Dок Берг - Наглое игнорирование

Начпох проводил их тоскливым взглядом, очень хотелось бы ему поехать вместе, но привезенные харчи были крайне недостаточны и кровь из носу – надо было выбить все, что бойцам полагалось по пайковому довольствию. После общения с особистом стало теперь поспокойнее, что могут цепляться всякие бдительные люди и мешать работе. Писарь, кропавший грозные бумаги сомневался, что написанные не так, как положено по правилам делопроизводства "гумаги", помогут, считая, что только вызовут подозрения. Но большинством голов решили, что чем страшнее и непонятнее "филькина грамота" – тем лучше, люди понимающие и сами не полезут или проще – наведут справки у внудельцев, а вот местных бдительных такой рескрипт напугает как надо.

День целиком Берестов убил на оформление бумаг и выколачивание положенного. Когда уже всерьез решил идти по команде жаловаться, снабженцы вдруг "обратили тылы" и назад телега шла хорошо груженой – выдали почти все, что должно, только сахар заменили банками с засахарившимся малиновым вареньем, а мясо заменили по вывертам снабженческой мысли сушеной рыбой. Не воблой, а какой-то другой, со странным названием "сопа". Все в соответствии с приказами, даже ящик пряников вручили, из расчета 2 грамма пряника на 3 грамма сахара. Списки оружия оформил как должно, теперь на команду совершенно официально приходилось двадцать немецких карабинов. Оставалось себе подыскать подходящий пистолет. Впрочем, через два дня был должен состояться сбор всех командиров и начальников, занимавшихся в районе похоронами погибших и сбором трофеев, ожидалась важная инструкция из Москвы.

Берестов читал при начале своей деятельности приказ от 18 декабря 1941 г. за номером 361 "Об эвакуации трофейного имущества". Тогда проверкой, проведенной по заданию Заместителя Народного Комиссара Обороны тов. Мехлиса, было установлено, что в тылу Западного фронта никакого организованного сбора трофейного имущества не производится.

Громадное количество разного рода военного имущества, брошенного противником, без учета используется воинскими частями. Отсутствие какой-либо охраны брошенного противником имущества приводит к тому, что население беспрепятственно забирает это имущество.

Приказ грозно велел:

Немедленно укомплектовать рабочие команды по сбору и эвакуации трофейного имущества в полках соответствующими специалистами до полного штата и снабдить команды положенными транспортными средствами.

Назначить уполномоченных по сбору и эвакуации трофейного имущества из числа энергичных волевых командиров, способных организовать и возглавить эту работу.

Начальникам тылов армий и фронтов организовать сбор, охрану и сосредоточение трофейного имущества на сборных пунктах, дислоцированных в районе ближайших железнодорожных станций, имея в виду дальнейшую эвакуацию имущества в тыл по железной дороге.

Это из прочитанного начпох запомнил твердо. Разумеется, он понимал, что кроме него тут работают и другие, но не ожидал, что наберется два десятка человек, руководящих этой работой. Должны были ознакомить под подпись с новой инструкцией, что ожидали из Москвы. За два дня пистолетом разжиться не было сложно.

Мерно стукотали копыта лошадки по дороге. Берестов размеренно шагал сзади, поглядывал на идущего впереди старшину команды. Выбрал самого пронырливого, про которого слыхал, что летом при отступлении, наткнулись его сослуживцы на брошенную полуторку со стеклянными флаконами. Вроде как с обеззараживающей жидкостью, спирт с чем-то еще. Старшина роты всё это прибрал, и, когда встали в оборону, поставил задачу – попробовать перегнать. Вот этот жох все и соорудил, как самый грамотный мастер по хитровыделанным делам в роте. Недалеко от расположения упал наш истребитель, оттуда сняли трубку, из которой сделали змеевик. Котелок снизу, котелок сверху, с дыркой для змеевика, всю конструкцию обмазали глиной и на костёр. Когда накапало полкружки, старшина роты дал попробовать своему ездовому, тот по этому делу был большой спец.

Знаток глотнул, сказал:

— Не понял!

И хапнул уже по-настоящему. Кружку у него тут же отняли. Продукт признали годным, нагнали себе и ротному, и для всяких тёмных старшинских дел – тоже. Ротный отправил часть напитка в батальон, комбат – в полк. А старшина со своим подручным так какое-то время и работали – самогонщиками. Всё начальство очень одобряло, кроме ротного, который, видя, что запасы кончаются, сказал, что пора закрывать эту лавочку. На счастье банды самогонщиков – расположение периодически бомбили и старшина роты вскоре трагически доложил всем заинтересованным лицам, что бомба попала прямо в химимущество. А ротному они ещё месяц гнали из остатков.

Потом тот старшина роты попал в тылу под бомбёжку, был ранен и отправлен в госпиталь. А следом ранило и этого проходимца. И стечением обстоятельств он попал в похоронную команду. Слабосильный, но сообразительный, нахальный в меру и впридачу рыжий, мало того – конопатый, как воробьиное яйцо.

Основным вопросом для старшего лейтенанта было – насколько далеко простирается жуликоватость этого прохвоста. Не хотелось бы, чтобы он заигрался и подвел командира. Все предстоящее не нравилось Берестову, он предпочитал точно исполнять свои обязанности. Родители воспитали в порядочности и честности, а тут получалось – все время что-то надо хитрить и выполнять обязанности не так, как должно, а с кривулями. Это сильно угнетало душу, хотя как комсомольцу про душу говорить не надо бы. Но как переписать все те мелочи, которыми до отказа были забиты карманы и сумки немцев? На это жизни не хватит, потому как карманов в немецком френче было аж шесть штук и, как правило, все были набиты битком всякой всячиной. А еще шинель с карманами. А еще брюки. Ясно, немцев возили транспортом, наверное, потому что столько с собой и ишак не утащит. Старлея поражала масса нелепых и ненужных вещиц, которые с собой таскали фрицы. Понятное дело – патроны и гранаты, это и сам начпох с собой бы тащил даже пеше. Но масса всяких тюбиков и коробочек – с присыпкой до ног, различных кремов для кожи, против отморожения, для ухода до и после бритья и черт знает с чем еще – настолько далеко познания старлея в немецком языке не заходили – удивляли. Хлорницы – кому нужны? Не применялся же люизит!

Во внутреннем кармане кителя обычно находили по два индпакета, зато в остальных чего только не было. Блокнотики, карандаши – и даже такие, которые были просто свинцовой палочкой, перочинные ножики, годные только конверты почтовые вскрывать, маникюрные маленькие ножнички, расчески, зеркальца всех мастей. А молитвенники и медальоны всех святых, которые мало помогли носителям – их описывать в актах сдачи совсем было нелепо, тем более, что как правило, они были не из ценных металлов. Швейные наборы иголок с нитками, что очень было полезно и охотно подбиралось и подчиненными и местными – опять же у всех немцев разные, что ни фирмочка – то и различие и в нитках и в иголках. И если просто прикинуть сколько времени надо, для того чтобы записать всю эту тряхомудь, как положено – полкоманды в писаря сажать надо. Потому получалось, что на ряд нарушений инструкций придется глаза закрывать. Ту же обувную ваксу в коробочках, как и все табачное и харчи – а в карманах попадались и кусочки хлеба и пачки галет, разные консервы, благо в плоских квадратных коробочках были не только сардины, но и всякие паштеты и даже масло – все это по умолчанию брали себе нашедшие. И далеко не все лопали сами, многие детишек хозяйских угощали по тем домам, в которых квартировались, особенно когда шоколад и конфеты попадались. Сердце не каменное, а у трети похоронников уже свои детишки имелись.