И. Судникова - Святая равноапостольная великая княгиня Ольга

Другие же предания уточняют, что Ольга переправлялась через реку от деревни Горки или тоже с противоположного от Выбут берега – напротив Выбутской церкви. А вот одно предание сообщает, что Ольга перевозила князя Олега.

Относительно же происхождения княгини Ольги есть самые различные сообщения письменных источников. Так, Пролог XIV века упоминает о том, что «… си блжная Ольга родом пльсковъ тьини» – здесь использован явно более ранний, чем XVI века, источник, поскольку применено беспредложное сочетание «пльсковъи тъини» вместо «от пльсковъи тъини», – а такое сочетание считается древней моделью уже для XIII века. Именно этим временем в Новгороде датируется берестяная грамота № 715, где в заговоре использовано такое сочетание без предлога: «… избави трасавиче» – «избави от трясовицы», то есть от болезни. Да и Псков назван в «Прологе» как Пльсков – название города Пскова, также известное в новгородских берестяных грамотах конца XI – начала XII века. Но самое интересное в проложном сообщении – слово «тъини» («тыни», именительный падеж «тынь»). Дело в том, что в древнерусском языке близкое слово «тын» означало «ограда», «забор», «стена», «осадное укрепление». То есть проложную фразу об Ольге можно понять так: «… сия блаженная Ольга – родом из окрестностей псковской стены». Однако, оказывается, что в древнерусском языке, так же, как в современных русском, белорусском, украинском языках слово «тын» – мужского рода. Женский род слово «тын» – имеет в том же значении – только в болгарском языке.

Информированный читатель сразу же задаст здесь вопрос: а как быть с болгарской версией происхождения Ольги? Действительно, в старой исторической и краеведческой литературе встречается идея относительно того, что Ольга – болгарская княжна, и происходит из болгарского города Плискув или Плисков, ныне Плиска. В 1888 году вышла статья архимандрита Леонида (Кавелина), в которой доказывалась именно эта версия. Автор основывался на соответствующем сообщении владимирского летописца. Надо отдать должное псковичам, потому что из них эту идею поддержал только И. И. Васильев, и больше никто. А после уничтожающей критики идеи болгарского происхождения княгини Ольги, которую предпринял в 1889 году киевский профессор И. И. Малышевский, в серьезной литературе к этой версии более никто и никогда не возвращался. Выяснилось, что летопись, в которой Ольга названа болгаркой, в значительной степени основывается на вымыслах летописца конца XV века и сколько-нибудь надежным источником быть не может. Таким образом, идея о болгарском происхождении княгини Ольги являлась детищем своего времени. Сейчас хорошо известно, что в конце IX – начале X века собственно болгары в Дунайской Болгарии были еще тюрки: они не успели еще усвоить славянскую культуру и славянский язык и составить единую болгарскую нацию. Поэтому и имени «Ольга» у болгар не было. Известно, что собственное имя Ольги на греческом языке – то же, что Helga, и оно скандинавское. Да и по заслуживающим доверия источникам церковного происхождения, она – «… от языка варяжска». И вела она себя как скандинавка… Между прочим, согласно Иоакимовской летописи, когда в 955 году княгиня Ольга съездила в Константинополь, а на следующий год греческое посольство прибыло в Киев просить обещанные воинские контингенты, Ольга в сердцах ответила императору в лице его послов:

«Колико я у тебя стояла в скутарех, столько царь пришед постоит зде в Почайне, и я ему сугубо воздам».

Непонятное «в скутарех» расшифровывается просто: в скандинавских языках, в частности, в шведском, это множественное число от «skutor» – «одномачтовое судно». А. Н. Сахаров предположил, что в период дипломатических дрязг в Константинополе перед самим процессом приема во дворце, когда уполномоченные Руси вели изнурительные переговоры о статусе посольства, княгине Ольге и остальным послам пришлось долго маяться в своих ладьях в гавани византийской столицы. Как видим, так оно и было. «В скутарех» – это явный скандинавизм в прямой речи Ольги, ставшей, вероятно, пословицей и вошедшей в летопись. Причем, слово употреблено грамматически правильно – во множественном числе «skutor» – «ладьи». А вот в Лаврентьевской летописи Ольга упоминает, что стояла в Константинополе «в суде». Считают, что слово «суд» – это скандинавское «sund» – «пролив»; имеется в виду гавань Золотой Рог. Таким образом, часть фразы в ответе Ольги греческим послам может быть реконструирована как «…i skutor pa sundet» – «… в ладьях в проливе». Возвращаясь к болгарской версии происхождения Ольги, можно только заметить здесь, что болгарским княжнам в X веке не было свойственно знание скандинавского языка. Теперь относительно созвучия названий Плескова-Пльскова-Пскова и Плискува-Плискова-Плиски. Тут надо заметить, что в Киевской земле был еще город Плеснеск, и вообще, названия на «плес-», «плис-» в славянских землях – не редкость. Среди них и река Плеснец в бывшей Орловской губернии, и деревня Плесна на реке Плюсе, и деревня Плесы на реке Сороть. Один из ведущих лингвистов-топонимистов – Р. А. Агеева, полагает, что древнерусское «плес, плис», это «колено реки, от одной луки до другой»; при этом слово «лука», также изгиб реки. Так что, и в Болгарии, и на реке Великой, Плискув и Плесков – это два разных названия от одного и того же корня на двух концах обширного славянского мира.

А как же быть с болгарским словом «тынь»? А никак. Потому что средневековый славянский мир никогда не был замкнутым. Сербские мастера строили псковские каменные храмы. Русские паломники через южные славянские земли ходили в святые места. А митрополит Киевский Киприан так и вовсе был болгарин. И путешествовали не только люди, но и рукописи. Известно, например, что после монгольского нашествия русские церковные власти прямо обращались в Болгарию с просьбой о присылке церковных книг. Например, один из Прологов XIV века, в котором есть описание Ольгиного креста в Киеве, – «… южного письма… правописание Сербское, с примесью изредка Болгарского… Видно, что писец Серб имел перед собою Болгарский XIII века список…». Значит, болгарские списки с упоминаниями о княгине Ольге в самой Болгарии были. Видимо, где-то в это время и попал на Русь тот источник, в котором встретилась фраза о происхождении княгини Ольги с болгарским словом «тынь» рядом с названием Пскова – притом в древнейшей форме – Пльсков. Все это говорит о хорошей информированности автора исторического источника – и не более того.<���…>

Церковное житие Ольги приводит следующие сведения о ней: «Бяше же та от рода нарочита, правнука Гостомысла именита мужа, иже прежде князей Российских в Великом Новегороде начальствоваше, его же советом призван бысть от варяг на великое Российское княжение Рюрик с братиею. Родися же Ольга в веси, нарицаемой Выбутской, юже и ныне есть близ града Пскова, града же того в оное время еще не бе».