Холли Борн - Родственные души

Но сон не отступал. Когда я открывала глаза, пытаясь заставить себя проснуться, то видела не свою комнату. Я находилась в какой-то камере. В углу были раковина и туалет, а малюсенькое окно отбрасывало маленький квадратик света на стену.

У меня жгло кожу живота. Я задрала незнакомый мне топ и увидела заживающую ранку. Откуда это? В меня выстрелили дротиком? Я смутно это припоминала. В голове глухо стучало – очень похоже на похмелье после красного вина. Во рту словно раскинулась пустыня Сахара. На полу возле меня стоял стакан с водой, но я не осмелилась к нему прикоснуться.

Я попыталась вспомнить, как попала сюда, но от этого лишь разболелась голова. Мы были на концерте. А потом вместе с Ноем сбежали оттуда под дождем. Когда это произошло? Несколько часов назад?

Или дней? Я понятия не имела. Затем вспомнила квартиру Ноя, свечи и диван. Ной! Где он?

Потом я вспомнила, как снесли дверь. И мужчин, которые забрали его. И крики. А дальше – пустота.

Паника забурлила во мне. Куда они забрали Ноя? Я окинула взглядом эту странную маленькую комнатку, стараясь понять, как я здесь оказалась и почему. Никаких зацепок. Я даже не знала, как долго провалялась без сознания. Осталась только пульсирующая тяжесть в животе, сигнализирующая о том, что случилось что-то ужасное.

Закрыв глаза, я умоляла каждого бога, известного мне с уроков религиоведения в средней школе, даровать мне сон, который избавил бы от этого.

Мое тело погрузилось в какое-то ужасное беспамятство, а когда я очнулась, квадратик света на стене исчез. Значит, наступила ночь. Я лежала на спине и старалась не впадать в панику. Вдыхала и выдыхала, положив руки на живот, и попыталась сообразить, что предпринять.

В голове проносились десятки мыслей. Где я нахожусь? Что произошло? Я в опасности? Я когда-нибудь выберусь отсюда? Меня убьют? Я когда-нибудь увижу своих родителей? Подруг? Ноя?

Потом меня охватило знакомое ощущение удушья. Я старалась дышать, но у меня это плохо получалось. Пыталась крикнуть, но удалось лишь хватануть ртом воздух, отчего я запаниковала еще сильнее. Здесь не было никого, кто бы мне помог. Ни подруг, ни докторов. Я задыхалась в этой странной клетушке в одиночестве. Я снова попыталась вдохнуть, но ничего не вышло. Мое горло горело, а перед глазами все расплывалось.

«Борись», – приказала я себе, но тело одержало верх. И я начала задыхаться. Огонь охватил мое горло, и я почувствовала бегущие по щекам горячие слезы. Постаралась закричать, надеясь, что кто-нибудь услышит меня. Кто угодно. Мое тело сдалось, и меня снова поглотила темнота.

Я пришла в себя, когда кто-то подхватил меня под мышки, но перед глазами все расплывалось, и я не могла ничего разглядеть. Раздались незнакомые голоса.

– Она в порядке?

– Не уверен. Она довольно сильно ударилась головой, когда упала с кровати.

– Ты должен был следить за ней.

– Она спала! И я всего-то отошел отлить. Возвращаюсь – а она в каком-то припадке.

– Ты не должен был оставлять ее. Доктор Бомонт говорила, что такое может произойти. У нее ломка.

Мое горло снова горело.

– Осторожнее, ее сейчас стошнит.

Я наклонила голову, напряглась, и меня вырвало на цементный пол.

Кто-то гладил меня по спине, но это была не Лиззи. И уж точно не Ной. Я начала плакать. Слезы скользили по моему лицу, падая в лужу на полу.

– Эй, девочка. Ты в порядке?

Меня охватил страх, поэтому я могла лишь плакать.

– Думаю, она больше не будет блевать. Господи, воняет-то как.

– Принеси что-нибудь, чтобы прибрать здесь. И позови сюда Рейна. Он знает, что делать.

Рейн? Это еще кто такой?

Затем почувствовала еще один рывок, и меня подняли на кровать. Я свернулась в позу эмбриона и заскулила, ощущая во рту мерзкий привкус. Но при этом слышала чье-то дыхание. Этот человек даже не пытался заговорить со мной, хотя и уселся на край кровати. Я отодвинулась подальше, чтобы наши тела не соприкасались.

Шаги. Кто-то вошел в комнату. Раздался голос. С американским акцентом:

– У нее была паническая атака?

«Откуда они узнали?»

Ему ответил человек, сидящий на моей кровати:

– Так вот что это было!

– Вам приказали следить за ее состоянием. Что она делала перед этим?

Американец был рассержен. Я не знала, успокаивало ли меня это. Если его волновало мое благополучие, значит, они, вероятно, не собирались меня убивать. Но если это так, тогда зачем я здесь?

– Ничего, клянусь. В одну минуту она спала, а в другую – задергалась.

– Можете идти. Я разберусь.

Человек поднялся с моей кровати и ушел. А я еще сильнее притянула ноги к себе.

– Поппи!

«Американец знает мое имя!»

Я закрыла голову руками, пытаясь спрятать лицо.

– Поппи, ты в порядке?

«Конечно же, нет. Меня похитили. Возможно, даже этот неизвестно откуда взявшийся американец. Тогда почему он такой милый? Он хотел, чтобы у меня возник стокгольмский синдром?»

Я услышала, как скрипнула кровать, и поняла, что он уселся на нее.

– Поппи, я знаю, что ты напугана. Просто хочу, чтобы ты знала: мы не навредим тебе. Здесь ты в безопасности.

Меня это возмутило, и я забурчала.

– Что ты сказала?

Не открывая глаз, я заговорила:

– Именно это вы и сказали бы, если бы планировали навредить мне. Вы просто пытаетесь успокоить меня.

– Это не так.

Я не верила ему.

– Поппи, ты не могла бы посмотреть на меня? Я здесь, чтобы помочь тебе.

Мне не хотелось этого делать. Но это был единственный способ выяснить, что происходило.

Я очень медленно открыла глаза, позволяя странной клетушке вернуться в мою реальность.

На краю кровати сидел экстравагантный на вид мужчина. Поверх грязных джинсов и джемпера он натянул лабораторный халат. У него были длинные волосы. И подвеска из деревянных бусин, что обычно носят парни, старающиеся походить на серферов. Она была похожа на ту, что носил Ной. Ной!

– Привет, Поппи.

Я сердито уставилась на него.

– Я Рейн.

– Где я? Где мои родители? Они знают, где я?

Он поднял руки:

– Подожди, слишком много вопросов за один раз. Держу пари, больше всего тебя интересует, почему ты здесь.

Я поняла, что пока он не представляет угрозы, и постаралась устроиться поудобнее.

– А вы мне расскажете?

Он провел рукой по волосам и вздохнул:

– К сожалению, нет. Я не могу. Но доктор Бомонт хочет поговорить с тобой, и она все объяснит.

– Вы меня убьете?

Я решила, что имела право задать такой вопрос. И выяснить это как можно скорее.

Рейн выглядел шокированным:

– Господи, нет, конечно же, нет. Ты действительно подумала… – Он помолчал.

– Послушай, ты в безопасности. И твой парень здесь. И тоже в безопасности.

«Ной! Он здесь!»

Мое сердце заколотилось.

– Разрешите мне увидеть его, – с дрожью в голосе попросила я.