Dок Берг - Наглое игнорирование

Быстров поглядел на своего помощника и засмеялся. Оценил подарок.

Теперь Алексеев был уверен – с этим командиром и его гробкомандой все получится, как должно. Трудно будет, но – справятся.

Распластавшийся в талом снегу луговины громадный самолет просто угнетал своими нечеловеческими размерами. Лежал на самом краю, воткнувшись застекленной, словно дачная веранда, кабиной в невысокие чахлые деревца. Поблескивали на солнышке осколки стекол.

— Что называется – взглядом не охватить, — сказал сапер.

— Да, большой. Хоть живи в нем, — отозвался седой дед, почесав в бороде.

— Бомбардировщик, наверное. Моторов два и здоровенный. Я так близко от самолета не стоял раньше, — признался Новожилов, слезая со своего гусеничного мотоцикла и оглядывая местность. Судя по торчащим из снега сухим камышам, тут была болотина. Когда пошел вокруг упавшего с неба гиганта, разглядел оплывшие следы, практически такие же, как и вокруг перемотоцикла. Усмехнулся, глянул на сопровождающего деда. Тот постно потупил глаза, словно примерная школьница. Понятно, как машина грохнулась, так неугомонный старик сразу и прибежал. Волка ноги кормят, а дед этот – тот еще волчара, это с виду только седая древность, а в соображении и молодого перегонит.

— Жратву искал? — спросил, обернувшись к спутнику сапер, и тут же вздрогнул от рассыпного треска и свиста – резко обернувшись, увидел порхнувших в воздух десяток сорок и ворон. Даже и не пошел туда, заранее понимая, что там валяется.

— И жратву и вообще, мало ли что попадется. Как дом у меня сгорел – так и приходится вертеться, зима – не лето, — спокойно признался крестьянин.

— Не боялся, что накажут? Брать-то трофейное нельзя, — напомнил Новожилов, рассматривая вполне понятные даже не следопыту следы на мяклом снегу – вдавленные желобом, запачканные буро-ржавыми пятнами. Как раз туда уходят, где сороки всполошились.

— Немец своих оттащил в сторонку. То ли с перепугу, то ли боялся, что самолет загорится, — пояснил очевидное провожатый.

— Сколько их там? — мотнул головой сапер.

— Четверо. Но там вам разве что головы остались.

— А немец?

— Далеко не ушел, дотек там же кровищей. Наш им по кабине хорошо влепил. Я когда пришел – уже дохлые все были и одежка вся в дырках. Жаль. Хорошая была одежка, меховая. Еще аптечку забрал, она у них за кабиной на стенке в шкафчике висела. Но вишь хоть помирал, а – посадил таки гробину свою зеленую. Теперь бы бензобаки найти и – качать быстрее. Солнышко все жарче, еще несколько дней – и начнет эта гадина металлическая в болото уходить. Тут под ней – жижа. Зима была серьезная. И промерзло все хорошо, но – потает же, — вздохнув, сказал дед.

— Это ж сколько в нем бензина будет, — оглядел здоровенную зеленую тушу сапер. Странное чувство возникало – вроде и самолет, а своей раскраской напоминала машина какую-то гадину ползучую, ядовитую. Вполне себе чудо-юдо убийственное. Только вместо крови змеиной – горючий бензин. Осторожно залез на металлическое крыло, гулко загремевшее под ногами. Прошелся, привыкая к месту. Времени не было совсем, весна накатывала танковой гусеницей, неотвратимо. Найти бы еще эти бензобаки. Командир похкоманды с совещания вернулся с бумагой странного свойства – ею разрешалось использовать для нужд отдельной санитарной команды транспорт из числа трофейного имущества, без указания марок и числа, хоть каждого похоронника на машину сажай, но бензина давать отказались. Пасись на своей траве. Потому оба сбитых самолета теперь становились особенно интересными. Только вот это не бочка с горючим, так просто в ведерко не нальешь. И надо спешить изо всех сил – размякнет почва – сюда и на гусеницах не доберешься.

День угробили на вытягивание тягача, провалившегося с пушкой на мостике. Выволокли святым духом и чьей-то матерью, изволохавшись в ледяной воде и грязи. "Комсомолец" все же хапнул воды и заводиться категорически не захотел, а у пушки, черт ее дери-то ли еще зимой в аварии, то ли когда тянули – сломалось колесо. В общем, день угробили зря. Ни уму ни сердцу. Знали бы, что так получится – и не пыжились бы, а сразу б стали самолет разведывать.

Ведь и разминирование никто не вычеркнул из приказа. Теперь самое то мины собирать – особенно те, что в снег ставились, они сейчас как на скатерке выложены, а чуть погодя – скроет их трава и совсем другой компот получится.

Прошелся по крылу, поприсматривался. Вот определенно это на крышки бензобаков похожи – даже и потеки вроде как старые есть. Под ногами на крыле, почти рядом с кабиной, и за мотором тоже. Такие же, как на машинах, ненамного и больше. Присел, без особого усилия крутанул по резьбе. Крышка податливо и послушно открутилась, как положено. И в лесном воздухе точно пахнуло бензином. Есть!

— Дед, а как внутрь залезал? — спросил напарника Новожилов.

— А эта горбина стеклянная была откинута. Я ее на место присобачил, мало ли что. Пособи-ка!

Сапер понял мысль, вдвоем мигом свернули на сторону вторую половину застекленного колпака кабины. Не такой и тяжелый оказался. Даже наоборот – легкий. Оперся на торчащий из глубины ствол пулемета, глянул внутрь.

— Ты бы поосторожнее, сержант. Там у них подальше – бомбы наверно. Не так чтоб большие, но если ахнут – будет тут вместо болотины агромадное озеро, — с тревогой предупредил крестьянин.

— А я – аккуратненько.

Новожилов вытянул из кармана фонарик с динамомашиной и проверил. Жужжалка не подвела – лампочка тускло засветилась. И сапер аккуратно спустился в пахнущее чужими запахами гнездо летунов. Впереди ничего интересного не увидел – кожаные кресла, каждое наособицу перед одним – явно штурвал с рукоятками, напомнившими сразу бычьи рога. Оперся на второе кресло, то неожиданно, как живое катанулось в сторону, так что чуженин чуть не упал.

— А, чтоб тебя, заразу, — буркнул младший сержант, с трудом удержав равновесие. Окинул взглядом непонятные циферблаты, приборы, ручки, стрелки, педали. Глаз зацепился за два десятка дырок и сколов – кто-то сыпанул пулями по всему этому сложному хозяйству от души и под ногами чавкало и прилипали подошвы к мятому металлическому полу и пахло кровищей знакомо. Заметил торчавшие сбоку из кармана на стенке бумаги – вроде на инструкции похожи, справочники тонкие такие. Сунул их себе в планшетку. Больше в кабине ничего полезного не было. Баллончики, вентили, рукоятки… Жужжа фонарем полез в фюзеляж за кресла, в темноту, зацепившись за торчащий стволом вверх пулемет, их тут два было, дошло, что катучесть кресел – это как раз для тех из экипажа, кто с пулеметами работает, чтобы стрелять во все стороны можно было. Оглядел патронные ленты. По всему выходило – не отстреливались фрицы, накрыл их кто-то ловкий медным тазом всех сразу и навсегда.