Dок Берг - Наглое игнорирование

Как ни старался Солнцев, а попасть хоть в кого-нибудь из мелькавших стремительно силуэтов ему не повезло. А потом пулемет как живой рванул в сторону, ускользнул из рук, только по грубому лязгу и покореженному диску, зиявшему сверкающей ссадиной, догадался – зашли сбоку и выбили из рук машинку метким выстрелом. С трудом перекатился на спину – боль уже поднималась, еще была терпима, но от движения прострелило, словно ледяным ожогом по позвоночнику, аж ослеп на мгновенье. Закопошился плохо слушающимися пальцами, боясь не успеть наощупь. Вроде – успел. И тут увидел немцев. Совсем не там, где ожидал. С такими серьезными рожами они подходили, что уже чуть не расплакавшийся от всего навалившегося Солнцев, неожиданно для самого себя заржал таким бодрым, заразительным идиотским смехом, что и сам удивился. Хотел остановиться – и не смог.

Егерь, шедший со стороны ног, поневоле скривил губы ответной мрачной улыбкой, умело прилаживая к своему карабину сине сверкнувший штык. Это еще больше развеселило раненого, ржал Солнцев до слез, катившихся по щекам, сам это чуял и никак не мог остановиться.

— Рус, капут? — утвердительно спросил его кто-то совсем рядом.

Отвечать на такой очевидный вопрос смысла не было никакого, и Солнцев просто поднял перед лицом щелкнувшую руку. Все силы на это движение ушли, словно не руку поднимал, а многопудовую тяжесть.

Это чушь, что ручная граната Ф-1 бьет осколками метров на двести, так далеко летит пяток особо крупных кусочков чугуна, но метров на десять лимонка дает зону сплошного поражения. Гарантированного. Из пяти зольдат, подошедших к партизану на это расстояние, ни один не успел спастись. Один был убит сразу, двое – в скором времени померли, и преследователи только зря потеряли силы и время, пытаясь эвакуировать изрешеченных осколками камарадов. Преследование в тот день сорвалось, что дало товарищам Солнцева столь важную передышку.

Из всего положенного по штату оружия, выдано было всего двадцать винтовок. И ровно столько же наганов.

О чем он и заявил своему непосредственному начальству, бывшему уже подполковником. Начальство только поморщилось, потому как эту беду считало не самой важной – соединение формировалось в сжатое время, танковые полки, пехотные части тоже еще комплектовались в дальней дали, за пару сотен километров от расположения тыловых служб и как-то так выходило, что внимания к тыловикам – а соответственно и медицине – было оказано маловато. Не хватало куда более серьезных вещей, чем оружие для медиков.

И винтовки для санитаров были не самым важным, во всяком случае – пока.

— На складах есть манлихеры. В конце – концов нам не бои вести, а людей лечить. А на фронте сможем заменить на отечественное, — нашел соломоново решение подполковник.

— Насчет пулеметов вы не спросили? — уточнил Быстров.

— Вам бы пехотным командиром быть! Можно подумать, что все остальное у вас в полном порядке! — разозлился подполковник.

— Электростанцию на прицепе мы уже добыли, третья кухня тоже будет получена на днях. А без оружия нас любой сукин сын обидит незамедлительно, — твердо ответил начМСБ.

— А прививку от туляремии сделали, а? То-то, а должны до конца недели закончить!

— Скарификаторы не получены , — буркнул военврач второго ранга. Тут он понимал свой недочет – как ни отбрехивайся, а на фронте все должны быть уже привитыми, у немцев, румын и итальянцев – точно известно – эпидемия. И потому вляпаться в это все не готовыми и не защищенными – да никому дела не будет, что простеньких царапаторов не получили.

— Так работайте над этим! С неба ничего не свалится, — ядовито заверило начальство.

— Работаем! Но насчет пулеметов все же тоже важно. Вот там-то на нас с неба много чего высыпят, — сказал сущую правду Быстров.

— Спрашивал я про пулеметы. Посмотрели косо, но сообщили, что могут вместо самозарядных винтовок по штату положенных, выдать пулеметы "Браунинга" и… — тут подполковник вытянул бумажку и прочитал неуверенно: пулеметы "Чаучат".

Спрятал бумажку в карман обратно и не без интереса спросил:

— Вы всерьез считаете, что сможете отразить налет бомбардировщиков пальбой из таких пукалок?

— Мой начштаба уверен, что, во всяком случае – напугаем.

— Ага, и напуганные враги разбегутся в разные стороны. Лучше о скарификаторах позаботьтесь. Прямо сегодня оформите через финотдел – есть тут в городке жестяных дел артель – вот у них и закажите. Вы понимаете всю серьезность размещения непривитого контингента в условия эпидемии? — хмуро глянул подполковник на неразумного, но строптивого подчиненного.

— Точно так, понимаю.

— Если понимаете – чего же не выполняете? Это преступное легкомыслие! — жестко отчехвостило начальство, добавило еще пяток замечаний и убыло горделиво.

Возразить было нечего. И это было весьма печально. Создавать с нуля считай полевую больницу, да еще подвижную, да в сжатые сроки, да еще в условиях страшной нехватки всего, что необходимо, а необходимы тысячи позиций самых разных – от фармакопеи и санитаров до грузовиков и хирургического инструмента – задачка весьма нетривиальная. Так еще и такая гадость. Как сделать всегда получаемые без проблем в виде расходного материала ерундовые вроде скарификаторы вот так посреди провинциального городка – опытный врач не очень представлял. К тому же проблем при формировании и обеспечении медсанбата действительно было много, рождалось учреждение в муках и корчах. Впрочем, любая проблема решаема. А то, что "ничего не делай сам, если есть толковый зам" – он помнил хорошо. В конце концов, за пулеметы головомойка получена, так что пусть и капитан пехотный получит свою долю радости.

Приказал вызвать Берестова и тот явился незамедлительно.

— Дмитрий Николаевич! Пулеметы мы получить сможем, старый хлам, судя по всему из польских трофеев, но на складе есть "Браунинги" и "Чаучаты", — порадовал сходу Быстров. Он рассчитывал увидеть какие-то эмоции на физиономии подчиненного, но изуродованное лицо ничего не выразило. Тогда начальство перешло ко второй части выступления:

— У вас есть план прививок, но встала проблема неожиданного свойства по его исполнению. Нам не поставили инструментарий для прививочной работы. Начмед предлагает сделать их самостоятельно, изыскав возможности на местах.

Опять лицо у капитана, как деревянное божество. Натурально, идол.

— У противника эпидемия туляремии. Это дополнительно к тому, что у них и так есть дизентерия и сыпной тиф.

Тут Быстров убедился в том, что зажатый и стесняющийся обычно много говорить при других людях, адъютант старший с ним уже почти стесняться прекратил, потому как Берестов позволил себе усомниться в том, что у врага все так плохо. Кроме того дал понять, что про туляремию (она в его устах получила гораздо более экзотичное название, потому как выговорил он на свой манер) слыхом не слыхал. Это только подзадорило флегматичного начальника медсанбата. И порадовало, что попытки разговорить своего нелюдимого подчиненного, сработали. Вот и отлично, совершенно не нужен в работе зажатый НШ, ему командовать людьми надо.