Хидыр Дерьяев - Вьюга

Мимо проходил Гандым, они вместе учились у моллы Акыма. Остановился, с любопытством поглядел на Сердара — чего это он с девчонкой возится? И вдруг увидел птенца, которого Мелевше бережно держала в ладонях.

— Ну-ка! Дай поглядеть! — он протянул руку.

Девочка испуганно отпрянула.

— Не дам, ты задушишь!

Гандым и разговаривать не стал — вырвал птенца из руки, и все.

— Отдай! — закричала девочка. — Отдай, ты его замучаешь!

Но сколько ни упрашивала его Мелевше, мальчишка будто и не слышал ее слов. Глаза ее налились слезами, Мелевше заплакала. Слезы катились по розовым щекам, она вся содрогалась от внутренних рыданий, но гордость не позволяла девочке плакать громко, и она не издавала ни звука, только судорожно хватала ртом воздух. «От-д-д-ай!.. — она вытерла глаза и умоляюще взглянула на Гандыма. — Отдай мою птичку!»

Гандым засмеялся и повернулся к девочке спиной.

Этого Сердар уже не мог вынести.

— Отдай птенца! Чего ты ее реветь заставляешь?

— А пускай не ревет! Ее, что ли, птенец?

— Конечно, ее. Она поймала!

— Раз у меня в руках, значит, мой! Ясно?

Мелевше поняла, что Сердар за нее, и с надеждой взглянула на защитника. Это придало ему силы и смелости. Он грозно двинулся к Гандыму.

— Отдай птенца!

Гандым попятился. Сердар крепко ухватил парня за запястье руки, в которой тот держал птичку. Гандым немного опешил, пораженный такой решительностью, и, казалось, победа была уже близка, но в последний момент Гандым исхитрился и свободной рукой мгновенно оторвал птенцу голову. Оторвал и бросил на землю трепещущее тельце.

Мелевше широко раскрытыми глазами глядела на обезглавленную птичку, в агонии бьющую крылышками.

— Что ты сделал?! Что же ты сделал?!

Сердар и сам не заметил, как у него сжались кулаки. Он со всего размаху ударил Гандыма в поддых. Тот дал ему сдачи.

Бой затянулся, силы оказались равными, и ни тот, ни другой противник не имел явных преимуществ. Так они и дрались до самой школы, а Мелевше стояла и смотрела им вслед.

Мальчишки, направлявшиеся в школу, разумеется, видели драку, и кто-то наябедничал молле. Когда мальчики, войдя в классную комнату и почтительно поприветствовав моллу, попросили разрешения сесть, он разрешил им занять их места. Открыли книги, урок начался.

Тогда молла Акым взял самый толстый из лежавших перед ним прутов, немножко подержал его на ладони, как бы прикидывая, правильно ли выбрал, и изо всей силы хлестнул Сердара. «Ты, негодник, затеял драку?! Я знаю, ты первый драчун! Все зло в тебе, супротивный!» Приговаривая эти слова, молла, продолжал хлестать Сердара. Тот распластался на полу, чтоб прут легче касался тела, съежился, но не кричал — терпел.

Отлупив Сердара, молла Акым принялся за Гандыма. Несколько ударов тот выдержал, но потом вдруг вскочил и бросился вон из класса.

— Держите его! — закричал молла. — Сердар! Хашим! Держите негодника!

Гандым что было сил гнал по улице. За ним неслись Сердар с Хашимом и чья-то дурашливая собака, не выдержавшая зрелища погони. Так они и бежали вереницей.

Гандыма надо было поймать, потому что — и мальчики это прекрасно знали, — если они не приведут беглеца, прутья, предназначенные Гандыму, будут гулять по их спинам. Ловили они его на совесть, но Гандым бегал очень быстро. И если бы он не споткнулся вдруг, ни за что бы им его не изловить. Но Гандым упал, Сердар навалился на него, а тут подоспел и Хашим. Беглеца схватили за руки и поволокли в школу. Гандым упирался, просил отпустить его — он дрожал от страха, но преследователи его были неумолимы. Тогда Гандым перестал переставлять ноги, и Сердару с Хашимом пришлось волочить его, как неживого. Но тут у Гандыма почему-то пошла кровь из носа, и Сердару стало жаль его.

— Давай отпустим, а? Вон и так кровь идет.

— Отпустим!.. Молла так спину разрисует!.. Все прутья об нас переломает!

— А, плевать! Пускай ломает!..

— Братишка! Сердар! Хашим, милый! — завопил Гандым, почуяв близость избавления. — Отпустите, ради аллаха! Не ведите меня к молле! Лучше сами убейте! Не могу я больше терпеть — с прошлого раза спина вся в болячках.

Сердар и Хашим молча переглянулись.

— Ты как хочешь, — сказал Сердар. — А я больше не могу его мучить. И так весь в крови… Пускай молла лупит — плевал я на его прутья!.. Брось его! Пойдем!

Хашим вздохнул, постоял немножко, переминаясь с ноги на ногу, потом махнул рукой.

— Иди к матери, пускай кровь с тебя смоет… — сказал он, не глядя на Гандыма.

Тот, еще не веря в избавление, шмыгнул носом, растерянно поглядел на Хашима, потом — на Сердара… Мальчики повернулись и медленно побрели к школе. Гандым поглядел им вслед, а потом сел и закинул голову, чтобы унялась кровь.

Больше Гандым в школе не появлялся. Молла Акым пробовал посылать за ним, но мальчик, которого он послал, сказал, что Гандым совсем не будет больше ходить в школу, что, когда ему было сказано, чтоб приходил, он громко, во весь голос обругал и школу, и моллу Акыма. Молла Акым ничего на это не сказал, но потом весь урок вздыхал и бормотал себе под нос: «Ну, попадись ты мне в руки, негодник!..»

В конце концов Гандым появился. Родители так его допекли, что мальчику уже начало казаться, что дома еще хуже. Когда он, остановившись в дверях, произнес положенное: «Здравствуйте, почтенный молла!», молла Акым благосклонно кивнул ему, разрешая сесть, а сам направился к двери.

Гандым сразу сообразил, что неспроста молла запирает дверь, и, ошалев от ужаса, закрыл глаза и во все горло начал выкрикивать урок.

Молла Акым вызвал двух самых сильных мальчиков и коротко приказал:

— В фалаку ею!

Надо сказать, что, кроме избиения прутьями, в старометодиой школе с воспитательными целями применялась и так называемая фалака — одна из разновидностей дыбы. А поскольку молла Акым был не больно грамотен и учил главным образом смирению и послушанию, то он не только постоянно грозил ученикам фалакой, но доеольно часто пускал ее в дело.

Выполняя приказание моллы, мальчики схватили Гандыма и как теленка, обреченного на заклание, поволокли к фалаке. Но ужас перед жестоким наказанием придал Гандыму силы — он визжал и орал, так орудовал кулаками и ногами, что помощникам моллы никак не удавалось всунуть его ноги в отверстия дыбы.

— А ну, Сердар, помоги им! — крикнул молла.

Сердар сделал вид, что не слышит, и еще громче начал выкрикивать слова заданного урока. Остальные мальчики, напуганные происходящим, тоже принялись раскачиваться, на все лады выкрикивая непонятные слова.

— Сердар! Ты что, не слышишь?! — разозлился молла. — Помоги им!

Сердар отвернулся и стал еще прилежней раскачиваться из стороны в сторону.

Видя такое дело, Меред вскочил с места, схватил веревку и, сделав на конце петлю, мигом захлестнул ею обе щиколотки Гандыма.