Александр Балыбердин - Путь любви. Беседы о христианстве

Это свидетельствует о том, что Апостолы никогда не относились к Благой вести Христовой только как к «информации», которую надо выучить и запомнить. Даром Христа была сама жизнь, и дать эту новую жизнь мог только Тот, чрез Которого все начало быть – Сам Бог. Об этом – первые строки Евангелия от Иоанна, которого Церковь наименовала Богословом, потому что он, чаще других, называет Христа Словом Божиим: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1, 1—5).

Даром Христа была жизнь. Иоанну Богослову, возможно, более чем другим Апостолам, было дано разделить эту новую жизнь с Сыном Божиим. Иоанну было всего шестнадцать лет, когда он впервые увидел Иисуса. Это произошло на реке Иордан, где будущий апостол находился среди других учеников Иоанна Крестителя. Когда Креститель указал Иоанну и Андрею на Иисуса: «Вот Агнец Божий» (Ин. 1, 36), они сразу пошли за Ним. Потом были три удивительных года, в течение которых Двенадцать и, среди них, Иоанн, делили с Иисусом и путь, и пищу, и кров, и вместе с тысячами людей внимали Его проповеди о приблизившемся Царстве Божием, становились свидетелями поразительных чудес. О себе в Евангелии Иоанн, по смирению, упоминает лишь несколько раз и никогда по имени, но просто как об ученике или «ученике, которого любил Иисус» (Ин. 13, 23; 19, 26; 20, 2; 21, 7; 21, 20). И, действительно, Иоанн входил в круг самых близких учеников – вместе с Петром и Иаковом он присутствовал при воскрешении дочери Иаира, был свидетелем Преображения Господня на горе Фавор и моления в Гефсиманском саду. Вместе с Петром он присутствовал в доме первосвященника Анны, когда тот первым допрашивал Иисуса.

Когда накануне Крестных страдания Иисус собрал учеников на Тайную вечерю, чтобы сказать им обо всем, что они могли вместить (ср. Ин. 16, 12), Иоанн ближе всех возлежал к Учителю (Ин. 13, 23) и, как никто другой, слышал и запоминал Его слова. Услышанное так глубоко и прочно врезалось в память юноши, что, спустя годы, Иоанн посвятил Тайной вечере пять глав своего Евангелия (гл. 13—17). Матфей описал Тайную вечерю в 19 стихах (Мф. 26, 17 – 35), Марк – в 20 (Мк. 14, 12—31), Лука – в 32 (Лк. 22, 7—38), а Иоанн – в 155. Столько он смог вместить . Если Матфей, Марк и Лука старались, прежде всего, старались, более или менее последовательно, описать события земной жизни Христа Спасителя, за что получили название «синоптиков» от греч. σύνοψις – «краткий обзор». То Евангелие от Иоанна, как никакое другое, наполнено опытом слушания и слышания Иисуса. Юный Иоанн, как губка, впитывал и запоминал не только слова Учителя, но также интонацию, с которой они были произнесены. Это была интонация любви. Неслучайно, Иоанн называет себя «учеником, которого любил Иисус». Он это почувствовал сразу, но позже понял, что с такой любовью мог говорить, учить, жить среди них только Сам Бог Слово, Бог Любовь (Ин. 4, 8). О чем позже Иоанн сказал: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1, 14).

Во время Тайной вечери Иисус уже не причтами, но прямо (Ин. 16, 29) беседовал с Двенадцатью о Своем Божественном сыновстве. Согласно Евангелию от Иоанна слово Отец прозвучало в тот вечер из уст Иисуса более пятидесяти раз. Чтобы понять, с какой любовью Иисус говорил о Боге Отце, надо вспомнить, что слово Авва , которое обычно использовал Иисус, уместнее перевести с арамейского, как Папа . Обычно так, глубоко по-семейному, палестинское дети называли своих отцов 12 12 Там же. С. 160. .

Чтобы понять квинтэссенцию последней беседы Иисуса с учениками, можно подчеркнуть, что, почти столь же часто, из Его уст в тот вечер звучали слова «любовь», «единство» и «мир» в двух значениях – мiр земной и мир небесный, Царство Божие. Поэтому квинтэссенцию этой беседы можно передать такими словами:

Иисус – Сын Божий, Которого Бог Отец послал в земной мiр, чтобы привести в мир небесный, обители Бога Отца всех верующих в Иисуса. Еще раньше Иисус учил, что Царство Божие – не похоже на обычные земные царства. Бог есть Дух (Ин. 4, 24) и Его Царство – не материальное, а духовное. Его Царем является Бог Отец, а главным законом – жертвенная любовь к Богу и ближнему своему, которая помогает достичь единства с Богом – Правителем Небесного Царства, и святыми – гражданами Небесного Царства. Поэтому, чтобы хочет достичь Небесного Царства, ученики должны любить друг друга той любовью, которой Иисус возлюбил своих учеников: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15, 12—14).

Понимали ли апостолы на Тайной вечере, что эти слова исполнятся менее чем через сутки – их Сын Божий будет предан, схвачен, неправедно осужден, унижен и казнен тяжелой, позорной смертью, которой римляне умерщвляли рабов. Но даже в страшные минуты, когда воины будут вбивать гвозди в руки и ноги Сына Божия, Он не утратит любви к Богу Отцу и людям и будет просить Бога Отца: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34).

Спустя сутки только Иоанн, единственный из апостолов, будет стоять на Голгофе перед Крестом Господним и, единственный из апостолов, услышит, как с уст Иисуса слетит последнее слово: «Совершилось!» (Ин. 19, 30), и тогда все услышанное, увиденное, выстраданное отзовется в Иоанне самым кратким, самым емким и самым известным всему миру символом веры: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8).

Бог есть любовь! Это означает, что Бог не только знает о любви. Бог является любовью. Поэтому у Бога надо не только спрашивать о том, что такое любовь, но и просить настоящей любви. Потому что настоящая любовь – не наша, а Божия. Таков Сам Бог – Святая Троица. И, неслучайно это понимание настоящей любви и понимание Бога было дано юному Иоанну «ученику, которого любил Иисус», который разделил с Учителем не только жизнь, но также смерть, и который, единственный из апостолов, стоял на перед Крестом Господним – этой иконой настоящей Любви, положившей душу за друзей своих (ср. Ин. 15, 13).

Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8), а настоящая любовь – Божия. Так любят Отец, Сын и Святой Дух. Любовь Трех Лиц Святой Троицы настолько велика, что соединяет их в Единого Бога.

Почему Бог – именно Троица? Очевидно, что на этот вопрос нельзя дать исчерпывающего ответа, потому что эта тайна бесконечно превосходит познавательные способности человека. Столь же очевидно, что никто и ничто не может принудить Бога быть таким. Бог самобытен – Он имеет жизнь в Самом Себе (Ин. 5. 26) не зависит ни от какого другого бытия. Поэтому уместно предположить: Бог – Троица, потому что Бог желает быть таким.