Борис Тарасов - А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Только путем покаяния и смиренной молитвы Россия может исполнить свое предназначение – выступить освободительницей южных славян. Хомяков призывал:

Поражение России в Крымской войне лишило славянофилов надежд на скорое освобождение единоверцев. Они отказались от каких-либо политических мечтаний и выступили за духовное единство православных славян. Это проявилось прежде всего в направлении общего органа славянофилов – журнала «Русская беседа» (1856–1860). И здесь Хомяков вместе с другими призывал к сбору пожертвований для обустройства православных церквей у южных славян, но главное, выступил в поддержку борьбы болгар против греческих фанариотов, в подчинении которых находились православные болгары, терпя от них притеснения и злоупотребления. Он горячо ратовал за создание независимой национальной болгарской церкви, тем самым вступив в конфликт с официальной позицией русских православных кругов, традиционно поддерживавших константинопольского патриарха [223].

В ноябре 1858 года в автономном княжестве Сербия состоялась знаменитая Свято-Андреевская скупщина, провозгласившая себя законодательным органом страны и низложившая проавстрийски ориентированного князя Александра Карагеоргиевича. Новым князем был избран Милош Обренович, большее внимание уделявший связям с Россией. Славянофилы нашли этот момент благоприятным для указания курса, которым, по их представлению, должно следовать Сербии в соответствии с их идеалами. А. С. Хомяков написал знаменитое послание «К сербам», подписанное славянофилами и М. П. Погодиным. Оно было переведено на сербский язык и издано параллельно на двух языках в Лейпциге в 1860 году – в год безвременной кончины русского мыслителя.

Хомяков призывал братьев-сербов учесть и не повторять ошибки и грехи России, из-за которых она не смогла исполнить своего священного долга в отношении к православным славянам, потерпев поражение в Крымской войне. Ее постигла Божья кара за греховное «обольщение» плодами западноевропейской цивилизации, гордыню своего государственного величия и порабощение крепостных крестьян. «Война, – война справедливая, – писал А. С. Хомяков, – предпринятая нами против Турции для облегчения участи наших восточных братий, послужила нам наказанием: нечистыми руками не предоставил Бог совершить такое чистое дело» [224].

Хомяков призывал сербов осмотрительно пользоваться своей национальной свободой, не впадать в гордыню успехов в духовной, умственной и военной областях, уважать своих несвободных еще братьев-славян, свято чтить православную веру, общинный образ жизни, блюсти равенство сословий, народные обычаи, избегать западных влияний в правосудии, гражданском управлении, даже в одежде, хранить чистоту своего языка, укреплять власть и оберегать свободу общественного мнения, опекать образование и распространять знания во всем сербском народе. В заключение он призывал: «Сохраняйте же и развивайте у себя все добрые начала. Будьте верны Православию и едины в просвещении духовном! Не изменяйте никогда братскому равенству и будьте едины в цельности народной! Стремитесь к образованности и правде и будьте едины в достижении всякого общественного блага и разумного совершенства!» [225].

Эти благие пожелания не получили в Сербии ожидаемого славянофилами резонанса. Отталкивал назидательный тон обращения как бы от лица «старшего брата». К тому же они шли вразрез с проводимым тогда в Сербии курсом на модернизацию страны и преодоление ее отсталости путем усвоения плодов западноевропейской цивилизации.

В целом историософские труды и политические воззрения А. С. Хомякова представляли самобытное, но идеалистически романтическое видение славянского мира в его далеком прошлом и настоящем. Тем не менее они во многом поучительны и, как любое классическое наследие, содержат пищу для размышлений современным философам, историкам и политикам.

I.Мне хотелось бы обратить внимание на отношение к Западу двух великих русских консервативных мыслителей-славянофилов, какими, безусловно, были А. С. Хомяков (1804–1860) и Ф. И. Тютчев (1803–1873), на их пристальный интерес к проблемам, существовавшим на Западе. «Страной святых чудес» называл Хомяков Запад. Но в то же самое время и Тютчев, и Хомяков видели падение культуры в Европе и начало духовной деградации Запада, на что также постоянно обращали внимание.

Находясь за границей, Тютчев пристально следил за теми философскими, литературными и культурными событиями, которые происходили в России, и, в частности, за возникшим в 1830-е годы учением славянофилов. В связи с этим самого Тютчева также необходимо признать представителем славянофильского направления. Более того, Хомяков сочувственно цитировал политические статьи Тютчева, среди которых были «Россия и Революция» и «Папство и Римский вопрос». Впоследствии имя поэта часто использовалось мыслителями славянофильского круга.

Тютчев, подобно многим славянофилам, верил в исключительную миссию русского народа, по преимуществу христианского и православного. Подобно А. С. Хомякову, он отмечал, что монархия как органическая форма государственности внутренне связана с судьбой великодержавной России. Так же, как и Хомяков, Тютчев верил, что в самом христианстве заложен универсализм и он оправдан высшей санкцией христианского сознания и православной церкви. В то же самое время, в отличие от Тютчева, Хомяков и другие ранние славянофилы больше обращали внимание на бытовой и местный характер своего учения.

Федор Иванович и Алексей Степанович, полностью приняв монархическую идею как таковую, не отождествляли ее с петербургским периодом самодержавия. В данном виде монархии они небезосновательно усматривали тот же духовный ущерб, который их обоих пугал в революции. А в самой революции их страшила не реальная программа проснувшейся демократии, а духовная сущность движения. Ужасна была не столько республиканская эра сама по себе, сколько реальная утрата христианского сознания и гибель христианской культуры.

Сами славянофилы (А. С. Хомяков и И. В. Киреевский), и с ними соглашался Тютчев, сходились в том, что России еще предстоит миссия заложить основы нового общеевропейского просвещения, опирающиеся на подлинно христианские начала, сохранившиеся в лоне православия. Только православию, по их мнению, присуща свободная сила духа, устремленность к творчеству, и оно лишено той покорной необходимости, которая свойственна западноевропейскому обществу с его рационализмом и господством материальных интересов над духовными, что и привело в итоге к разобщенности, индивидуализму, разорванности духа на составляющие его элементы.