Владимир Тетерин - Шамбра

Берег был каменистый, и камни были довольно острыми и мелкими. Кроме того, большое количество осколков от ракушек, отживших свой век мидий, перламутром блестели по берегу. Их кромки были еще острее и опаснее камней.

Поэтому купаться на этом берегу было не очень приятно. Нужно было аккуратно заходить в воду, ощупывая ступнями дно, но зато, зайдя по колено, можно было смело нырять, так как дальше дно реки уходило резко вниз. Кроме того, почти весь день этот берег был тенистым, из-за крутого склона, заросшего деревьями, в основном высоченными елями.

Зато другой берег был полной противоположностью. Он был песчаным, покатым и солнечным, что делало его идеальным для пляжа. Множество лодок постоянно сновало, между берегами, перевозя многочисленных желающих позагорать и покупаться в теплой и чистой воде.

Ширина реки была примерно метров триста. Но на той стороне можно было хорошо разглядеть многочисленных отдыхающих. Они в основном лежали на песке, периодически купаясь в реке. А также множество детей занятых, какими-то своими делами. Они непрестанно сновали по берегу и плескались в воде.

Мне очень хотелось на ту сторону. Я прямо мечтал об этом, но переехать было не с кем. Попроситься же в лодку к незнакомым, было выше моих сил. Я жутко стеснялся.

Деревянная лестница, о которой уже упоминалось, спускалась к пристани – дебаркадеру. Первый этаж дебаркадера состоял из пары помещений для приезжающих и отъезжающих, кассы, небольших кладовок и прохода к теплоходам.

Теплоходы были редки, потому всё основное время, проходы были закрыты невысокими решетчатыми калитками. Второй этаж этой плавучей пристани состоял из рубки со стеклянными окнами на все четыре стороны. Завершал это строение деревянный шпиль с выцветшим красным флагом.

Двухпалубные теплоходы причаливали к пристани два раза в день, один раз, проходя вниз по течению и второй раз, проходя вверх по течению. С теплохода сходили и вновь садились пассажиры, их встречали и провожали и на это время пристань оживала.

Все остальное время она стояла пустая. Но просто так бесцельно на нее заходить было нельзя. Строгий шкипер следил за этим. Особенно он был злобен по отношению к мальчишкам. Поэтому я только завистливо поглядывал, проходя мимо трапа, ведущего на пристань.

Ниже по течению, метрах в трехстах, был виден, спускающийся от элеватора и опирающийся высоко над водой на бетонные быки большой транспортер для зерна, закрытый со всех сторон. Со стороны он смотрелся как большой подвесной крытый грот. Само здание элеватора возвышается над всем поселком и до сих пор является своего рода визитной карточкой, так как его видно первым при подъезде к нему.

Выше по течению метрах в ста, был паром. К нему вела дорога, круто спускавшаяся от поселка поперек обрывистого склона. Паром – этот представлял собой, деревянный настил на двух металлических понтонах с перилами по краям и небольшой будкой с одной стороны, висящей над водой.

По обоим берегам реки для парома из бревен строились небольшие причалы. По ним автомобили заезжали на паром. За один раз он мог переправить два грузовых автомобиля или пару тракторов. Перемещался паром при помощи катера, который тянул его за трос.

Расписания у парома не было, все зависело от наличия техники, желающей переправиться. В основном это были грузовики, груженные лесом. Они переправлялись с противоположного берега и порожними ехали в обратном направлении. Вместе с автомобилями можно было за пять копеек переправиться на ту сторону.

Мне очень хотелось это сделать. Это была возможность осуществить мою мечту и деньги у меня были. Но я так ни разу не решился на это. Страх остаться там и не вернуться, был выше моего желания.

Поэтому я часами сидел на лавочках лестничных площадок или на сиденьях, вытянутых на берег лодок. Периодически менял место дислокации, так как считал неприличным бесцельно наблюдать часами с одного и того же места, за чужой тогда для меня жизнью.

Периодически я купался, заходя в воду между лодок, обсыхал и опять смотрел за всем, что происходило на реке. Это зрелище мне никогда не надоедало, и на следующий день я приходил опять. Мне очень хотелось влиться в эту жизнь, стать частью ее, что позднее непременно произойдет.

Ангел Влад сидел на самой высокой точке тропы, идущей по краю горного образования, вдающегося в теплое море. Он сидел на небольшой площадке прямо на каменистом грунте, метров на сто пятьдесят выше уровня моря. За его спиной была изъеденная временем и ветрами гора. Она еще метров на двести возвышавшаяся над точкой его пребывания.

Прямо перед ним и слева от него до самого горизонта простиралось море. Светло-бирюзового цвета у берега, переходило постепенно в более темный, почти синий цвет. Справа сквозь дымку, в километрах трех, был виден берег. А от него по верху горного плато шла извилистая тропинка. Она то ныряла вниз, то поднимаясь вверх повторяя неровную поверхность ландшафта.

Кое-где из расщелин скал торчали небольшие колючие кустарники и корявые стволы деревьев, невысоких и выгнутых самым причудливым образом. Бонсай, сделанный природой. Деревья были покрыты зеленью, но, только подойдя совсем близко, можно было разобрать хвойное это дерево или лиственное. На расстоянии они выглядели одинаково корявыми. Выгоревшая от яркого солнца, пожухлая трава, пятнами покрывала это плато.

Солнце было в зените и нещадно нагревало все вокруг. На небе не было ни облачка, а внизу об острые прибрежные скалы плескалось море. Скалы кое-где прерывались небольшими песчаными отмелями. Но подобраться к этим небольшим пляжам, можно было только со стороны моря, или, используя специальное альпинистское снаряжение, сверху.

Со стороны моря дул постоянный ветерок, немного обдувая и делая жару не такой изнуряющей. По причине этого же ветерка и море было покрыто небольшой волной, что оживляло почти неподвижный пейзаж.

Ангел Влад был в образе мужчины средних лет, одетого в светлые, почти белые шорты и голубоватую, слегка выгоревшую футболку. На его голове было белая бейсболка и к ним сверху над козырьком были прикреплены очки от солнца. На ногах легкие сандалии, но снабженные специальной подошвой для хождения по горной местности.

Он сидел лицом к морю, ветерок слегка обдувал его и от этого, он блаженно щурился, всматриваясь вдаль. Этот, возможно на чей-то взгляд однообразный пейзаж скалистого берега какого-то южного моря, был мил его сердцу. И он полной грудью вдыхал в себя приятный морской воздух с легким запахом водорослей, йода, соли и чего-то еще неуловимого из чего он может состоять.

– Привет! – раздался приятный знакомый голос за спиной: