Хидыр Дерьяев - Судьба (книга первая)

Поперхнувшись от поспешности, ахун сказал:

— Не всю правду… кха-кха-кха… не всю правду признаете… О конях вам… кха-кха-кха… возражать было нельзя… Кха-кха… Фу ты, господи… С конями вас Бекмурад к стенке припёр. А вот племянника вы зря оправдываете… кха-кха… Он вор и проходимец, защищая его… кха-кха-кха… вы перед шариатом грешите!..

Глядя на зашедшегося в кашле ахуна, Нурмамед угрюмо сказал:

— Перед правдой я не грешу, а в тонкостях шариата не разбираюсь.

— А вы знаете, что такое правда! — съехидничал ишан.

— Очень даже знаю.

— Объясните, пожалуйста, и нам.

— Что моя совесть принимает, то и есть правда.

— А совесть народа вашу правду примет?

— Моя правда — общая правда. Её все примут.

Аульчане согласно закивали.

— Одна правда!

— Принимаем правду Нурмамеда!

— Вы называете моего племянника вором. Бекмурад-бай не обеднел оттого, что у него увели лошадь. — Но я не оправдываю Берды, хотя он воспользовался чужим конём только ради своего спасения и мы бы так или иначе всё равно вернули коней хозяину. Однако объясните мне, почему человек, укравший коней, называется вором, а человек, укравший и опозоривший девушку, — только баем? Почему бая нужно хвалить за удаль, а юношу, спасающего свою любовь, надо изгонять и убивать? Чем виноваты молодые? Только тем, что полюбили друг друга без вашего согласия? Где же вы, почтенные святые старцы, видите правду, где ваша справедливость? Если бы её можно было найти в любом месте, Берды не поехал бы из Мары искать её в Ахале. Правда у того, у кого сила. Вот какая она, ваша правда, почтенные ишан-ага и ахун-ага.

Бекмурад-бай встал.

— Я вижу, что мы зря теряем время. Здесь сидят глухие люди, которые не прислушиваются к голосу рассудка. Когда к людям обращаются такие авторитеты, как ишан-ага и ахун-ага, мирятся даже кровные враги. Но тот, кто не оказывает, почтения другим, сам не должен ждать почтения. Осла молитвами не потчуют, его палкой бьют!.. Пойдёмте отсюда, почтенные. Завтра эти упрямцы сами под прикладами винтовок погонят своих «гостей» к приставу… Идёмте. Здесь нам больше нечего делать.

— Когда умолкает разум, начинают звенеть мечи, — пробормотал ахун, тяжело поднимаясь на ноги.

Вели-бай за всё время так и не проронил ни слова.

Соблюдая традиционность обряда, молодых обвенчали. В селе нашлись дутаристы и бахши, веселье продолжалось целую ночь, лишь утром наступило затишье. А к полудню прискакал одни из родственников Нурмамеда с плохой вестью:

— Бекмурад-бай с джигитами едет! И полицейские с ними! Они хотят арестовать Берды и увезти невестку, — своими ушами слышал!

Огульнур заметалась.

— Господи, где же отец? Такое время, а его нет… Кто его видел? Куда он пошёл?.. А ну, мальчики, бегите, разыщите его немедленно!

Ей казалось, что Бекмурад-бай с полицейскими уже подходят к дому, и она бестолково металась, всплескивая руками и хватаясь то за один предмет, то за другой.

Панику поддержал старый дед. Трясясь всем телом, он кричал:

— Где Берды? Где внук? Пусть бежит!.. Ах! Какое несчастье… Ребята, седлайте копя! Я сам увезу внука в пески… Ай, горе какое!..

Огульнур тоже кинулась к племяннику.

— Беги, дорогой, дед правильно говорит. Беги, не попадайся им в руки!

Её поддержали остальные женщины, собранные тревожной вестью.

