Алексей Юдин - Жизнь с Богом (сборник)

В те годы, когда А. Ильц и К. Козина были воспитанниками Руссикума, в жизни этой русской католической семинарии произошло действительно выдающееся событие. Впервые в истории этой духовной школы ее воспитанники совершили организованное путешествие за пределы Италии. Путешествие это было паломничеством в Португалию – в места знаменитых явлений Божией Матери в Фатиме в 1917 году. Фатимские откровения, с их пророчествами о судьбе России и о будущности католической веры в мире, явились духовным стержнем русского католического дела. В этой связи понятно, что данному паломничеству в Руссикуме придавали совершенно особое значение. Поездка состоялась 6–20 октября 1951 года, и в ней приняли участие русский католический епископ Павел (Мелетьев), руссикумовские отцы Густав Андрей Веттер, Антоний Корен и Людовик Пихлер, а также 15 семинаристов, среди которых – А. Ильц, К. Козина, П. Близнецов и И. Корниевский.

Почитание Фатимских явлений было необычайно распространено среди участников русского католического апостолата. Собственно, уже упомянутая нами петиция участников римского паломничества Папе Пию XII должна была удовлетворить просьбу Богородицы, явленную миру через португальских пастушков: посвятить Россию ее Пречистому сердцу. Но дело в том, что Пречистая Дева просила Папу о посвящении ей России в единстве со всеми епископами Католической церкви. В тексте апостольского послания Sacro vergente anno 1952 года действительно был приведен чин «Посвящение народов России Пренепорочному и Материнскому Сердцу Приснодевы»: «… подобно тому, как несколько лет тому назад Мы посвятили весь мир Непорочному Сердцу Пресвятой Девы и Богоматери, – ныне особым образом поручаем и посвящаем все народы России тому же Непорочному Сердцу ». Однако в послании не содержалось прямой отсылки к просьбе Богородицы, явленной в Фатиме, к тому же Пий XII не призывал всех католических епископов соединиться с ним в этом акте посвящения. И хотя И.М. Поснова от лица участников римского паломничества 1950 года писала, что «нашей радости не было границ» после публикации послания «Sacro vergente anno», многие, в том числе и кармелитская монахиня Лусия де Жезуш Роза Сантуш – одна из трех фатимских пастушков, считала этот акт «полумерой» и недостаточным удовлетворением просьбы Богоматери. В качестве возможного объяснения для такой нерешительности папы часто приводят мнения экспертов-богословов о том, что для подобного посвящения Россия еще «не созрела», оставаясь по сути «схизматической страной»! Однако сама сестра Лусия в письме 1952 года к И.М. Посновой говорила следующее: «Наша Небесная Матерь любит русский народ, и я также люблю его; соединяясь с тайными намерениями Ее Непорочного Сердца, я страстно желаю возвращения его на правый путь, который ведет на Небеса. Я знаю, что русский народ велик, благороден и культурен, что он способен идти по пути справедливости, истины и добра… Как только я узрела доброту Божией Матери к ним [русским людям], я стала смотреть на них как на братьев, и я не желаю им ничего кроме спасения… Неустанно делайте все, что в ваших силах, для спасения вашего народа и вашей родины» [48] Brother Michel de la Sainte Trinité of the Little Brothers of the Sacred Heart. The Whole Truth about Fatima. Интернет-публикация www.catholicvoice.co.uk/fatima3/chl-7.htm. . Сами же русские католики были склонны истолковывать смысл посвящения России Пречистому Сердцу Пресвятой Богородицы в свете той самой «русской католической идеи», которая коренилась в наследии В.С. Соловьева. В статье «Пресвятая Богородица и спасение России» автор журнала «Россия и Вселенская Церковь» отмечал «… Св. Отец захотел посвятить Россию особым образом Божией Матери, чтобы Она стерла главу змия, руководящего коммунизмом, и чтобы началось воссоединение христиан, первым шагом которого может быть восстановление видимого церковного общения русского Православия со Святейшим Апостольским Престолом, ибо русское подлинно православное предание ни в чем не противоречит учению Римской Церкви» [49] Пресвятая Богородица и спасение России // РиВЦ. 1953. № 1. С. 6. .

