Марина Хамицевич - Уроки кариоки

А блины – ну и ладно. Не очень-то и хотелось…

В воскресенье, 26 октября 2014 года, в Бразилии прошёл второй тур президентских выборов. С политической системой Бразилии в деталях пока не разобралась, но и с обывательской точки зрения наблюдать за происходящим было любопытно. Важная отличительная особенность местных выборов – общеобязательность. За нарушение этой почётной обязанности избирателю грозит штраф. То ли в силу этого простого факта, то ли гражданское правосознание населения тут вышло на иной качественный уровень, но интерес к выборам зашкаливает: флаги с призывами вдоль дорог, имена кандидатов на транспарантах из окон, агитационные ролики по всем подряд каналам, полная страстей новостная лента бразильских коллег в «Фейсбуке»… Когда в воскресенье увидела бурно отмечающих что-то в уличных кафе людей перед экранами, сначала подумала, что это они очередной футбол смотрят. Но нет. Бразильцы наблюдали за прямым эфиром подсчёта голосов, так болея за своего кандидата. Мне даже стало как-то печально тогда: сразу несколько реальных кандидатов в президентской гонке, настоящие дебаты, второй тур, минимальный разрыв… Как давно такого не было в моей стране, и когда ещё будет?..

Добавила рефлексивной тоски ещё и воскресная утренняя служба в русской православной церкви. В тот день, праздничный для церкви, было много гостей, в их числе епископ Аргентинский и Южноамериканский и российский консул. Говорили про «симбиоз церкви и государства», про то, как отрадно, что два этих института сейчас на одной стороне и схожи в понимании ценностей и вызовов современного российского общества… Потом был праздничный обед, церковные служители и представители государства сидели за отдельным столом, выпивали. Было в этом что-то странное и в то же время какое-то до боли характерное. Вовка потом говорил: успокойся, мол, имели в виду семейные ценности, и вообще не нагнетай, позитивнее надо быть. И в этом он прав, конечно. Заунывный настрой до добра не доводит – это факт. В завершение дня Стефан задал нам жару и разболелся по полной программе. Пришлось выходить на новый уровень общения, объясняясь с докторами и фармацевтами. В очередной раз ощутила всю относительность ценностей. Что там написано в Конституции, что творится с курсом доллара – ничто, когда болеет ребёнок.

Следуя совету моего мудрого мужа, воспитываю в себе позитив и завершаю эту заметку тогда же услышанными словами епископа: «Желаю всем вам здоровья и оптимизма». Вот с этим на сто процентов согласна.

В прошедшие выходные впервые выбрались за пределы Рио. Дорога туда выдалась изнурительная, терзало желание плюнуть и поехать домой спать, но воля к победе окупила себя сторицей.

До курортного городка Бузиос всего сто восемьдесят километров, на которые мы потратили пять с половиной часов езды. Вовка специально ушёл с работы пораньше, чтобы поехать по светлой дороге. Расчёт не оправдался: на оформление машины в прокат ушло часа два, навигатор беспощадно врал, мы обколесили весь город, побывав в таких районах, с которыми совсем не хотелось знакомиться. В тёмное время суток, к слову, автомобили в Рио до сих пор не останавливаются на красный, дабы не искушать судьбу. Пролетая один из таких светофоров, ужаснулись, увидев полыхающую на горе фавелу: нет там никакой пожарной безопасности, не проехать пожарным…

В пятницу вечером Рио настигает автомобильный коллапс. Нам предстояло переехать через залив Гуанабара по единственному мосту, длина которого превышает тринадцать километров, и это самый протяжённый бетонный мост в Южном полушарии. На подъезде к мосту и на нём самом процветает всевозможное предпринимательство. Жуть в том, что двери в чудо-автомобиле не закрывались изнутри, а проскочить двадцать километров пробки, как на красный – никак. Атмосфера накалялась ещё и потому, что Вовке предстояло рано утром бежать эстафету, и не ясно, за сколько часов до её начала мы такими темпами прибудем на место.

После пары, к счастью, не случившихся аварий, дюжины чертыханий и взаимных упрёков мы добрались наконец до изумительной, врачующей все психи, красоты. Бузиос расположен на холмистом полуострове, берег которого течение Атлантики одарило множеством живописных бухт и райских белоснежных пляжей. Когда-то за полуостров боролись португальцы и французы, затем место облюбовала Бриджит Бардо, после чего городок прозвали «бразильским Сен-Тропе».

Виллу, в которой мы поселились с остальными коллегами-бегунами, построил архитектор-итальянец родом из Флоренции. Сам он со своей бразильской супругой жил в хозяйском «доме мечты» по соседству. Хозяин расположился к нам настолько, что провёл экскурсию по своему удивительному разноуровневому дому, ставшему как будто естественным продолжением ландшафта. Показал свои картины, портрет красавицы-дочери, драгоценную коллекцию православных икон, предметы интерьера, привезённые со всего света, а главное – умопомрачительный вид на весь полуостров и сразу на два его противоположных берега, омываемых океаном. Далеко он забрался из Флоренции, но это место того определённо стоило.

Потом был забег. Вовка бежал в интернациональной компании, ребята поделили между собой марафонскую дистанцию. Для людей, регулярно спорт практикующих, дистанция в десять с небольшим километров была скорее весёлым тимбилдингом, поскольку проходила по холмам, песку и прибою. Вовка завершал дистанцию, прибежал бодряком, грациозно помахивая всем ручкой. Тем не менее вся компания считала своим долгом спросить у Стефана: «Are you proud of your daddy?!» 2 2 Ты гордишься своим папой? (англ.) И Стефан, интуитивно понимая смысл вопроса, исправно отвечал: «Yesss!!!»

Стеф вообще порадовал меня своими коммуникативными способностями в эти выходные. Со всеми был большой душкой, за что я вместо него незаслуженно собирала комплименты. А на вопрос «Do you speak English, Stefan?» 3 3 Ты говоришь по-английски, Стефан? (англ.) на чистом португальском ответил: «Eu não falo Inglês, eu falo Russo» 4 4 Я не говорю по-английски, я говорю по-русски (порт.) . И это при том, что мне не всегда удаётся уговорить его повторить и несколько отдельных слов по вечерам. Значит, всё-таки хватает как-то из воздуха.

После финиша часть компании переместилась на маленький пляж – не вру! – потусторонней красоты. Мне тогда принесли стакан рома и жестяную банку колы. И это была лучшая «Cuba Libre» в моей жизни.

На следующий день позавтракали в кафе на берегу у французского шефа родом из Парижа, что был женат на русской чемпионке мира по художественной гимнастике, жил в Ярославле в девяносто втором, а каждые шесть месяцев последних нескольких лет перемещается на яхте в новое место – «Не ждать же до восьмидесяти лет!» – открывает в каждом городке маленькую гостиницу и кафе во французском стиле, чтобы заработать на следующую часть кругосветки. Пожали отважному французу руку и поехали изучать местные красоты. На какой-то по счёту смотровой площадке мы даже ахать перестали, позволив себе просто блаженно улыбаться в тишине.