Вадим Собко - Залог мира. Далёкий фронт

Фрау Линде проводила их до самых дверей. Когда она возвращалась к стойке, навстречу ей шла Эдит Гартман уже в пальто и шляпе.

— Ну, фрау Гартман, — воскликнула хозяйка, — не ожидала я от вас такой выходки!

— Извините меня, фрау Линде, — ответила Эдит и, отойдя от неё к Лешнеру, спросила: — Эрих, ты выпил своё пиво? Пойдём!

Лешнер сразу поднялся.

— Ты правильно поступила, Эдит, — одобрительно сказал он, — и не следует тебе больше ходить сюда.

Они вышли.

На больших часах в углу зала пробило десять. Фрау Линде взглянула на двери и прошипела:

— Скажите, какая персона! Посидела пять минут с господином капитаном — и уже не хочет ни с кем разговаривать! Что же будет дальше?

— А дальше она влюбится в этого капитана и поедет в Сибирь играть для белых медведей сентиментальные пьесы, — ответила Гильда.

— Не говорите глупостей, Гильда! — рассердилась владелица ресторана.

Фрау Линде явно не имела намерения продолжать этот разговор. У неё было ещё много важных дел. Она торопилась закрыть ресторан.

Последние посетители расплатились и вышли. Фрау Линде на несколько минут осталась одна. Она ходила по пустому залу, гася свет. Потом из внутренних дверей снова появились Штельмахер, Гильда и Янике с Пичманом. В полумраке лица их казались тёмными и злыми.

— У меня для вас важная новость, господа, — торжественно произнесла фрау Линде. — Сегодня мы принимаем гостя.

С загадочным видом она скрылась в дверях за стойкой и через минуту появилась снова, в сопровождении штурмбанфюрера Зандера.

Для Янике и Пичмана, для Гильды и Штельмахера Зандер был человеком, с которым они связывали свои мечты и надежды на воскрешение прежнего порядка. Именно потому всё общество восторженно приветствовало бывшего штурм-банфюрера.

А Курт Зандер, внимательно оглядев каждого и на несколько секунд дольше задержавшись взглядом на Гильде, любезно, точно хозяин, произнёс:

— Присядьте, господа.

— Так вы не в Америке? — не могла скрыть своего удивления Гильда.

— Вероятно, предстоят важные дела, если вы решили вернуться в наш город, господин Зандер? — добавила Янике.

— Пока что я нашёл приют в американском секторе Берлина, — объявил Зандер. — Кроме того я побывал в американской зоне оккупации, а это уже почти Америка.

— Надолго к нам? — поинтересовался Пичман.

— Об этом вам не обязательно знать. Что происходит в нашем благословенном Дорнау?

Наступила продолжительная пауза. Никто не хотел отвечать первым, потому что новости не могли порадовать господина Зандера. А тот переводил взгляд с одного на другого, пока не остановился на Штельмахере. Тогда конферансье заговорил:

— В городе и во всей округе большие перемены. У меня такое впечатление, будто немцы лишились рассудка и начинают проявлять симпатии к большевикам.

— Ложь, этого не может быть! — воскликнул Зандер.

— Я тоже так думал, но с того времени, как крестьянам роздали землю, здесь многое изменилось. Раньше мне казалось, что немцы остаются врагами русских, а сейчас у меня уже нет такой уверенности.

Зандер, цедя сквозь зубы, заметил:

— Итак, мою землю тоже разделили…

— И вашу и дяди Карла — моё будущее приданое, — зло скривив губы, ответила Гильда.

— Значит, письма не дошли? Или вы боялись их переслать?

— Письма дошли, — печально ответил Штельмахер, — но эти негодяи не испугались. Они сразу побежали в комендатуру, а там их очень быстро успокоили. Да и все наши угрозы повисли в воздухе.

Зандер ничего не сказал, и в течение нескольких минут никто не осмеливался нарушить молчание. Потом, резко меняя тему и надеясь услышать что-нибудь более приятное, Гильда спросила:

— А что на западе, Зандер? Есть надежда, что этот кошмар когда-нибудь кончится?

— Полная гарантия, — удовлетворённо улыбнулся Зандер. — Недавно я был в Нюрнберге. Там творятся очень интересные дела. В центре города международный трибунал судит толстяка Геринга, а на окраинах американские офицеры собирают бывших немецких солдат и формируют из них рабочие батальоны, полки и дивизии. Там всё остаётся по-старому: и заводы, и земля в руках их исконных владельцев. О распределении земли и не думают. Конечно, без мелких неприятностей и там не обойдёшься: рабочие и крестьяне голодают, возмущаются, но полиция отлично знает, как с ними справиться. У американцев богатый опыт. Они расправляются с забастовщиками так, что мы можем у них поучиться. О всяких там потсдамских решениях в тех зонах стараются вспоминать как можно реже. Демократизация, денацификация, демилитаризация — эти слова там не в почёте.

— Бог мой! — воскликнул Пичман. — А у нас собираются взорвать гордость нашего города — патронный завод.

— Это всё чепуха! — пренебрежительно сказал Зандер. — Сейчас главное, чтобы на западе заводы сохранились в целости. И не надо падать духом. Скоро мы понадобимся, это мне дали ясно понять. К тому идёт!

Штельмахер вскочил со стула и возбуждённо замахал своими костлявыми руками.

— Я еду на запад!

— Я тоже! — крикнул Пичман.

Зандер, насмешливо посмотрел на обоих.

— Никуда вы не поедете, — сказал он. — Без моего разрешения ни один человек не имеет права тронуться с места. Понятно? Если мы убежим отсюда, — это будет изменой великой Германии. Мы будем самоотверженно работать здесь. Сейчас годятся все средства, все методы. Угрожающие письма — очень хорошо! Организация саботажа — ещё лучше! Добрый слух, будто русские всех выселят в Сибирь, тоже может сыграть свою роль. Надо только точно обозначить дату и время: наши Михели всегда любили точность. И потом нам нужны кое-какие сведения. Да, да! И имейте в виду, что мои слова — не добрые пожелания, а приказ. Завтра же каждый получит своё задание. Деньги буду платить аккуратно и щедро…

— Трудное это дело, — покачал головой Пичман.

— Сейчас нет лёгких дел.

— Да, это правда, но у русских очень убедительные аргументы, когда они разговаривают с немцами. Земля — крестьянам, мир… Против этого трудно и небезопасно выступать.

— Вы уже испугались, господин Пичман? — Зандер пренебрежительно оглядел его с головы до ног.

— Нет, я не испугался, мне терять нечего, и так уже всё потеряно, я только думаю о том, что мы можем противопоставить…

— А вам думать не обязательно. Думать будет ваш начальник. Ваше дело — исполнять приказания.

— Наш дорогой фюрер говорил то же самое, а где он сейчас?

— Довольно, господин Пичман! — вконец рассердился Зандер. — Должен вам сказать, что мы не одиноки. В Берлине социал-демократ Курт Шумахер уже взял на себя руководство нашей деятельностью. За ним стоят англичане и американцы. У нас будет сильная поддержка. Не вешайте нос, Пичман!