Наталия Ковалева - Четыре пути кармы

Насильственное изгнание плода из чрева матери ужасно не только самим фактом того, что в данном случае родители убивают своего собственного ребенка. Практикующиеся не одно столетие аборты нарушают природные закономерности цикличности рождений и смертей, иными словами, прихода человеческих сознаний на физический мир и ухода их в мир иной. А. Клизовский писал по этому поводу: «Нужно подумать, какую пертурбацию вносит это в законы развития жизни, в астральный мир и в судьбу многих тысяч существ, которым пришло время воплотиться вновь, которые уже облеклись в тонкие тела – ментальное и астральное, которые окончили свое пребывание в этих мирах и которым нужно получить лишь физическое тело от своих земных родителей. Вот они избирают семью, в которой полагают родиться, зарождаются, но их, за ненадобностью, изгоняют обратно. Таким образом, они и не родились по-настоящему, и не умерли по-настоящему, но пребывают в каком-то среднем между рождением и смертью состоянии».

Известно, что дети, умершие в младенчестве, очень быстро, буквально в течение нескольких месяцев с момента смерти, перевоплощаются. Как правило, они рождаются в той же семье, где прошло их прежнее, прерванное смертью, воплощение. Но в случае аборта обстоятельства их нового рождения будут существенно затруднены. Состояние энергетического комплекса детей (точнее, тонкоматериальных эмбрионов), которым так и не дали родиться, может быть настолько мучительно, что в учении Живой Этики об этом говорится: «Прекратить зарождение детей хуже убийства».

О том, что именно испытывает душа неродившегося младенца, – душа, насильно изгнанная в астральный мир, косвенно подтверждает реальный случай, приведенный Петром Гаряевым в его интервью одному из научных изданий. Работая в области психогенетики, П. Гаряев рассматривал и проблему пересадки донорских органов пациентам, нуждающимся в них. Ученого интересовало, какой энергетический фон привносят в организм реципиента органы, взятые у другого человека (тем более животного), обладающего, возможно, принципиально иным уровнем духовности и, соответственно, психоэнергетики. В случае, о котором рассказывал Гаряев, пациенту, потерявшему в результате травмы палец, пересадили палец эмбриона, погибшего в результате аборта. Врачи считали, что ткань пальца эмбриона, приживленная к руке пациента, впоследствии сможет вырасти и образовать палец взрослого человека нормальных размеров. Однако этот эксперимент возымел неожиданный результат. У пациента вскоре после приживления началось что-то вроде психического расстройства: он стал слышать непонятный детский голос, как будто что-то говорящий ему, а затем пациенту стало казаться, что на руке у него вместо приживленного пальца растет живой мальчик, пытающийся к тому же контактировать с ним телепатически. Анализируя этот случай, Гаряев предположил, что речь здесь могла идти не об излишней впечатлительности пациента – вполне уравновешенного человека, а о так называемом «подселении» сознания так и не родившегося младенца к биополю взрослого человека, носящего на своей руке крошечный кусочек его тела (в виде приживленного пальца). Насильственно изгнанная в астральный план, но не приспособленная к существованию в нем душа так и не родившегося, но и не умершего по-настоящему ребенка «внедрилась» в биополе другого человека, найдя в нем для себя хотя бы какое-то временное пристанище. Бедному пациенту действительно было от чего начать сходить с ума, слыша в своем сознании голос невидимого ребенка! Ситуация эта оказалась близкой тому, что в эзотерике называется одержанием, то есть вселением чужеродной астральной сущности, обладающей собственным сознанием, в тонкоматериальный комплекс воплощенного человека.

Аборт, совершенный только из-за нежелания родителей обременять себя рождением ребенка, всегда имеет негативные кармические последствия. Об одном удивительном случае рассказала в своем письме в газету женщина, сделавшая в молодости аборт по настоянию обожаемого ею мужа. Будучи ученым, тот не пожелал нарушить тишину и покой своих научных занятий появлением на свет третьего, к тому же, как водится, шумного и требующего много времени существа. Как и подавляющему большинству женщин, героине нашего рассказа очень не хотелось делать аборт, но, чтобы не расстраивать любимого, она все же пошла на это. Сразу же после операции, вернувшись в палату, женщина испытала странное состояние: будто в области грудины в ее теле разрывалась какая-то невидимая и «не физическая» нить. И тут же она увидела маленького мальчика, стоявшего рядом с ее кроватью. Малыш показался ей родным и близким, и каким-то образом она поняла, что нечто разорвавшееся связывало их обоих. Мальчик сказал ей что-то вроде: «Прощай, мама! Я больше к тебе никогда не вернусь…» Женщина почувствовала сильное желание задержать его, сделать так, чтобы он не уходил, и потому начала с ним разговаривать. Тут обеспокоенные соседки по больничной палате стали спрашивать ее: «С кем ты там разговариваешь?», очевидно восприняв ее состояние как бред или галлюцинации, вызванные только что перенесенной операцией. Тогда женщина поняла, что ребенок, появившийся рядом с ее больничной койкой, был не более чем призраком, но призраком потерянного ею сына…

Жизнь жестоко наказала так и не ставшую матерью женщину за совершенную ошибку: она не смогла больше иметь детей. Но в течение всей последующей жизни у нее было несколько удивительных снов, в которых она видела образ своего как бы постепенно взрослеющего сына. В этих снах к ней приходил юноша, называвший ее «мамой» и внешне похожий на ее мужа в молодости. Каждый раз он сообщал ей что-то важное о будущих событиях ее жизни. Все эти предсказания сбылись.

Спустя несколько лет после той трагической ошибки муж, из-за настояний которого женщина в свое время пожертвовала ребенком, ушел от нее, мотивируя это тем же, чем раньше объяснял свое требование сделать аборт, – необходимостью полного уединения и покоя, которых якобы требовали его научные изыскания. Впрочем, вскоре после развода он женился на другой женщине. Но прожил он с новой женой недолго. Однажды к героине нашего рассказа в очередной раз пришла во сне душа ее потерянного сына и в символической форме предупредила ее о скорой смерти «папы» (так юноша из снов называл мужа той женщины). Это предсказание тоже сбылось…

Что за странная связь существовала между героиней этого невыдуманного рассказа и ее так и не рожденным ребенком? Была ли в основе этой истории попытка воплощения в заранее избранной семье личности, высокоразвитой в духовном отношении? Или в данном случае просто существовала сильная кармическая связь между членами так печально и нелепо разрозненной и распавшейся семьи? Об этом можно только гадать. Но несомненно одно: неоправданно уступив мужчине в требованиях сделать аборт и не поверив голосу своего духа, героиня этого рассказа совершила непоправимую ошибку и в отношении себя, и в отношении своего будущего ребенка.