Холли Борн - Родственные души

Он снова покачал головой:

– Боюсь, сейчас это невозможно.

«Ной здесь! Здесь! Я должна его увидеть. Что они с ним сделали?»

Вновь накатила саднящая паника, а в горле появился привкус желчи.

– Дайте мне увидеться с ним! – прокричала я. – Я должна увидеть его!

Мужчина занервничал:

– Я же сказал, что это невозможно.

Паника сменилась яростью.

– Я должна увидеть его!

У меня перехватило дыхание, перед глазами снова затанцевали мушки.

«Ной. Он нужен мне. Он разберется со всем этим».

Мне хотелось прижаться к нему, чтобы он обнял меня. Гладил мои волосы, обхватывал руками лицо и говорил мне, что это всего лишь сон, что мы скоро проснемся в его светлой спальне и посмеемся над моим глупым сном.

Но становилось все более очевидным, что это был не ночной кошмар.

– Ной! – закричала я.

– Тихо, Поппи. Не заводись.

– Ной! Ной! Ной!

Сердцебиение ускорилось до максимума, и у меня закружилась голова.

– Поппи!

– Ной, Ной, Ной…

Я вновь погрузилась в темноту, в этот раз радуясь ей.

Я проснулась от шепота:

– Это хуже, чем я думал.

Это снова был Рейн.

– Что ты имеешь в виду?

– Связь. Она слишком сильная. Нам стоило вмешаться несколько недель назад.

Многозначительная тишина.

Я слушала, не открывая глаз.

– Посмотри на нее. Она не в себе. Панические атаки следуют одна за другой. Она не переставала кричать его имя, пока спала. И его состояние не лучше.

«Рейн говорит про Ноя!»

Я попыталась контролировать свое тело, не желая сообщать им, что очнулась.

– Он полностью ушел в себя, почти не разговаривает. Только спрашивает, в порядке ли она и может ли он ее увидеть. Когда ему сказали, что нельзя, он свернулся на кровати и с тех пор не двигался. Они оба в таком состоянии, Анита! Как мы можем думать, что они будут жить нормальными жизнями, когда…

Его прервал женский голос. Незнакомый мне. И он мне не понравился.

– А тебе-то что?

– Я просто волнуюсь за них.

– Тебе нужно перестать волноваться. Неужели забыл, что вчера твоя жизнь висела на волоске? Напомнить?

Тишина.

– Нет.

– Хорошо. Пришло время разбудить эту несчастную влюбленную.

Они говорили обо мне. Я притворилась, что до сих пор не пришла в себя. Но почувствовала, как женщина остановилась у моей кровати.

– Так, Поппи, вставай. Я знаю, что ты уже не спишь.

Я не открывала глаз.

– Эта театральщина тебе не поможет. Мне нужно поговорить с тобой. Если ты будешь сотрудничать с нами, то все пройдет по-хорошему. Если же нет – мы применим силу. Тебе решать, милая.

Ее голос звучал приветливо, но я распознала в нем зло. Поэтому нехотя открыла глаза и осмотрела своего похитителя.

Меня удивило, что она красивая. Высокая, худая, в дизайнерских очках. Волосы аккуратно зачесаны в тугой пучок. А еще – она не улыбалась.

– Пойдем. Поболтаем немного.

Я лишь смотрела на нее в ответ, не определившись, то ли я напуганный кролик, то ли беснующаяся от злости акула.

– Так-то лучше. Но, боюсь, нам придется надеть на тебя наручники.

Она заметила потрясение на моем лице.

– Только ради нашей личной безопасности. Это всего лишь предосторожность.

«Их безопасности? Они боятся, что я причиню им вред? Это же меня похитили, вырубили и заперли!»

Я вытянула руки, решив вырваться, как только выберусь из этой проклятой клетки.

Рейн вытащил из кармана наручники и защелкнул на моих запястьях. Я поднялась.

– Следуй за мной.

У меня подгибались ноги. Частично из-за страха, частично оттого, что долго ничего не ела. Уже сколько?

Из комнаты мы вышли в небольшой коридор. Я осмотрелась в поисках хоть какого-то намека на присутствие Ноя, но нигде его не увидела. Женщина поднесла пропуск к массивной двери, которая пикнула и отползла в сторону, являя взору еще один коридор. Я прошла.

Это место было похоже на космическую станцию. Не знаю, над чем они работали, но деньги на это у них имелись. И технологии, судя по сканеру сетчатки глаза, который открывал двери.

На пути нам не встретились другие люди, и это было странно. Казалось, что пустые коридоры – это не случайность. Скорее создавалось впечатление, что здание очистили в принудительном порядке из-за меня.

Дойдя до небольшой белой двери, мы остановились.

– Мы пришли, – сказала женщина.

Они провели меня внутрь, сняли наручники и жестом пригласили сесть. Комната была небольшой. В обстановке ничего примечательного, только стол с тремя стульями.

Они сели напротив меня. На столе – тарелка с сандвичами и стакан с чем-то очень похожим на бананово-молочный коктейль. Я изучила тарелку. Была ли я голодна настолько, чтобы довериться им?

– Тебе нужно поесть, – сказала женщина. – Это сандвичи с мармайтом и бананово-молочный коктейль. Все, как ты любишь.

Я понятия не имела, откуда они это знали, но меня затошнило.

– Еда не отравлена, – догадавшись о моих мыслях, сказала она. – Как ранее сказал мой коллега Рейн, мы здесь не для того, чтобы навредить тебе.

У меня заурчал живот, словно почуял еду рядом. Я неуверенно подняла сандвич и откусила кусочек. Проглотила. Ничего не произошло. Откусила еще. И еще один. Потом сделала глоток бананово-молочного коктейля и подождала. Снова ничего. Сделала еще глоток.

Вскоре тарелка опустела. Женщина выглядела довольной.

– Хорошо, хорошо, – пробормотала она.

Я уставилась на нее и спросила:

– Почему я здесь? – Еда придала мне храбрости.

– Почему бы нам сначала не представиться? – предложила она. – Поппи, я доктор Анита Бомонт, а это – мой ассистент. Мистер Рейн Гамильтон.

Я проигнорировала ее.

– Почему я здесь?

Она тоже меня проигнорировала.

– Итак, мы уже очень давно о вас знаем, хотя вы, вероятно, не знаете о нас.

Я повысила голос:

– Почему я здесь? – Затем вскочила, оттолкнув стул. – Мои родители знают, что я здесь? Они в порядке? Где Ной? Что вы с ним сделали? Какое вы имеете право удерживать меня здесь? Вы не из полиции.

Анита прищурилась. Ее глаза за толстыми линзами напоминали щелки.

– Сядь, Поппи.

Я не послушалась.

– Сядь! – приказала она. – Я отвечу на твои вопросы.

Закатив глаза, как капризный ребенок, заскучавший на уроке математики, я нехотя опустилась на стул.

– И?

Анита положила руки на стол и подалась вперед. Затем затараторила:

– Нам позволено удерживать тебя здесь в рамках антитеррористического закона. Он наделал в вашей стране шумихи, но согласно ему я могу удерживать тебя здесь двадцать восемь дней.

У меня закружилась голова.

– Антитеррористический закон? – Я покачала головой. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Я не террорист. Мы с Ноем… если точнее… похоже, вы что-то напутали. Я бы никогда и никому не навредила. Я не опасна.