Однако среди Фатимских откровений оставалась нераскрытой третья тайна, которая содержала пророчества о трагической судьбе одного из будущих пап и о будущности католической веры. Эта третья тайна Фатимских явлений стала предметом догадок и пересудов, однако Св. Престол не спешил открывать ее верующим, полагая, что время для ее обнародования еще не пришло. Между Папой Пием XII и хранительницей тайны сестрой Лусией шли какие-то переговоры по сложным вопросам, связанным с Фатимскими явлениями. В сентябре 1952 года Св. Престолом для собеседований с сестрой Лусией был направлен в Португалию один из корифеев Руссикума, австрийский иезуит Йозеф Швайгль [50] Швайгль Йозеф (1894–1964), священник-иезуит византийского обряда, многолетний духовник Папской коллегии Руссикум, специалист в области восточной литургики, профессор Папского Восточного института и Григорианского университета в Риме. . По его собственному признанию он получил от Папы Пия XII дозволение переговорить с сестрой Лусией по 31 вопросу об обращении России. Содержание этой беседы неизвестно до сих пор, однако, по возвращении в Рим у о. Й. Швайгля состоялась беседа на тему третьей тайны Фатимы с одним из воспитанников Руссикума. Этим молодым собеседником австрийского иезуита был Карел Козина. Позднее сам о. К. Козина так передавал слова о. Швайгля: «Я не могу открыть ничего из того, что я узнал в Фатиме о третьей тайне, но могу сказать, что она состоит из двух частей: одна касается папы. Другая, хотя я ничего не могу говорить, логически будет продолжением слов: в Португалии догматы веры будут всегда сохраняться. О той части, что касалась папы, К. Козина спросил: “Нынешний папа или уже следующий?”. На этот вопрос о. Швайгль уже ничего не ответил» [51] Frère François de Marie des Anges. Fatima: joie intime, événement mondial. Saint-Parres-Lès-Vaudes, 1993. P. 252–253. . Однако и этого было достаточно, чтобы молодой семинарист ощутил живое прикосновение к тайне веры, которая всецело определит его дальнейшее священническое призвание. И этому призванию он сохранит верность до конца своей жизни.

Итак, по окончании основных курсов обучения в Руссикуме Антоний Ильц и Карел Козина были возведены в священнический сан. Ильц был рукоположен на Рождество 1951 года, а Козина – двумя годами позже, на Рождество 1953 года. И в том, и в другом случае таинство было совершено в руссикумовской церкви св. Антония Великого архиепископом Александром (Евреиновым).

В марте 1953 года выпускник Руссикума, молодой священник Антоний Ильц, был направлен в бельгийскую епархию Турне для прохождения «stage» – своего рода пастырской практики. Епископ Турне Шарль-Мари Иммер определил о. А. Ильца в приход св. Антония в районе Тайи-Пре городка Шатлино (провинция Эно). Этот приход, как описывал его сам о. Антоний, был «довольно разноцветен». «Большинство имеют валонцы, потом есть около 2 тысяч итальянцев, но есть и фламии [фламандцы] (ок. 400), поляки (ок. 700), словенцы (20 семейств), хорваты и т. д. и, конечно, русские, которых я пока еще не успел посетить, но с одним или другим уже видался», – писал молодой священник ректору Руссикума о. Г.А. Веттеру в июле 1953 года [52] Письмо о. A. Ильца о. EA. Веттеру от 31.08.1953. Archivio della Congregazione per le Chiese Orientali. . Конечно, ни о какой полноценной работе для русского апостолата в Шатлино не могло идти и речи, и сам молодой священник, вынужденный служить в своем приходе в латинском обряде, опасался утратить тот «восточный дух», который привили ему в Руссикуме.