Dок Берг - Наглое игнорирование

— А, Тамедван, — кивнул Берестов и усмехнулся, видно вспомнив прочитанное в газете, что забрали башку у грозного повелителя вселенной. Явно подумал, что налепить можно что угодно, никто ведь не может сказать, как выглядели цари прошлого.

— Излишняя ирония. Предварительно велась работа с пропавшими безвестно гражданами, так точно получались портреты, что родственники и соседи узнавали! Все научно обосновано, знаете ли. Внутренние же структуры изучены куда хуже, только в общих чертах. Ранения в голову раньше были практически всегда смертельны, если и не в момент ранения, так от инфекции. Такие уникумы, как Кутузов только подтверждают правило. Потому великий Пирогов (Берестов опять ухмыльнулся, был пунктик у военврача называть старого хирурга обязательно великим) в ходе своей гениальной работы по топографии органов черепу уделил мало внимания. Вы ведь не в курсе про то, как сделан атлас срезов? Так? Вы вообще понимаете, для чего врачам нужно изучение трупного материала?

Старлей выразительно пожал плечами. Михайлов немного удивился, потом сделал над собой усилие – он все время забывал, что перед ним пехотный командир, не медик. Да, работал в медицине и заслуги серьезные, но – не медик. Между тем для успешного выполнения сложнейшей и многотрудной работы требовалось, чтобы этот покалеченный парень проникся и усвоил, отнесся к задаче так, как должно. Именно потому надо было в срочном порядке натаскать его, настроить на нужную волну, сделать единомышленником. — "Mortus vivos docent" или в переводе с латыни "Мёртвые учат живых". Человеческое тело – сложнейшая структура. И если не понимать, как оно устроено – напортачить проще простого, чем хирурги и занимались большую часть своего времени. Спутать почку с абсцессом и продырявить ее при зондировании, удалить тонкий кишечник вместо аппендикулярного отростка – о, тут можно говорить часами! И это только грубейшие невежественные ошибки. А сколько из-за атипического расположения органов людей погибло! При банальном удалении миндалин даже! Потому при исследовании мертвых тел как раз и узнается масса необходимого! Как сказал поэт и профессор Иванов: "Corpora viva fuere cadaver subdita vivis. Excutienda pils non sine lege viris. Absque pudore nefas, mane torquere iocove. Infera sacrilege laedere iura manu". А, все время забываю, что вы не учили латынь! "Телами живых были эти трупы, ныне покорные живым; мужи почтительные к ушедшим имеют право по уставу исследовать их останки, но запретно без уважения мучить их или, издеваясь, оскорблять святотатственной рукой права мертвых" Понимаете? Так?

Берестов тяжело вздохнул, посмотрел на него жалобными глазами курсанта-двоечника. "За что вы мучаете бедное животное!" – называли на кафедре такой взгляд. Видно было, что куча латыни, высыпанная ворохом, только оглушила пациента, пробарабанив горохом по его многострадальной голове. Никак не получалось найти общий язык. По глазам видно – не дурак, но вся терминология, все строго выверенные и обкатанные на поколениях курсантов предложения совершенно не срабатывали. Михайлов заслуженно гордился своим умением достучаться до самого тупого курсанта, а тут определенно терпел фиаско. Это обожгло самолюбие. Поглядел оценивающе, решил говорить на уровне даже не медсестринском, а санитарском.

— Для работы хирургу, где доли миллиметра жизненно важны, не зря хирурги отрабатывают даже силу нажима скальпелем, чтобы точно действовать, надо этому хирургу ЗНАТЬ что его ждет, что у него под скальпелем. Иначе напортачит свирепо. Причем важно понимать еще и в трехмерной проекции что и где расположено, ВИДЕТЬ человеческие органы во взаимодействии их, при том имея полем зрения только небольшой разрез. Мало того, еще и ориентиры надо знать, чтобы не рубануть с плеча. Принято считать, что великий Пирогов, проходя по Сенной площади с ее знаменитым рынком обратил внимание на разрубленные мясниками свиные туши и, дескать, на разрезах увидел взаиморасположение органов. На деле это, конечно, чушь. Он еще в Дерпте представлял, как это сделать. Он еще при поездке в Париж французов удивил точным описанием прохождения мочевого канала, сделанным именно на замороженном препарате. И Буяльский тоже это делал. Те же бронзовые экорше в академии были сделаны именно по формам с препаратов Буяльского.

Берестов вздохнул так, что будь неподалеку ветряная мельница – начала бы молоть муку. Но мельницы не было, Михайлов же никогда не отступал от намеченной цели.

— Экорше – это тело без кожи, для изучения мускулатуры. Используется студентами-медиками и художниками для понимания структуры анатомической. Но я это упомянул только для того, чтобы вы поняли – тогда уже работали с замороженными препаратами. Но только великий Пирогов вывел эти дилетантские попытки на гениальный уровень. Он держал труп два-три дня на холоде и доводил "до плотности твердого дерева". А затем "мог и обходиться с ним точно так же, как с деревом", не опасаясь "ни вхождения воздуха по вскрытии полостей, ни сжатия частей, ни распадения их" – процитировал известный научный труд Михайлов.

Берестов покорно кивнул. Мерзлые деревянные трупы его поразили. Лектор понял, что встал на нужные рельсы, благо цитируемая им книга как раз была для культпросвета. И он радостно повел тему дальше, стараясь держаться близко к тексту:

— Понимаете? Как с деревом! Великий Пирогов распиливал замороженные трупы на тонкие параллельные пластинки. Одну за другой. И на таких срезах было отлично видно взаиморасположение органов, фасций, артерий, вен, нервов! Он проводил распилы в трех направлениях – поперечном, продольном и переднезаднем. Получались целые серии пластинок-срезов. Сочетая их, сопоставляя друг с другом, можно было получить полное представление о расположении различных органов. Приступая к операции, хирург мысленно видел поперечный, продольный, переднезадний разрезы, проведенные через ту или иную плоскость – тело становилось для него прозрачным! Понимаете?

Это пациент понял, стал соображать. Лично для него явно прозрачное тело было впечатлением сильным. Посмотрел с уважением, прикинув, наверное, колоссальность работы. Показал рукой пилящие движения, гримаской выразил сложность такой работы.

— Нет, конечно, просто ручной пилой такую работу сделать было физически невозможно. Привезли со столярного завода специальную, механическую, предназначенную для особо твердых пород дерева: красное, ореховое и палисандровое ею пилили. Она занимала в анатомическом театре целую комнату. И работала часами и днями в холодное время года, на протяжении десяти лет. Тут же, в ледяном помещении каждую новую пластинку-срез накрывали стеклом с разметкой и четко перерисовывали на бумагу с такой же разметочной сеткой, в натуральную величину для атласа разрезов с максимальной точностью. Атлас назывался: "Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело". Это поистине гениальное творение, по которому и работают сейчас хирурги всего мира. Ну те, разумеется, которые действительно хирурги, а не мясники в халатах. Анатомический атлас великого Пирогова стал незаменимым руководством для врачей-хирургов. Теперь они получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная великим Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии! Можно было бы еще рассказать про вершину его работы с замороженными препаратами – "Ледяной анатомией", в которой более тысячи точных рисунков, но уже не срезов, а аккуратно выделенных органов, их выделяли молотком, долотом и теплой водой. "Когда, с значительными усилиями, удается отнять примерзлые стенки, должно губкою, намоченною в горячей воде, оттаивать тонкие слои, пока, наконец, откроется исследуемый орган в неизменном его положении".