— Куда я побегу? Не побегу! — Берды отрицательно мотал головой. — Как я могу бросить свою жену? До самой смерти от такого позора не избавлюсь. Лучше я дождусь Бекмурада и сниму с него голову, а там меня пусть хоть на куски режут и в котёл бросят. От смерти, тётушка, как от тени, никуда не спрячешься Если суждено умереть, то в любом месте тебя смерть найдёт… Успокойся, дедушка, не могу я ронять своей чести…

Дед заплакал.

— Эх, ненадолго нам счастье улыбнулось… Гозель моя бедная там умерла, а внук — тут… Ох, злая судьбина… Женщины, идите, позовите невестку, пусть придёт проститься…

Одна из женщин побежала к Узук.

— Что же ты, невестушка, сидишь тут, как каменная! Или хочешь быть виновницей смерти парня?… Иди скорее, скажи ему, чтоб бежал!..

Узук вскочила, словно её ужалил скорпион.

— Что случилось?!!

— Бекмурад-бай с полицией едет за тобой!. А Берды в тюрьму хотят заточить… Иди простись с парнем, пусть бежит, спасает свою голову от лихой напасти…

Узук метнулась во двор.

— Прощай, мой Берды! — закричала она, с трудом сдёргивая слёзы. — Будь здоров всюду, Берды…

— Почему ты прощаешься со мной? — не понял юноша. — Я без тебя никуда не собираюсь уходить…

— Пусть уезжает!

— Каракумы велики, там его не найдут!

— Потом вернётся!

— Пусть едет быстрее! — кричали женщины.

— Ах, Берды-джан, уезжай, не упрямься, — умоляла Узук. — Не терзай моё сердце… Эти звери убьют тебя!

— Не гони меня, Узук-джан, — Берды обнял жену за плечи. — Пока я жив, до последнего вздоха буду с тобой!

— Нет-нет, беги… Ох, говорила я тебе: не связывай свою жизнь с моей злосчастной судьбой! Ох, говорила, Берды-джан!.. Погибнешь ты из-за меня…

— Не говори так, любимая!.. Я не раскаиваюсь ни в чём…

— Я тебя люблю! Ты дал мне столько счастья… Все мои тревоги и печали в радость превратил… Как я могу допустить, чтобы ты страдал из-за меня?

— У меня нет страданий, Узук-джан, у меня цель есть… Сколько я искал тебя, привёз издалека, а теперь должен бросить? Ты не понимаешь, что говоришь. Как потом в глаза людям посмотрю!

— Я понимаю, Берды-джан, но не хочу, чтобы ты попал в руки палача, чтобы над тобой казнь учинили…

— А я и не собираюсь попадаться им в руки. Сначала я Бекмурада на тот свет отправлю… А сам — спасусь!

— Ой, не спасёшься… Свяжут полицейские твои руки за спиной… Беги, Берды-джан, беги!! Не могу я видеть тебя со связанными руками…

— Полиция едет! — закричал кто-то из мальчишек, дежуривших на дороге,

— Ох, чёрные мои дни! — простонала Узук.

— Беги, Берды!

— Беги, пока время есть! — загалдели женщины.

— Не уговаривайте, не могу честь свою терять! — Берды наклонился к жене. — Ты понимаешь меня, Узук-джан?

— Понимаю… Не буду больше…

— Первую пулю вот из этого нагана, что подарил мне дядя, я пошлю в голову Бекмурад-бая… А последнюю… может быть, в себя…

— Нет, Берды-джан, не оставляй ты меня на растерзание Аманмураду, отдай мне свою последнюю пулю! Всё равно меня ждёт смерть, так пусть лучше я умру здесь, от твоей руки… Ты не убил меня там, в келье ишана, — убей здесь, пусть враги не издеваются над моими страданиями!..

— Молчи, Узук! Не могу я убить тебя… Молчи! Ещё неизвестно, к кому первому приблизится смерть… Не теряй мужества, моя любимая!..

А женщины продолжали кричать:

— Беги, неразумный!

— Спасай свою голову!