КИР КОРОВ - РЕАЛЬНОСТЬ ИЛЛЮЗИИ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕССИИ СВОЕВОЛЬЯ

Этот родник мне с детства знаком, лет с трёх. Тогда я впервые приехал погостить к бабушке в деревню. Это, пожалуй, первое моё яркое воспоминание: отец ведёт меня за руку узкой тропинкой по склону оврага. Густая трава – как дремучий лес, и я вижу из-за неё только уходящую куда-то в небо руку Великана…

Вдруг мы замираем. Рука раздвигает заросли травяных джунглей, и перед нами – огромное, живое, дышащее СУЩЕСТВО под тенистым деревом жадно вбирает в себя влагу из ручья, а его ветвистые рога упираются в самое небо…

С той поры я часто бывал здесь. И каждый такой поход для босоного мальчишки был настоящим путешествием, всегда приносившим какие-нибудь удивительные открытия. То спугнёшь плещущихся в родниковом ручье воробышков, то столкнёшься нос к носу с выдрой в родниковом озере, то найдёшь в лесу за родником лисью нору с хитро выглядывающими из неё лисятами. А пройдёт тёплый летний дождик – так хоть шагай потом по радуге через речку в сказочную страну эльфов и великанов…

В глубоком овраге, обильно поросшем дикой мятой, можно было умыться и попить хрустальной ледяной водицы. А потом прилечь под стройным родниковым Ясенем и смотреть, смотреть на плывущие в небе облака…

Однажды, было мне уже лет пять, я притомился от жаркого полуденного солнышка и прикорнул в кустах у родника. И снится мне сон чудесный: будто спускается ко мне по склону удивительно красивая тётя с лучистыми голубыми глазами в розовом платье в чёрную крапинку.

– Хочешь, Ваня, я научу тебя петь песенку про Божью Коровку?

Я от изумления и слова сказать не могу, так мне с этой тётей хорошо и радостно! А она улыбнулась и запела хрустальным родниковым голосом:

– Божья Коровка, улети на небо,

Там твои детки кушают конфетки!

Спела, взмахнула розовым кисейным платком и исчезла…

Тут-то я и проснулся. Смотрю, а по локотку ползает красная букашечка в чёрную крапинку. Посмотрел я, как она приползла на мою ладошку, и запел:

– Божья Коровка, улети на небо…

Не успел допеть, как моя Коровка распустила крылышки и была такова…

*

Последнее перед школой лето я провёл у бабушки и целыми днями пропадал на речке у родника. И вот сижу я как-то в июньский полдень в тени Ясеня и гляжу на журчащие родниковые струйки – разомлел, забылся, замечтался…

Оглянулся – рядом девочка стоит, худенькая, лет семи, светловолосая, в белом платьице и с розовым шариком в руке. Я даже оторопел как-то, онемел, уж больно она показалась мне красивой и какой-то «воздушной». Она почувствовала моё смущение и засмеялась легко и звонко. От этого смеха и мне стало легче, оторопь спала.

– Меня Машей зовут. Я к дедушке приезжаю на выходные из города!

– А я – Ваня…

– Хочешь, подарю тебе шарик?

И она протянула мне своё розовое «облачко». Мы прогулялись до речки, искупались на мелководье и вернулись на родник. Здесь нас и застал ливень, от которого не спас ни её зонтик, ни густая листва дерева – вымокли до нитки! Но вот вышло солнышко, и впервые в жизни я увидел две радуги сразу. Мы застыли в немом восторге: каждому – по мостику! Вдалеке обе радуги соединялись. Маша вдруг задорно пропела:

– Дождик вымыл берега,

Лес, поляны и луга,

Чудо-Радуга-Дуга

С неба вдарилась в бега!

Тут и из меня слова словно сами выскочили:

– И пока бежала к нам —

Разделилась пополам!

И вместе дружно засмеялись…

Назавтра мы снова встретились и не заметили, как пролетело время. Нам было так хорошо, что мы даже не удосужились узнать друг о друге что-нибудь ещё, кроме имён. Да, счастливые не наблюдают ни времён, ни адресов…

Чего мы только не успели за этот самый прекрасный день в моей жизни! Собирали ягоды, плескались в родниковом ручье, купались в озере и речке, кормили хлебом пескарей на отмели. Потом прыгали наперегонки на одной ноге, гуляли по лесу, плели венки из цветов, играли с Божьими Коровками. Сначала отпускали их с руки, а после посадили одну на воздушный шарик и долго смотрели, как ветерок уносит коровку-путешественницу ввысь.

– На шарике она сможет улететь аж на седьмое небо, – уверенно сказала Маша.

– А без шарика?

– На третье, не дальше.

Но вот Солнышко склонилось к закату и стало вдруг беспощадно ясно: пора прощаться. От этой ясности мы оба расплакались. Маша обещала приехать через неделю, и мы условились встретиться здесь прямо с утра. Уходя, она обернулась:

– Мы обязательно встретимся! – и помахала рукой…

Я ждал её через неделю в условленное время. Она не приехала. Я ждал её каждый день весь месяц. Её не было. Я продолжал приходить на родник всё лето и пытался хоть что-нибудь разузнать о ней. Безуспешно: мало ли девочек приезжало из города – село было очень большое, райцентр. Несколько раз я как будто нападал на след, звонил в окрестные города и даже писал письма – всё напрасно! Опечаленный уехал я в конце августа в свой город.

Если раньше я гостил в деревне только летом, то теперь стал приезжать и зимой. И всегда навещал любимый Родник. Время многое смывает, но не всё: забыть Машу и её последние слова я так и не смог…

*

Прошло десять лет, я вырос, окончил школу. И после выпускного вечера решил съездить в деревню. Какое-то смутное предчувствие тянуло меня на родник, и я отправился туда сразу со станции, не заходя к бабуле. У оврага я увидел машину и рядом с ней – инвалидную коляску. На спуске к роднику словно что-то защемило в сердце. Внизу стояли мужчина и женщина, лет сорока на вид. Перед ними на брёвнышке сидела лицом ко мне тонкая, изящная девушка. Я взглянул на неё – и вздрогнул. Как бы сильно не изменилась моя самая яркая картинка из детства, – я узнал бы её среди тысячи тысяч! Она была необыкновенно бледна, но из-за пелены страдания и печали по-прежнему озорно лучились большие голубые глаза. Ну, и рассеивал последние сомнения розовый шарик у неё в руке…

Как бы всё ещё не веря удаче, я воскликнул:

– Чудо-Радуга-Дуга

С неба вдарилась в бега!

– И пока бежала к нам —

Разделилась пополам! —

добавила Маша, и мы дружно рассмеялись. Я подошёл к ней, и она растаяла в моих объятиях. А потом она рассказала мне свою печальную историю.

По дороге домой в тот злополучный день Маша попала в аварию и потеряла подвижность ног, а её дедушка вскоре умер, дом продали. Сначала она не искала меня, поскольку было не до того. А потом просто боялась, что я не стану с ней больше дружить. А тут вот как раз под выпускной ей приснился сон из детства: наши детские забавы, летний ливень и шарик с божьей коровкой. И коровка вдруг сказала ей человеческим голосом:

– А не пора ли тебе, девица, навестить родник?

– Это ещё зачем?

– Детки зашалились, с небушка свалились! Бедненькие детки есть хотят конфетки! Но…