Холли Борн - Родственные души

Анита осмотрела на меня поверх очков.

– Тем не менее, Поппи, в настоящий момент, ты и твой парень, – она почти выплюнула это слово, – считаетесь самыми опасными людьми на планете.

Я позволила ее словам проникнуть в меня, а потом засмеялась и покачала головой:

– Вы шутите.

– Уж точно нет.

Я опустила руки на стол. Мне хотелось сделать это аккуратно, но раздался громкий хлопок.

– Это безумие! Я не опасна. Я даже не могу ударить кого-то, не причинив тем самым боль себе.

– Мне потребуется какое-то время, чтобы все тебе объяснить.

Я покачала головой:

– Это требует объяснений? Будь я террористом, думаете, я бы не знала об этом? Разве в таких случаях меня бы не допрашивали? Кстати, на основании чего вы удерживаете меня здесь? Я не видела никакого ордера на свой арест.

Анита спокойно запустила руку в карман жакета и достала листок бумаги. Развернула его и пододвинула ко мне. Сверху красовался герб. Я увидела наши с Ноем имена. А еще слова: «Строго конфиденциально. Вопрос национальной безопасности».

– Что это?

– Это ордер на твой арест. Как видишь, он подписан министром обороны и премьер-министром.

Премьер-министром? У меня закружилась голова. Я перевернула листок.

– Поппи!

– Я хочу домой.

– Вскоре ты сможешь туда вернуться. Не волнуйся за родителей, мы говорили с ними. Они знают, что ты в безопасности, и не переживают. Но для начала нам нужно с тобой переговорить.

Я подняла голову и посмотрела на нее:

– Насчет чего?

– Насчет тебя и Ноя.

При упоминании его имени на глаза навернулись слезы.

– Я не понимаю, что происходит и как мы с этим связаны. – Мой голос надломился. – Мы не опасны и не сделали ничего плохого.

Теперь слезы текли стремительным потоком. Я не стала вытирать их, мне было наплевать. Если они хотят удерживать меня здесь двадцать восемь дней, то им придется терпеть мои слезы.

Анита повернулась к Рейну:

– Ты не против оставить нас на минутку?

Я не хотела, чтобы он уходил. Он казался приятнее Аниты. Казалось, ему тоже не очень этого хотелось, но он отодвинул стул и вышел.

И мы остались с Анитой вдвоем.

МЫ СМОТРЕЛИ ДРУГ НА ДРУГА. Я уже чувствовала себя измученной.

Она нарушила молчание:

– Мисс Лоусон, то, о чем я поведаю тебе, – секрет, оберегаемый так сильно, что о нем знает менее сотни человек на всей планете.

– Тогда почему вы мне его рассказываете?

– Потому что ты вправе знать. Хотя, уверяю, тебе этого не хотелось бы. Как и мне в свое время. Обратного пути нет. С этого момента твоя жизнь сильно усложнится.

Я не была уверена, что могла бы удивиться еще сильнее.

– Тогда говорите, – сказала я, не понимая, могла ли ситуация стать еще хуже.

– Ты влюблена, Поппи Лоусон?

Вопрос был настолько прямым, что на самом деле удивил меня. Я сердито уставилась на нее:

– Не понимаю, какое вам до этого дело.

– О, поверь, это мое дело. Так ты влюблена или нет?

Я подумала о Ное, и тут же по моему телу пробежали ручейки тепла.

– Да, – опустив голову, ответила я.

Анита почти небрежно откинулась на стуле. – Любовь – странный научный феномен. Мы до сих пор, вплоть до этого дня, пытаемся контролировать ее. А она вытворяет различные непредсказуемые вещи с нашим телом. Например, ты знала, что влюбленные легче переносят боль?

Я покачала головой.

– Интригующее исследование. В нем участвовали многие американские студенты. Пары, переживающие мучительный процесс любовных отношений. В результате выяснилось, что их болевые пороги были значительно повышены. Просто потому, что они испытывают взаимную любовь к другому человеку – тому, с кем переписываются перед сном.

Я ждала, когда она продолжит.

– А еще влюбленных сильнее тянет к творчеству. Ты это знала?

Я снова покачала головой.

– Это правда. Нейросвязи, возникающие в мозге, во время стадии, называемой в народе «конфетно-букетный период», настолько сильны, что стимулируют творческие способности.

Она сняла очки, а потом, к моему изумлению, закинула ноги в туфлях прямо на стол.

– И конечно же, это чувство улучшает состояние здоровья. Меньше вероятности заболеть. А хочешь знать мое самое любимое открытие на данный момент? – Ее глаза светились. – Недавно обнаружили, что любовь влияет на тело, как наркотик. Невероятно, правда? Исследования показывают, что рецепторы, которые активизируются в мозге, когда человек влюбляется, – те же, что оживают, когда наркоман вкалывает дозу или нюхает дорожку. Вот почему люди становятся такими сумасшедшими. Именно из-за этого чувства они пишут банальные песенки о любви и сопливые стишки, крутят романы. Вот почему человек, переживающий мучительный процесс любовных отношений, по сути, становится наркоманом. Этим объясняются дофаминовые «американские горки», иррациональное чувство незащищенности, беспокойство и ревность. А также физическая ломка, которая возникает, когда не видишь своего парня целую неделю.

Несмотря на злость, страх и тревогу, я действительно находила все это очень интересным. Поэтому подалась вперед, чтобы получше ее слышать, сравнивая сказанное ею с моими чувствами к Ною. Похоже, совпадало по всем параметрам.

Анита протяжно выдохнула:

– Конечно, это все фантазия.

Я приподняла бровь.

– О, да ладно, милая, ты же подросток. Разве людям в твоем возрасте не свойственна циничность? Этот первоначальный порыв любви не относится к романтике, это всего лишь биология. Цель нашего вида, мисс Лоусон, – производить потомство. Вот, пожалуй, и все. Нам нравится думать, что здесь есть нечто большее. Мы пишем популярные произведения, строим красивые здания и философствуем о жизни после смерти, отчаянно пытаясь оставить после себя хоть что-то. И притворяемся, что живем не только для того, чтобы рожать детей, дабы было кому оставить все после нашей смерти. Хотя знаем, что смысл жизни именно в этом. Рожать детей и умирать. Депрессивно, не так ли? Неудивительно, что мы придумали эту фантазию о любви, чтобы скрыть разочарование. – Анита опустила ноги и заговорщицки подалась вперед. – Хочешь, поделюсь секретом?

Я решила, что она все равно мне расскажет, но кивнула. Она явно наслаждалась драматическим закручиванием сюжета.

– Любовь – это всего лишь гормоны, – прошептала она.

– Гормоны?

– Ага. Миллионы гормонов. Наш глупый вид притворяется, что все гораздо сложнее. Что мы делаем правильный выбор. Что все предначертано. Что где-то там нас ждет единственный. Это же смешно. Любовь существует, чтобы облегчить процесс спаривания. Когда кого-то тянет к человеку другого пола, это происходит лишь по одной причине: обеспечу ли я себя здоровым потомством, если пересплю с ним.