Алексей Калашников - Мудрость жизни, или Секреты опытного знахаря

Я видел много силуэтов, даже, правильнее сказать, ликов (лицами в общепринятом понятии их назвать нельзя). Они постоянно менялись, как бы плыли, переходя из одного образного изображения в другое, меняя окраску, размеры, объёмность, демонстрируя многогранность, многоликость, многоплановость, как бы ненавязчиво показывая ограниченность наших знаний о Вселенной.

Одновременно каждая клеточка моего организма чувствовала себя частью всего демонстрируемого, а внешние силуэты были частью меня! Всё это происходило на фоне звёзд совершенно неизвестной мне сферы небосвода (я немножко разбираюсь в астрономии). Меня пронзило чувство чистоты, отрешённости от земных проблем, да и сами вопросы, поставленные жизнью, потускнели и стали практически незначимыми. Вся земная жизнь представилась песчинкою из пустыни, из необъятной пустыни жизней, которые я прожил и которые ещё предстоит прожить в разных измерениях, пространствах и галактиках, с ощущением себя этой самой безграничной и безмерной пустыней.

Раньше я пробовал «плавать на облаке», занимался аутогенной тренировкой, добивался ощущения парения, но ЭТО чувство было совершенно новым: Я НЕ ПАРИЛ, НЕ ПЛАВАЛ – У МЕНЯ ПРОСТО НЕ БЫЛО ТЕЛА. Но в данном случае это был я, и меня почему-то этот факт нисколько не удивил. Всё воспринималось, как будто так и должно быть, как нечто естественное. И, чувствовав себя причастным ко ВСЕОБЩНОСТИ, я знал, что всё-таки остаюсь сам по себе и никто мною не управляет, не наставляет меня. Во мне играла музыка, причём она воспринималась не слухом, а всем моим «я»: какая-то непонятная, впервые услышанная, состоящая из одних аккордов, но в то же время очень знакомая мелодия. Это были звуки добра, уюта, необходимости и сопричастности.

Плавающие силуэты появились по моей просьбе, так как мне было очень непривычно общаться, не имея перед собой зрительного образа. Впоследствии, по мере моего привыкания, они незаметно растворились и больше не образовывались. Я попросил показать Землю, и просьба исполнилась. Планета была очень далеко, не было даже уверенности в том, что это Земля, а не Солнце, так как до неё в поле зрения было несколько более ярких Галактик.

Я спросил: «Нахожусь ли я в центре Вселенной?» В ответ прозвучал тёплый, безобидный, успокаивающий смех и просьба спрашивать то, что мне самому будет понятнее.

Далее я задавал вопросы по проблемам государства, бытия, будущего, по своим насущным проблемам и получал или исчерпывающий ответ, или в форме «да, нет». Причём ответы по принципу «да, нет», кроме осязаемости организмом, дублировались круглым табло, на котором было три цвета: чёрный, серый, белый. Секторы были равны по площади, серый в середине, чёрный и белый по краям. Если серая часть заполнялась чёрным цветом – это означало «нет», если белым – «да». Чёрный и белый сектора не уменьшались, занимая строго свою треть круга. При ответе на большинство вопросов серый сектор заполнялся с двух сторон чёрным и белым, но в разной пропорции. Пришло осознание, что в любом чёрном всегда присутствует белое и, наоборот, в любом белом – чёрное. То есть категорических, однозначных ответов практически не давалось, просто анализировалось и схематически показывалось, что же всё-таки является предпочтительным. Иногда весь круг заполнялся серым цветом равномерно от центра, и звучало слово «незначимо».

Я поинтересовался: «Откуда взялось понятие Ада, Зла?» На это получил ответ: «Просто всё злое во зло собирается, а доброе этому противится, удерживая «элементы» злого от единой или хотя бы мощной концентрации. Таким образом, где есть добро, там обязательно есть и зло. В определённой пропорции они создают предпосылки для развития и духовного роста. Но зло с добром ни в одном измерении Пространства не сливаются, хотя живут, не враждуя и не противопоставляясь друг другу, СОЗДАВАЯ ЕДИНУЮ ГАРМОНИЮ СУЩЕСТВОВАНИЯ. К тому же зло несёт полезную функцию – способствует очищению через испытание человеческой души разума».

Я «плавал». Термин очень неточный, так как не было сопротивляемости, в то же время и не парил, не было ощущения движения каких-либо элементов окружающей среды. Перемещение энергетического тела совершалось без какого-либо усилия с моей стороны, и одновременно я ощущал, что нахожусь на одном месте. При этом моё энергетическое «я» никого не задевало (хотя концентрация живых, мыслящих существ в Космосе довольно высока), никому не мешало, оно просто присутствовало одновременно в разных точках и мирах этого удивительного, плохо поддающегося осознанию творения. Я «плавал» в самых разных и, как я понял, довольно удалённых друг от друга уголках Вселенной, причём до меня никому не было дела. Моё пребывание всеми рассматривалось как нечто естественное и само собой разумеющееся.

Мне были показаны удивительные миры, неспособные присниться даже в самых ярких, красочных снах. Все они были наполнены ровной, комфортабельной температурой, при этом миры были разной яркости и цветовой гаммы. Такого обилия красок в таком неожиданном сочетании я не видел ранее на Земле. В конце этого небывалого путешествия мне предложили остаться там, где много интересного, неизвестного и где очень уютно и приятно находиться. Но я попросился назад, ссылаясь на незавершённость земных дел, от меня зависящих, и на тот факт, что вернуться я ещё успею. К тому же представилось, как найдут моё тело, оставленное в квартире, и сколько с ним будет возни семье и сослуживцам. В конце разговора мелькнул испуг, что я не найду Землю, но тут же пришло успокоение, вернее, внушение о невозможности подобного.

Далее мне было заботливо предложено стереть все пережитые ощущения, так как мне, возможно, будет трудно находиться на грани постоянного сопоставления и переосмысления жизни. Мне объяснили, что данное состояние очень близко к грани, называемой в нашем обществе «умопомешательством». Я ответил отказом и попросил оставить всё как есть.

Когда встал с постели, радио передало сигналы точного времени – семь часов по Москве. Все часы в доме, а их было трое, включая наручные, остановились, показывая без пяти двенадцать. Меня интересовало, какой сегодня день. Выйдя из дома и пообщавшись со знакомыми, я понял, что путешествие в Космос, по ёмкости информации и пережитому равное годам, если не десятилетиям земной жизни, длилось всего около трёх суток. Так получилось, что меня никто не спохватился, потому что я числился в отпуске, а семья была отправлена отдыхать заранее.

В первом издании книги я слегка слукавил, когда писал, что путешествие длилось лишь несколько часов, опасаясь быть обвинённым в неуёмной фантазии, но сейчас понимаю, что честнее и правильнее внести данное уточнение. Ведь, возможно, кто-то повторит мой опыт и эта деталь для него немаловажна.