Что подразумевается под «нешвенным хитоном», архимандрит умалчивает. Понятно, что и другие исследовательские источники указывают на пять видов одежды, исходя из того, что пять не делится на четыре без остатка: