Рольф Гейтс - Путь йога. 365 советов по развитию осознанности и сострадания в повседневной жизни

Безмолвно сидя и ухаживая за своим садом, мы делаем свою жизнь динамичнее. Каких бы новых возможностей мы ни искали и к какому бы росту ни стремились, жизнь с йогой даст нам их в свое время. Таким образом мы творим жизнь, которая становится все более ценной для нас, потому что она улучшается. Качество нашей жизни делает нас более чувствительными, и последствия нашего бессознательного, шаблонного поведения могут причинять нам сильную боль. Особенностью этой жизни становится искреннее нежелание причинить кому-либо вред. Мы понимаем значимость здорового самоограничения – часто впервые в жизни. Как писал Лао-цзы, «зная, когда остановиться, мы можем избежать всех опасностей». Мы обнаруживаем, что хотим знать, когда остановить свои тела и слова, когда остановиться в употреблении пищи, в трате денег, в контроле, гневе, сексе, работе, занятиях йогой или в своих мыслях. Как бы парадоксально это ни звучало, но здоровая самодисциплина делает нас свободными и поддерживает в этом.

Впервые я познакомился с ограничениями, когда взрослые, не особо заинтересованные в моем благополучии, придумывали правила, по которым я должен был жить. Правила играли решающую роль в моей жизни. Многое имело смысл: погода, гравитация, спорт, уход за домашним животным, – но не правила. Такое ощущение, что они были родом из какого-то темного измерения, где сама моя природа не приветствовалась, а соблюдение их было способом унизить меня. Я дожил до подросткового возраста, не имея ни малейшего понятия о самодисциплине, и уж тем более без всякого уважения к ней. Билл Уилсон, основатель «Анонимных алкоголиков», называл таких, как я и моя компания, истинными детьми хаоса. Мы с друзьями жили как персонажи истории о жертвах, и мы были так увлечены, что не понимали того, что предела этому нет. Если я уже в тюрьме, мне не нужно строить вокруг себя новые стены. Трезвость и йога медленно, но уверенно вытащили меня из этой неприглядной истории, и я понял, что свободен. Вместе со свободой я обрел достоинство, которое дается только тем, кто связывает себя дисциплиной.

Пока мы остаемся жертвами, мы не в состоянии охватить весь масштаб нашей свободной воли. Чтобы выйти из этого состояния, нам нужно понять, что мы – живые люди, и это может быть сложно, впрочем, как и множество других очевидных вещей. Многие становятся жертвами, потому что это обусловлено классом, к которому они принадлежат, религией, которую они исповедуют, их полом или расовой принадлежностью. Есть и более изобретательные люди, ставящие себя в условия обратной дискриминации: мол, нас ненавидят, потому что мы свободны. Некоторые из нас – жертвы своих родителей, некоторые – жертвы зависимостей, другие – жертвы своего здоровья или проблем с ним. Случается даже, что люди становятся жертвами своих талантов и славы. Однажды матери Терезе явился Иисус Христос, но после она чувствовала себя ужасно, потому что больше он ее не посещал. Так что у большинства из нас случаются периоды, когда стакан постоянно наполовину пуст.

Как ни странно, перед тем как наша жизнь улучшается, она становится хуже, и это вполне обычное явление. Мы должны пройти через множество несправедливостей, прежде чем перестанем все просчитывать и начнем жить свободно. Развод, в котором обманутый супруг злопамятен и получает большую часть денег; деловые партнеры, которые подают на нас в суд и клевещут, чтобы получить больше положенной им доли; внезапные и опасные для жизни проблемы со здоровьем; братья и сестры, которые лишают нас семейного счастья, – все это будет происходить до тех пор, пока мы не поймем, что нет смысла требовать от жизни справедливости, и не начнем просто жить. Столкнувшись с реальной несправедливостью, мы понимаем, что всякий раз, когда мы ждем какой-то абстрактной справедливости, мы отдаемся во власть ситуации вместо того, чтобы самим выбирать, какой жизнью нам жить.

Цена свободы – это отказ от вины. А отказаться – значит пойти дальше не оглядываясь.

Мы учимся выбирать постепенно. Для этого поначалу нужно множество условий. Если она поступит так, то у меня не будет выбора, кроме как сделать вот это. Если он этого не сделает, я буду вынужден отреагировать. Ты разозлила меня, и я изменил тебе, потому что ты была далеко. Если бы у тебя были такие же проблемы,

как у меня, ты бы тоже стал алкоголиком. Наша способность выбирать теряется во множестве обстоятельств, которые от нас не зависят. Йога делает нас более чувствительными, и нам становится все более неловко избегать ответственности за свои поступки, последствия которых обрушиваются на других людей как снег на голову. У нас появляется желание быть смелыми и ответственными, стать опорой для других. Это важное достижение, но за ним часто прячется мысль, что раз мы поступаем правильно, мир тоже должен быть к нам справедлив. И наступает критическая стадия, потому что жизнь предпочитает не соответствовать нашим представлениям о честности и справедливости. Но мы узнаем, что это уже не имеет значения, – важно лишь то, что мы собираемся делать. Тогда йога начинает изменять нашу жизнь.

Те буддистские ретриты по медитации, которые я посещал, начинались с того, что мы обязывались следовать некоторым нравственным предписаниям, которым уже несколько тысяч лет. Несмотря на то что большую часть времени там мы проводим в безмолвии и никак друг с другом не взаимодействуем, это дает нам ощущение того, что мы стали частью какого-то сообщества и дали обет следовать его правилам. Ретриты даются нелегко, мы медитируем то сидя, то во время ходьбы от рассвета до заката, не говоря ни слова, и те обеты, которые мы произносим в начале, имеют решающее значение для нашего успеха. Не имея определенных обязанностей перед моей общиной, я не чувствую себя уверенным в том, что преуспею в своих попытках быть ответственным перед самим собой.

Как сказал мне однажды учитель, только обязуясь следовать определенным духовным принципам, мы можем освободиться от своего шаблонного поведения. После того как мы осознаем свои обязанности, начинается наша работа над собой, призванная отучить нас действовать по-старому и научить новой практике. Как-то раз я предложил группе преподавателей йоги выполнять одно из нравственных предписаний йоги в течение месяца. Они сказали мне, что этот опыт был настолько показательным для них, что они решили продолжить выполнять мое задание в течение оставшихся четырех месяцев наших занятий. Они осознали, что раньше избегали некоторых сторон своей практики, чрезмерно контролировали их, порой они бывали ошеломлены своим опытом. Сознательно придерживаясь моральных предписаний, они смогли избавиться от всего этого и вышли на прямую связь с собой и окружающими людьми. Именно такой естественной связи они и искали в йоге. С новой дисциплиной они получили новую свободу.