Уолтер Дж. Чишек - Он ведёт меня

И вот однажды нас осенило. Бог даровал нам благодать увидеть решение нашей дилеммы, найти ответ на наше искушение. Нам была дарована возможность просто посмотреть на всю ситуацию с Его точки зрения, а не с нашей, измерить наши дела не человеческой меркой и не нашими собственными желаниями и ожиданиями, но замыслом Божием. Это была возможность понять, что наша дилемма, наше искушение создано нами же самими и существует только у нас в голове; оно не соответствует и не может соответствовать действительности, которой распоряжается Бог и которая направляется в конечном счете Его волей.

Св. Игнатий прямо и решительно говорит об этом в «Начале и основании»: «Человек сотворен для того, чтобы хвалить Господа Бога своего, почитать Его и служить Ему, и чрез то спасти свою душу. Все же остальное, обретающееся на земле, создано ради человека, для того, чтобы помочь ему достичь цели, ради которой он сотворен. Отсюда следует, что человек настолько должен пользоваться всем созданным, насколько оно ему помогает в [достижении] его цели, и настолько должен от него отказываться, насколько оно ему в этом мешает. Поэтому необходимо стать бесстрастным ко всем творениям». Игнатий называет это «началом и основанием» «Духовных упражнений», но это также основополагающая истина всего человеческого существования и Божия Промысла. Эти четыре предложения выражают ее с предельной ясностью и простотой. Сколько раз мы с Нестровым слышали эти слова, читали эти положения, молились и размышляли о них! И все же под давлением обстоятельств в Теплой Горе мы о них забыли. Мы принимали их как абстрактные принципы духовной жизни, но они не вошли в нашу повседневную жизнь. По крайней мере, до той поры они никак не сказывались на нашем отношении к жизни в Теплой Горе и к вставшей перед нами дилемме.

Будь иначе, мы давно бы поняли, что единственная цель нашего пребывания в Теплой Горе – как, впрочем, и всей нашей жизни – исполнение воли Божией. Не такой воли Божией, какая нравится нам, не такой, какой мы ее себе представляем, и не такой, какой она должна быть согласно нашей жалкой человеческой премудрости. Но такой воли Божией, которая отвечает представлениям самого Бога и которую Он являет нам каждый день, ставя нас в разные – Им сотворенные – ситуации. Для нас волю Божию воплощали двадцать четыре часа каждого дня: те лица, места и обстоятельства, которые Он даровал нам в эти часы. Бог знал, что именно эти лица, места и обстоятельства были важны для Него и для нас в тот момент, и хотел, чтобы мы действовали исходя из них – а не из какого-то абстрактного принципа и не из субъективного желания «творить волю Божию». Все это – двадцать четыре часа каждого дня – и было Его волей, и мы должны были научиться распознавать Его волю в реальности этих ситуаций и поступать соответственно. Мы должны были научиться смотреть на нашу повседневную жизнь, на все, что ежедневно встречается нам на пути, глазами самого Бога; научиться видеть, как Он оценивает вещи, места и, прежде всего, людей; осознавать, что с этими вещами и с этими людьми Он связывает нас с определенной целью и намерением, и стараться всегда исполнять эту волю – Его волю – каждый час каждого дня в тех ситуациях, которые Он нам дарует. Ибо для какой же иной цели мы были сотворены? По каким иным причинам Он распорядился так, чтобы мы были здесь, сейчас, в это время, среди этих людей? С какой еще целью Он привел нас сюда, если не для того, чтобы во всех этих ситуациях мы видели Его волю и всегда старались делать то, чего желает Он, и так, как хочет Он, так, как сделал бы Он сам, и ради Него, так, чтобы плоды наших трудов и слава достались Ему?

Наша дилемма в Теплой Горе была вызвана разочарованием от невозможности исполнять волю Божию, как мы её себе представляли, невозможностью трудиться в соответствии с желанием Бога, как мы его себе представляли. Мы разочаровались, вместо того чтобы просто в самой этой ситуации усмотреть Его волю. В такое заблуждение легко может впасть любой – святой и ученый, церковный предводитель и поденщик. В конце концов мы начинаем ожидать от Бога, что Он примет наше представление о том, какова должна быть Его воля, и поможет нам исполнить именно это, вместо того чтобы научиться видеть и принимать Его волю в тех ситуациях реальной действительности, которые Он преподносит нам каждый день. Простая душа, которая ежедневно совершает Утреннее приношение, предавая Господу «все молитвы, дела, радости и страдания этого дня», и затем поступает соответственно, безусловно принимая все ситуации данного дня как ниспосланные Богом и с любовью на них откликаясь, уже постигла с непосредственной, как у ребенка, верой всю глубокую истину воли Божией. Предсказывать же волю Божию, рассуждать о том, какой она должна быть – это одновременно результат человеческой глупости и тончайшее из всех искушений. Простая и ясная истина заключается в том, что Его воля – это то, чего Он действительно хочет и ниспосылает нам каждый день в виде обстоятельств, мест, людей и проблем. Вся штука в том, чтобы научиться это видеть – и не только теоретически или время от времени, в некоем внезапном озарении, дарованном нам благодатью Божией, но каждый день. Никому из нас нет нужды задумываться, в чем должна состоять для нас воля Божия. Он ясно являет нам Свою волю каждый день и в каждой ситуации, мы же должны лишь научиться видеть все таким, каким это видит и являет Он.

Искушение же состоит в том, чтобы не замечать в этом воли Божией и смотреть поверх этих вещей – как раз потому, что они так будничны, так незначительны, так скучны и обыкновенны, – и пытаться взамен найти какую-то другую, более благородную «волю Божию» в неких абстракциях, которые лучше соответствуют нашим представлениям о Его воле. Такое искушение было и у нас в Теплой Горе – и бывает у всякого, кто внезапно обнаруживает, что жизнь не такова, как он ожидал. Решение же заключается в том, чтобы понять, что именно эти вещи – и только эти вещи, здесь и сейчас, в эту минуту – и представляют собой истинную волю Божию. Непростая задача состоит в том, чтобы научиться принимать эту истину и действовать исходя из нее каждый день и каждую минуту. Беда в том, что, как и все великие истины, эта истина кажется слишком простой. Она все время здесь, прямо у нас перед носом, а мы все смотрим не туда, ища чего-то более возвышенного. Она отмечена знаком всех божественных истин – простотой, – и в то же время именно ее кажущаяся простота делает нас склонными не замечать ее или пренебрегать ею в нашей повседневной жизни.

Кроме того, как и все божественные истины, она далеко не проста в осуществлении. Сама ее простота делает ее одновременно не только неправдоподобной, но и невыполнимой для человека, потому что наша слабая человеческая натура слишком склонна отвлекаться и рассеиваться. Те самые обстоятельства нашей жизни, постоянные, скучные и обычные, которые ежедневно являют нам истинную волю Божию, в то же время служат иногда и причиной нашей рассеянности – именно потому, что мы так заняты ими – и заставляют нас терять из виду – пусть на мгновение – эту великую истину. И все же осознать эту истину, какой бы простой она ни казалась, следовать ей, принимая каждое мгновение каждого дня в свете этой истины, стараться, насколько возможно, помнить о ней в каждой ситуации, сделать ее единственным правилом, направляющим каждый наш шаг, единственным нашим стремлением, – это значит познать наконец подлинную радость и душевный покой, исходящий из уверенности в том, что мы всегда и во всем стремимся творить волю Божию – единственное, ради чего мы, в конечном счете, существуем и сотворены. Человек не может желать большего покоя, не может познать большей ясности.