Митрополит Владимир (Иким) - Вечное сокровище: Свет Преображения

Именно в Боге берут начало любовь, вера, добрая воля, способность вершить благие, угодные Господу дела.

Сама по себе добропорядочная жизнь – очень зыбкое понятие, потому что человеку неизменно приходится бороться с грехом, с одолевающими его соблазнами и искушениями. Но вера в Бога и помощь Господа обеспечивают твердость в стремлении служить высшей цели, соблюдая заповеди Божии. Учат смиряться душой и сердцем пред Божественным величием, жить по любви и милосердию. Жить праведно.

Конечно же, и Ветхий Завет имел высокую степень духовности, наставлял людей в служении Богу. Но между Ветхим и Новым Заветами есть очень важное различие; по словам святителя Иоанна Златоуста, древний закон «…был духовен, но не подавал Духа, потому что Моисей принес не Дух, а письмена, а мы уверены, что подаем Духа».

Буква закона действительно была на определенном этапе нужна для удержания людей в страхе Божием, чтобы не грешили, не преступали Божественную волю. Отличие же духа заключается в том, что он есть неписаный закон веры , содержащийся в каждой верующей душе. Потому и дается сравнение Моисеева закона и Святого Евангелия, когда буква убивает, а дух животворит .

По закону – всякое нарушение было жестоко наказуемо, вплоть до смерти. Но по учению Христову, у каждого покаявшегося грешника всегда есть надежда на помилование, прощение и Божию милость, ведь Сам Господь наставлял: Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63).

Отныне есть не только страх Божий, но и любовь. Причем любовь – на первом месте.

Боясь Создателя, люди Ветхого Завета, совершая грех, спешили омыть его не покаянием, а кровавыми жертвоприношениями. Да, мы, братья и сестры, знаем, что Господь может наказать нас за совершённые беззакония. Наказать сурово. Но, любя Бога, мы теперь прежде всего не этого опасаемся, но боимся самой возможности своими действиями огорчить нашего Небесного Отца.

Дух должен сочетаться с законом, впрочем с законом не ветхозаветным, но законом Христовым (Гал. 6, 2), законом Евангельских заповедей, законом веры. И этот закон, в отличие от закона Моисеева, – исполняться не из страха наказания, а из любви к чистоте, правде, праведности, по вере в Божие милосердие. Отсюда понятно, что Ветхозаветный закон не враждебен христианству, но учение Христово подняло человека на более высокий духовный уровень, чем это делал закон Моисеев. И потому апостол вопрошает: Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, то не гораздо ли более должно быть славно служениедуха? (2 Кор. 3, 7–8). Итак, Новый Завет по благодати более совершенен и этим превосходит древний закон.

К тому же ветхозаветный закон Моисеев претерпел искажения в трактовках его религиозными вождями израильского народа. Подменяя веру исполнением различного рода ритуалов и формальной обрядности, фарисеи и книжники сбивали народ иудейский с единственно верного пути, ведущего в Царство Небесное. Закон же веры не только прощал согрешивших посредством покаяния, но и созидал людей праведных.

Святитель Иоанн Златоуст утверждает, что апостол Павел «…противопоставляет камень сердцу, а букву – духу… Новый Завет не только даровал жизнь, но и подал Духа, сообщающего жизнь, что гораздо важнее жизни».

Дар милосердия Божия через веру в Господа нашего Иисуса Христа является более полным по сравнению с правосудием древнего закона. Суд Господень всегда справедлив, и, конечно же, каждый верующий человек уповает на оправдательное суждение через свое покаяние. Блаженный Феодорит Кирский писал: «Закон осуждал согрешающих, а приемлющая их благодать оправдывает верою, потому что приводит к Божественному крещению и дарует отпущение грехов».

Апостол Павел пишет: То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего. Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

Безусловно, слава, воплощенная в Моисее, была и в старом законе, но она как бы предвещала величие будущей неизреченной славы Господа, хотя закон Моисея и не мог вместить всю полноту истины Божией, открывшейся позже с приходом в мир Спасителя. В этом и заключается разница между славой законодателя иудейского народа Моисея и славой Господа нашего Иисуса Христа. Потому и справедливость закона по сравнению с Евангельской благодатью уже не кажется непререкаемой справедливостью. Блаженный Феодорит Кирский говорил по этому поводу: «Свет от светильника хотя ночью кажется весьма сильным, однако же среди полудня делается неприметным и не почитается даже светом». То есть древний закон Моисеев в значительной мере имел прообразовательное значение, то есть указывал в содержащихся в себе таинственных символических образах указание на Христа и Его будущее Воплощение и все Домостроительство спасения.

При этом не нужно думать, что апостол Павел осуждает или отрицает Ветхий Завет. Нет, наоборот! По словам святителя Иоанна Златоуста, «…напротив, весьма одобряет его, потому что обычно сравниваются вещи сродные». Моисей был прославлен и возвеличен Богом справедливо для своего времени, но даже его слава не имела того значения, по причине преимущественной славы последующего , то есть славного явления на земле Бога во плоти.

Возлюбленные о Господе братья и сестры! Услышанное нами сегодня за Божественной Литургией Апостольское чтение дает возможность понять отличие Ветхого и Нового Заветов и осознать их преемственность. Ведь Новый Завет, принесенный Господом нашим Иисусом Христом, не только нов во временном смысле, но новшество его заключается также в смысловом отличии от Ветхого Завета.

В чем же суть этого отличия?

Ветхий Завет, закон Моисея, был записан; были запечатлены письменно и сам закон, и все те положения, которые образовались вокруг закона, толковали его. Основанием же Нового Завета служила и служит сила Животворящего Святого Духа.

Любой письменный документ, каким бы важным он ни был, по отношению к человеку является чем-то внешним, тогда как Божественная благодать, сила Духа Божия, действует и пребывает внутри нас, преобразуя, изменяя сердце и душу человека. А когда Дух Божий живет в душе, то не возникает даже простого желания нарушить закон. Потому, что тогда нами руководит исключительно Божественная воля.

Любой письменный закон способен изменить право, то есть дать обществу определенные, не нарушаемые – на данный момент – установки, по которым это общество должно жить и функционировать. Закон веры или Духа производит еще более глубокие изменения, потому что преобразует человеческую природу, созидая из грешников праведников, из атеистов и отрицателей Бога – святых угодников Божиих. Вот какова его непреложная сила и какова его значимость!