Алексей Калашников - Мудрость жизни, или Секреты опытного знахаря

Впоследствии я несколько раз возвращался к этому месту, рассматривал скалу, но так и не смог понять, как мне удалось, двигаясь телом относительно земли, вопреки законам притяжения пробежать по стене!

Исходя из своего сегодняшнего уровня знаний, я объяснил происходящее вмешательством ангела-хранителя или другого берегущего начала.

Или другой случай из детства. В военном городке у нас и игрушки были своеобразные: самодельные пистолеты, ружья, взрывчатка, дымовые шашки, патроны. Все это «добывалось» на стрельбищах и военных полигонах. Во время одной из вылазок в район учебного стрельбища я, спускаясь по относительно пологому спуску горы, побежал вниз и вдруг неожиданно для себя резко остановился. Ощущение было такое, будто передо мною образовалась мягкая воздушная стена. Кто был в горах, знает, что резко затормозить при движении вниз по склону горы – невозможно. И в этот момент очень медленно, как в замедленной киносъёмке, я увидел пролетающего перед грудью «светлячка», который воткнулся в рядом стоящее дерево. Чтобы понять, почему же он так медленно летает, я подошёл к дереву и нашёл в нём застрявшую трассирующую (то есть горящую в полёте) пулю. Мы с ней разминулись почти впритык, я даже успел почувствовать тепло от этого «светлячка».

В последующей жизни мне приходилось видеть направленный на меня ствол оружия, находящегося во взведенном состоянии. До сих пор помнится омерзительный холодок страха вдоль позвоночника – своеобразное дыхание смерти.

Участвовал неоднократно в драках, но в стрессовых ситуациях, когда ты один против нескольких противников, удары нападающих становились странно замедленными, как полёт «светлячка» из детства. В то же время мои встречные удары осуществлялись в нормальном временном режиме.

Был случай, когда я опоздал на самолёт и, сидя в аэропорту Владивостока, без копейки денег, проклиная «невезуху» всеми мыслимыми и немыслимыми выражениями богатого русского языка, вдруг узнал, что лайнер разбился.

Как-то с другом ехали на его машине, стареньком жигулёнке, по пустой периферийной дороге. По профессии он гонщик-испытатель. Скорость, естественно, была на пределе возможности двигателя. На повороте выскакивает «КамАЗ» с металлическим кузовом, ранее невидимый, тоже на большой скорости. Дорога узкая, по краям насыпь, свернуть некуда. Машины всё-таки разъехались, водители нажали на тормоза, немного ошалевшие, все выскочили из машин, и до нас не сразу дошло, что же, собственно, произошло. Но, судя по следам на «КамАЗе», наш жигулёнок встал на два колеса и второй парой колёс проехал по кузову «КамАЗа».

В совокупности эти, да и целый ряд других случаев и фактов (ведь тетрадь у меня исписана почти полностью) сформировали внутреннюю убеждённость и уверенность: «Что Бог ни делает – всё к лучшему!»

Позже, когда я уже активно занимался знахарской практикой, со мною произошло несколько не понятых мною событий, но я знаю, что со временем ко мне придёт осознание и этого. Если бы эти случаи не произошли реально, их можно было бы назвать мистикой. Но факты – вещь упрямая.

Вот некоторые из них.

Яркое, красочное сновидение. Полуночная Москва. Замерзший трамвай. Ярко высвечен номер его маршрута. В трамвае единственный пассажир – одинокая заплаканная женщина. Видно, что человеку очень одиноко, тоскливо и плохо. Она думает о том, как безболезненнее покончить жизнь самоубийством. Сама себе возражает, что это грех и делать этого нельзя. Идёт внутренняя борьба-диалог. Подсаживаюсь, обнимаю за плечи и рассказываю ей о её будущем на ближайшие несколько лет. Всё происходит как-то очень естественно. Она как будто ожидала меня. Женщина успокаивается, а я выхожу на ближайшей остановке. Просыпаюсь.

Далее, через несколько лет со мною созванивается женщина с просьбой о помощи. Её проблемы – это проявленная карма* рода, нашедшая своё выражение в затяжной депрессии, выразившаяся в фобиях (страхах), резких скачках состояния здоровья, жизненной неудовлетворённости. Потребовалась необходимость в неоднократных встречах. Во время первой из них у меня мелькнуло ощущение, что мы ранее где-то виделись, но я его отбросил как невозможное. На одном из сеансов она рассказала о странной истории, произошедшей с ней несколько лет тому назад, когда она была очень близка к самоубийству. Её рассказ сводился к следующему. Она ехала ночью в трамвае домой после крупной ссоры со своими родителями и любимым человеком. Мысленно просила, сама не зная кого, о помощи. К ней как-то естественно, по крайней мере, она этому не удивилась, подсел совершенно незнакомый мужчина, обнял за плечи, ответил на все наболевшие в душе вопросы, хотя она ни о чём ему не рассказывала. Успокоил и затем повествованием об ожидавшем её будущем, по существу, остановил намерение суицида. Я спросил: «Вы ехали в трамвае номер такой-то?» Она как-то странно, как будто что-то вспоминая, ответила: «Да, конечно, это же мой маршрут. А откуда вы знаете?» Я отшутился и перевёл разговор на другую тему. К этому можно добавить, что я никогда в реальной жизни не ездил в трамвае по данному маршруту.

Другой случай. Встретившись со знакомой женщиной, я услышал вопрос: «Как тебе удаётся так быстро отращивать усы?» Я ответил, что никогда их не сбривал. На что из её рассказа узнал, что вчера мы весь вечер провели вместе и я был без усов. Я опять отделался шуткой, но сам факт «застрял» в памяти, ведь в названный вечер находился в другом городе.

Мне запомнился странный день. На меня навалилось безделье вместе с налётом меланхолии, и я целый день провалялся в полудрёме в постели, не выходя из квартиры. В течение последующих дней мне позвонили трое моих знакомых из разных городов с рассказом-продолжением якобы произошедших событий с моим участием. Оказалось, что с одним из них я целый вечер играл в шахматы. С другим знакомым мы устроили небольшой сабантуй, я очень понравился его друзьям, зашедшим к нему «на огонёк». А знакомая женщина поблагодарила за хорошо проведённый вечер. Оказалось, что мы ходили в кино, а затем в кафе. Разные города, незнакомые друг с другом люди. На розыгрыш очень уж не похоже. Но я не помню ничего ни об одном из этих контактов.

Неоднократно мои пациенты рассказывали мне при встрече или по телефону, что, когда им становилось плохо или дискомфортно и они мысленно просили у меня помощи, я приходил. Мог сесть рядом на кровать или кресло, снимая болевые синдромы, успокаивая, а потом, когда человек уже начинал дремать, просто «куда-то девался, – то ли ушёл, то ли растворился; но как-то вполне естественно». Так приблизительно мне об этом рассказывали, смотря на меня при этом взглядом, который выражает мысль: «Ну, чего ты придуриваешься, ведь сам всё знаешь и помнишь».