Ксения Разумовская - Сглаз, порча и защитные заговоры

У знахаря изба вся увешана по стенам пучками трав. Плату он берет небольшую, чаще всего довольствуется теми продуктами, которые ему приносят приходящие к нему за утешением, исцелением, советом.

Приходят к знахарю тогда, когда уже ничего не помогает — ни врачи, ни собственные средства. Диагнозы он ставит, пораскинув своими мозгами и исходя из богатого опыта.

У знахарей своя специализация, и болезни, от которых они лечат, известны и определенны: эпилепсия, истерия, помешательство, импотенция, детские и женские болезни, продолжительные болезни, то есть те, которые происходят от порчи и сглаза. Чаще всего такие болезни не поддаются излечению их научной медициной.

В дореволюционной России, как известно, в деревнях врачей не было и в определенных ситуациях приходилось поневоле обращаться к знахаркам. Как, к примеру, в таком вот случае, иллюстрирующем сказанное выше, который мы взяли из романа Ивана Акулова «Касьян Остудный».

«Повивальная бабка из города приняла у Дуняши роды и на третий день, сказавшись нездоровой, заторопилась уезжать. Дело в том, что Дуняше было плохо: у ней не спадал жар, не было молока, и бабка, не желая быть сиделкой у больной, не нашла ничего лучшего, как собраться домой. Правда, она оставила Любаве множество советов, но все равно Кадушкины не могли обойтись без помощи повитухи.

Утром Харитон увез бабку в Ирбит, и Любава сходила за Кириллихой, которая в своей помощи никому не отказывала.

Придя к Кадушкиным, она ни на минуту не присела и своей уверенной непоседливостью вселяла надежду на выздоровление и у Дуняши, и у Любавы. При ней весь дом пошел ходуном: топилась печь, заваривали отруби, мочили простыни, настаивали отвары, готовили бутылки с горячей водой. Уж затемно Кириллихе понадобился лист чернобыльника, которого она не взяла с собой.

— Его и завтра бы можно запарить, да лучше с вечера. Вот тебе, девка-матушка, край бежать к нам. На полке под окнами в синем мешочке. В других-то мешочках там всякий сбор, а в синем как раз лист. Полынкой пахнет. Да полынка и есть. Матушка моя все: чернобыльник да чернобыльник. И я теперь по-еенному.

И Любава пошла…

…подошла к полке и, откинув ситцевую прогоревшую занавеску, увидела там кучу мешочков, больших и поменьше, и совсем маленьких — многие были сшиты из подсиненного холста. В каком из них чернобыльник?

— Мать послала? — обрадовался Яков легкому разговору. — Она чего просит? Может, не здесь? Там, на кухне, еще склад.

Любава сняла и принюхалась к трем или четырем мешочкам, и Яков почему-то определил, что она ищет чернобыльник.

— Вот он, красным шнурком перевязан. О шнуре-то, должно, забыла сказать, старая. Тут академия, враз не разберешься. — Яков опять засмеялся и сунулся помогать Любаве, к самым рукам ее подвинул лампу….

Любава развязала красный шнурок и, взяв горсть сушеных листьев, понюхала: на строгом лице ее появилась кроткая улыбка. Яков повеселел:

— Не стыдно в знахарство-то верить?

— А ты главная власть у нас, что же фельдшера-то не выхлопочешь? Знаете шманать по чужим амбарам. Ведь это только подумать, на что решились.

— Фельдшера-то на земле не валяются. Их выучить надо. А на учебу хлеб требуется. Все, Любава, в узелок затянуто. Нам не развязать.

— А тут человек умирает. Пусть умрет, что ли?

— Не о том говорим, Любава.

Любава отсыпала в принесенный с собой стакан сушеной травы, мешочек поставила на место…»

Главная сила, как в лечении, так и в заговорах, оберегах, наговорах, напусках, заключается в нашептывании.

Нашептывание производится на квас, пиво, воду, молоко, соль, сливки, скипидар, масло, хлеб, пряники, калачи; в перчатки, скатерти, платье, на кресты и кольцо. После наговора то, на что был произведен заговор, надо выпить или съесть. Водой еще сбрызгивают или окатывают с ног до головы. Зная, что могут сотворить со съестным недобрые люди, человек из народа прежде чем что-либо пить, одунет питье или перекрестит его вместе с молитвой. Существует поверье, что от худого питье можно оберечь, перекрыв его двумя лучинками, положенными крест-накрест.

Заговорные действия знахаря имеют одну цель — воздействовать на психику больного, внести в его душу успокоение. То есть сила и значение его приемов заключается во внушении. Это проявляется и в способе произнесения заговорных слов — шепотом, монотонным размеренным тоном, и в самих словах, часто непонятных для слуха, часто повторяющихся, различного рода перечислениях. Этому способствует и сама обстановка: тишина в доме, разного рода таинственные манипуляции, сбрызгивание больного, окачивание его водой и т. п. Ритм заговоров, заклинаний гипнотизирует: внушает, принуждает. А шепотом или полушепотом они произносятся для того, чтобы их не услышал непосвященный человек. Заговоры сопровождаются движением рук и губ для того, чтобы удержать силу слов или, как говорят, «запечатать замок».

Заговоры делятся по целям, которые знахари преследуют. Заговоры, заклинания, наговоры бывают на любовь парня, девушки, на разлуку замужней, на исцеление от ран, недугов и болезней, на получение уважения, счастья; есть заговоры для корыстных целей.

Они однообразны, похожи друга на друга по всему российскому пространству, да и не только. Все эти заклинания и чародейские приемы, их сопровождающие, одинаковы вообще у всех народов. Общей их родиной считают Вавилон и Ассирию.

Они являются как бы руководством для домашнего пользования по ведению хозяйства, ремесла и лечению болезней. Они всегда имеют какой-то практический смысл: дают человеку средства борьбы за существование.

Есть особая форма заговора — обереги . Они бывают всякого рода: от зол и напастей, на сохранение скота, живота, при родах, свадебные обереги и т. д.

Существует поверье, что заговоры нельзя передавать тем, кто моложе знахаря. Во-первых, чтобы не плодить учеников, будущих конкурентов, во-вторых, заговор, произнесенный хотя бы однажды, оставляет свой след в пространстве, и чем чаще он употребляется, тем сильнее он работает, потому что его след как бы углубляется, но и наоборот: чем чаще заговор употребляется без меры и попусту, тем слабее он становится. Потому-то знахари не передают заговорные слова случайным людям.

Часто заговоры передаются знахарями и знахарками только на смертном одре одному из близких родственников в строгой тайне, наедине. Посвященный в тайну должен хранить ее до смертного конца. Умереть, не передав своих знаний, считается грехом.

М. Г. Маркелова в своих этнографических материалах о саратовской мордве, собранных ею в 1922 году, представляет нам Марию Маркеловну Кочевадзеву — мордовскую знахарку из села Чувашская Кулатка Саратовской губернии. В настоящее время ей 55 лет. Она замужняя, муж жив. Детей трое. Живет она небогато. Лечит она только в свободное время, между делом. Лечит от зубной боли. Заговору научилась давно, от своего дедушки.