архимандрит Антонин Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

Кончив обхождение, процессия остановилась на площадке между храмом Воскресения и Часовнею Гроба. На минуту все утихло и смолкло. Патриарх, сняв митру, стал на левую лавку преддверия Гробного и прочитал воскресное Евангелие от Марка [209] В типике Лавры св. Саввы не указано чтение сего Евангелия. Но везде на Востоке оно, как слышно, соблюдается. В новом уставе Великой Церкви уже прямо полагается читать оное. На вопрос мой, зачем допущено это отступление от древнего устава, мне отвечали, что разве может оставаться утреня такого дня без Евангелия? . Затем сошел на помост, обратился к дверям Гроба Господня и возгласил: Слава Святый и пр. Началось пение пасхального тропаря. В знамение радости державшие хоругви стали быстро вертеть ими. В то же время на духовенство, поющее первую песнь воскресения, посыпались сверху цветочные листья… слабое усилие выразить обдержавший душу восторг! Вы, в безмерном отдалении от места воскресения сретающие Христа и не обретающие слов для выражения своей радости, поймите, в каком состоянии духа должен был находиться тот, кто пел: Христос воскресе из мертвых и проницал взором в глубину светосиянной пещеры, из которой вышел Он, смертию смерть поправши и сущим во гробех живот даровавши!

По окончании предначинательного пения Патриарх с архиереями и двумя архимандритами вошел внутрь Святого Гроба, где и совершена была на сей день Божественная литургия [210] В прошлые годы обыкновенно совершались две современные службы, одна на Гробе Господнем, другая в соборе. Последнюю совершал сам Патриарх (когда находился здесь), а первую – его наместник с русским духовенством. На сей год была одна служба на Господнем Гробе. Причиной такого распоряжения поставляют какие-то новые притязания армян. Нет недостатка и в таких толковниках, которые видят в нем желание Патриархии избыть ежегодно повторяющихся притязаний наших на русскую службу у Гроба Господня. . Все прочие участвовавшие в ходе священнослужители ушли в алтарь большой церкви и разоблачились. Русское духовенство немедленно оставило храм и поспешило на свои Постройки. Вослед ему пошли и мы.

В час пополуночи начался наш благовест. 40-пудовый колокол напоминал нам звоном своим скорее убогую русскую деревню, чем Иерусалим. Но великолепные здания, освещенные многочисленными огнями, к которым мы направлялись, заставляли не поддаваться обману слуха. То, что мы встретили в своей церкви, могло бы также казаться блестящим, если бы в памяти не оставалось еще, так живо и глубоко напечатлевшееся, великолепие только что виденного, несравненного торжества. При троекратном обхождении дома Миссии, на внутреннем дворе которого устроена церковь, у нас также виделось немало духовенства, а именно 17 священников и 4 иеродиакона. Но у нас было то, чего нельзя было найти у Гроба Христова, – прекрасное хоральное пение.

За утреней непосредственно следовала литургия, и обе вместе службы длились не малое время. Мы вышли из церкви, уже воссиявшу солнцу. День был полносиянный и уже по-летнему жаркий. Труженики, бдевшие сряду две или и три ночи, поспешили укрепить себя отдыхом, а значительная часть поклонников, не отдохнувши, занялись увязкою своих мешков и кузовков, ибо в этот же всерадостный день предполагали отправиться в Яффу, где уже ожидал их пароход, долженствовавший унести их на любезную родину.

Во 2-м часу пополудни имела начаться в храме Воскресения Великая Вечерня, называемая здесь в простонародии вторым воскресением. Это единственный день в году, в который во всех патриарших кафедрах Патриарх с своим синодом облачаются в свящ<���енные> одежды в комнатах Патриархии и идут в престольную церковь торжественным ходом, в предшествии низшего духовенства. Так было и здесь. Подобная ночной, процессия тянулась от ворот патриаршего обиталища к храму. Впереди ее вместо хоругвей несли сделанное из жести и прилично расписанное малое изображение парящего над Гробом Христа, окруженное лучистым венцом и вздетое на длинный стержень. Пение, колокольный звон и говор толпившегося народа увеличивали торжественность шествия. По прибытии в храм немедленно началась вечерня в большой церкви. Евангелие было читано в 4 приема: у престола самим Патриархом (по-гречески), в Царских вратах – митрополитом Петрским (по-славянски) и в храме в разных местах священниками и диаконами (по-гречески, по-славянски, по-арабски, по-латински и по-румынски). Два диакона, стоя между Патриархом и его наместником, ударом в звонец давали знать кому следует о начале и конце чтений. После обеих ектений (вторая говорилась по-славянски) Патриарх с малою иконою Воскресения Христова – наподобие архиерейской панагии – в руках, 5 архиереев, каждый с малым Евангелием в деснице, и наш архимандрит – также с воскресною иконою, вышли из алтаря и стали рядом от Царских врат к южному выходу из церкви, передав сперва один другому лобзание мира. Певчие (греки) запели стихиры Пасхи, и началось христосование, бывающее у нас на утрене [211] Во времена византийской империи (которые именно – не могу сказать) сам император приходил на пасхальную вечерню с нарочитым торжеством в храм Св. Софии и там, по окончании службы, христосовался с народом. Блаженной памяти правитель Греции г. Каподистриа восстановил было в своем малом государстве древний обычай. Но при короле Греции Оттоне он опять был забыт. Торжественное всенародное целование полы платья падишаха в праздник Байрама в Константинополе едва ли не есть остаток христианского обычая Византии. [Каподистрия Иоанн(1776–1831), граф – русский и греческий государственный деятель, министр иностранных дел России (1816–1822), первый правитель независимой Греции (1827–1831). Оттон I (1815–1867) – король Греции (1833–1862). Свергнут, последние пять лет жизни провел в изгнании, на родине, в Баварии. – Примеч. Р.Б.] . Все прочие двери храма были заключены, и народу не было иного выхода из него, как только мимо этой цепи архипастырей [212] В епархиальных городах Турции и Греции местный архиерей, по окончании пасхальной вечерни, садится у выходных дверей своей церкви и, христосуясь с народом, раздает всем по яйцу, за что народ отплачивает монетою. Этот пасхальный диск составляет одну из немаловажных статей ежегодного дохода владыки. Прихожане нарочно приготовляют ко «второму воскресению» крупную денежку. Такой же сбор делают и священники по селам во имя архиерея. . Народ прикладывался к Евангелиям и иконам и лобызал державших святыню не в уста, а в руку. Последнее, что он встречал на пути к дверям, был диск, т. е. большое серебряное блюдо, предназначенное для принятия доброхотных подаяний. Стоявший над ним патриарший архондаричий (гостинник) кропил из сосудца розовою водой проходивший народ и приговаривал разные любопытные приветствия и напутственные благопожелания хаджидам (поклонникам) то по-гречески, то по-турецки, по-русски, по-булгарски, по-молдовалахски…