Ирина Эйр - Звездная формула жизни. Силы земли

Я пыталась увидеться с Артуром вечером накануне его выхода на работу, но на мои настойчивые звонки в дверь и по телефону никто не отвечал.

Соседи его не видели. Телефона отца у меня не было. Отец два года назад всё-таки решился расстаться со своей холостяцкой жизнью и переехал к подруге. Жизнью сына он по-прежнему не интересовался.

Конечно же, я серьёзно переволновалась и решила зайти за Артуром утром перед работой.

Он открыл дверь с первого звонка.

Артур рассказал, что по приезде проспал весь день и проснулся лишь полчаса назад по будильнику.

На нём был какой-то грязный халат, лицо небрито, волосы отросли до плеч. Этот вид, признаться, меня напугал, но я ничего не сказала, решив потом поговорить, так как мы уже опаздывали. Артур ушёл в ванную.

Я вошла в комнату, чтобы подождать, и окинула взглядом его жилище. Оттого, что в квартире никто не жил два года, кругом клубилась и летала пыль, комнатные растения давно высохли. По углам валялась одежда, которую Артур впопыхах снял с себя, когда вернулся. В общем, квартира имела самый убогий и грустный вид. Жуткая жуть!

Сначала я подумала, что ничего страшного, ведь действительно в квартире долго никто не жил, надо лишь убраться, и всё будет хорошо. Но, услышав голос Артура из ванной (он, видимо, говорил сам с собой), я почувствовала, что что-то всё же случилось. Причём корни этого горя были явно не в пыли и не в небритости Артура, а где-то гораздо глубже. Мне стало страшно. Ну, понимаете.

«Как среди этой тьмы и убогости не потерять осознанность и любовь к жизни? Да как тут можно вообще жить? О голубые горы! О бескрайние долины! О быстрые реки! Как же я по вам скучаю!» – так кричал Артур в ванной, а у меня почему-то при этом слёзы накатывались на глаза. Что-то ужасное было и в голосе, и в непонятных словах.

При входе в поликлинику Артур, не обращая внимания на приветствие коллег и ни на кого не глядя, прошёл прямиком в свой кабинет. «Грешники, как бы не заразиться», – буркнул он себе под нос, отряхивая плечи, будто на них что-то налипло.

После своего приезда Артур так делал всегда – проходил в кабинет в марлевой повязке и не открывая рта для приветствия, боясь, что туда может залететь микроб греха. В своём кабинете он первым делом полоскал рот марганцовкой, отряхивал одежду и надевал резиновые перчатки, хотя в них не было никакой необходимости.

В первый день, только мы зашли в кабинет, в дверь постучала пациентка.

«Ну зачем они приходят так рано! Меня это убивает! Я не могу приступить к работе без утренней медитации!» – крикнул, разозлившись, Артур. Я извинилась и попросила девушку подождать немного в коридоре.

Артур сморщился и натянул на себя белый халат, как бы желая укутаться, спрятаться от кого-то. Потом он кинул на меня такой взгляд, что сложно описать словами. Взгляд и пугал, и был сам испуганным одновременно. В нём читалась и злость, и очень глубокая боль, и агрессия, и желание сбежать, исчезнуть. Артур смотрел откуда-то снизу, спрятав шею по самый подбородок в ворот халата. Мне показалось, что ему в тот момент очень хотелось спрятаться в него целиком, чтобы скрыться от меня, пациентов и всех людей на свете. Как это было на него не похоже! Мой страх усиливался.

Я очень хорошо помню его первый рабочий день. Впрочем, он был похож на все остальные дни после возвращения.

– Доктор, к вам можно? – снова, постучав в дверь и чуть её приоткрыв, спросила молодая девушка.

– Подождите, я вас вызову! Закройте дверь! – грубо выкрикнул Артур, не глядя на пациентку.

Как только дверь закрылась, Артур достаточно грубо приказал мне отвернуться. Я, глотая слёзы, как всегда, повиновалась. После этого он сел на стул и начал очень странно дышать, резко и часто вдыхая и выдыхая воздух. Данное упражнение, как он сказал потом, пробуждало восходящие и нисходящие потоки энергии, насыщая тело силой. Я подглядела, что после нескольких минут дыхательной практики Артур открыл какую-то тетрадь, на которой было написано «Утренние медитации Ло», и прочитал несколько строк вслух: «Открой свои глаза и узри невидимое. Открой свои уши и услышь неслышимое. Открой своё сердце и почувствуй неощутимое. Тогда откроешь для себя новый мир, который ты доселе не знал ». Я обливалась слезами, слушая его слова. Вроде бы он ничего страшного не сказал, но охватывал ужас.

Мне было очень страшно ослушаться, но я осторожно подглядывала за Артуром. Прочитав эти непонятные предложения, Артур закрыл глаза и замер. Было видно, что он пытался расслабиться и настроиться на что-то. Только лицо его периодически морщилось, видимо, мешал шум из коридора.

Пациенты тем временем уже выстроились в очередь и начали беспокоиться о том, что приём никак не начинался. Некоторые кричали, что опаздывают на работу, другие – дома оставили больного ребёнка, а третьи – сами находились в предсмертном состоянии и нуждались в незамедлительной помощи.

Все эти крики тревожили Артура, от чего его лицо искажала злобная гримаса. Вслед за злостью я прочитала ещё одно чувство. Хотя Артур и пытался расслабиться, но он почему-то скрипел зубами. Мне показалось, что он больше всего на свете не хотел видеть тех, кто сейчас выстроился за дверью его кабинета, ожидая помощи.

Видимо, забыв о моём присутствии, он вновь начал говорить сам с собой. «Всё тело скручивает от мысли, что эти грязные и порочные существа сейчас переступят порог кабинета», – прошипел Артур, и его тело скрутилось в районе пупка.

Меня начинало трясти, я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос. Так жутко.

Тело доктора скручивало в круг. Голова приближалась к коленям, и корпус сжимался, превращаясь в клубок напряжения. Передо мной сидело чудовище. Квазимодо – хотя нет, тот был добрым. Я дрожала всем телом, но собрала все силы, чтобы этого не показать.

«…при нормальной жизни – жизни в своём лунном центре, ты можешь не замечать его тёмной стороны. Когда же ты выходишь из своего центра, то Он стремится взять полную власть над тобой».

Мне почему-то захотелось свозить Артура в Сергиев Посад. Понимаете, я там была в детстве с родителями. Проходя мимо одного храма, я услышала дикие крики людей. Мама сказала, что там изгоняли бесов. Она объяснила, что бывает так, что человек был хорошим, а потом вдруг стал плохим. Про таких говорят – «вселился бес». Глядя на Артура, мне показалось, что с ним случилось именно это. Я начала молиться.

Через полчаса медитации Артур сложил ладони перед грудью и сказал что-то непонятное, натянув улыбку. После чего он приказал мне повернуться и крикнул: «Войдите!».

В кабинет вошла невысокая худенькая девушка. Она была одета в коротенькое розовое платье, а на ногах красовались лаковые красные босоножки на высоком каблуке. Девушка села на стул, аккуратно положила ногу на ногу, завершив образ маленькой красной сумочкой на коленях.