Мамедназар Хидыров - Дорога издалека (книга первая)

— Ох, чтоб им, окаянным! — у Огульбек лицо исказилось от гнева и отвращения. — Головорезы, грабители, бесстыдники! Девушку соседскую… Ох, и не сказать, что с ней сделали! У нас забрали двух овец. А ты… ты ведь… — она испуганно умолкла.

— Да, ты, Огульбек, угадала: я из тех, кто не дает головорезам Баба-мергена издеваться над мирными людьми. Но покончить с этим злом нелегко. Скажи: хочешь ли ты в этом помочь нам?

— Помочь? Но как? Ведь мне, женщине, брать в руки оружие неподобает. А то бы, право, я не побоялась…

— Нет, можно по-другому помочь. Скажи, твой муж тоже так относится к бандитам, как ты?

— Ох, ну его!.. Не поймешь, что у него на уме. Ты посоветуй, что нужно сделаться лучше сама.

— Прежде всего запомни того парня, что со мной. Он наведается к тебе. А ты должна сказать ему, появлялись ли в ауле враги, сколько их, чем вооружены, откуда направляются. Жаль, что муж твой не годится для таких дел. Нужно бы кому-то побывать в Ходжамбасе.

— Да ведь мы часто возим туда на базар солому, хворост! В пятницу я поеду, ишака нагружу…

— Хорошо. Погляди там внимательнее. В субботу придет мой посланец, все, что увидишь, — запомни, расскажи ему. А главное: никому ни слова о том, что виделась со мной. Понятно?

Я, конечно, шел на риск. Но чутье подсказывало: на Огульбек можно положиться.

Мое предположение оправдалось. Огульбек доставила ценные сведения о противнике в Ходжамбасе. И неделю спустя отряд получил приказ двигаться туда.

Крепость взяли в кольцо отряды из Бурдалыка. Наша задача: закрыть подходы к Ходжамбасу.

Было неизвестно, существовала ли у белых связь между их отрядами, разбросанными по Лебабу и прилегающим пескам. Так или иначе, вскоре после того., как блокировали Ходжамбас, из песков к нему направилась банда Курбан-бая — и нарвалась на нашу засаду. Мы подготовились как следует: враги угодили в ловушку, под прицельный огонь с трех сторон. Теперь у нас имелись два пулемета, и оба поработали на славу в тот памятный сентябрьский день. Бандиты под пулями валились с лошадей, бежали сломя голову в разные стороны, даже не помышляя о сопротивлении. Разгром оказался для них полным.

Больше половины нашего отряда с Иванихиным во глазе я тотчас отправил к Ходжамбасу, где перестрелка усиливалась. А сам, выслав разведку в глубь песков, с бойцами занялся сбором трофеев, брошенных лошадей.

— Вот, погляди, Нобат, — подошел ко мне Реджеп, в этом бою получивший свое первое крещение воина революции. Он протянул мне новенький маузер. — Возьми, тебе как командиру в самый раз. Да и потерю следует возместить, помнишь ведь… А знаешь, чей это?

— Нет.

— Пойдем, покажу.

В стороне от дороги лежал на боку скошенный пулеметный очередью вороной жеребец. Под ним — убитый человек: то был Курбан-бай. Оказывается, скоро сбылось мое предсказание.

На правом берегу Амударьи все аулы до Керкичи и станции Самсоново были теперь свободными от противника. В Бурдалыке расположился штаб 8-го Туркестанского полка, его командир и комиссар представляли командование группы советских и революционных отрядов, нацеленных на Керки. Был составлен план окружения Керкичи, разгрома врага на обоих берегах Аму.

Из Чарджуя пароходом доставили патроны, снаряды, кавалерийское снаряжение, медикаменты. На обратном пути пароход увез наших раненых и больных.

В Керкичи по сведениям, доставленным лазутчиками-дайханами, главной фигурой среди бандитских вожаков оставался Баба-мерген. Его ставка находилась в небольшом ауле Кырк-Ойли, на краю песков. Туда мы и решили направить свой первый удар. Три конных отряда с пулеметами на рассвете скрытно подошли к Кырк-Ойли с трех сторон. Нашему отряду было приказано перекрыть дорогу из Кырк-Ойли в Керкичи. Идея плана — превосходящими силами, сосредоточенными на узком фронте, разгромить ставку бандитов, обезглавить все их силы на правом берегу.

Недаром Баба-мерген выдвинулся на первое место среди сердаров обширного района. Головорезов он в свой отряд подобрал отчаяннейших.

Наши, товарищи, штормовавшие Кырк-Ойли, потом рассказали: взять врага врасплох не удалось — его дозоры не дремали, встретили наших прицельным огнем. Пришлось вступить в перестрелку, выбивать из укрытий штыками. Сам Баба-мергеи отстреливался из полуразрушенной сторожевой башни дольше всех, живым так и не дался. Большинство бандитов полегло в том бою, в плен попали только раненые; не ушел ни один.

Мы тем временем оседлали дорогу и несколькими залпами загнали назад в Керкичи тех, кто при первых же выстрелах ринулся на выручку своему главарю. Позицию удерживали до конца сражения в Кырк-Ойли, обеспечивая успех нашим силам.

Следующая ступень плана — занятие станции Самсоново. Поезда со стороны Карши все еще не ходили — путь восстанавливался. Самсоново — поселок среди степи, изрезанной глубокими оврагами. Местность для обороны чрезвычайно удобная, наступать же по ней почти невозможно.

Бандиты успели занять позиции по гребням оврагов, замаскировались в кустах, в зарослях колючки. Отстреливались отчаянно, грохот стоял над степью. Однако чувствовалось: враг лишился руководителя, поэтому не маневрировал, а лишь пассивно оборонялся. Целый день длилась ожесточенная перестрелка.

К вечеру на позицию прибыли командир и комиссар полка. Нам было приказано не прекращать огня всю ночь, бойцам давать отдых в тылу посменно. Штурм Керкичи, выход к реке необходимо было во что бы то ни стало осуществить на следующий день. Но — Самсоново на пути…

Поздним вечером в Кырк-Ойли состоялось совещание командно-политического состава. Еще до его начала я обсудил с Иванихиным план, который начал складываться у меня в голове: за ночь провести глубокий обход зарослями саксаула в Семирсувлаке и выйти во фланг противнику. Места были мне знакомы: мы с Александром Осиповичем неоднократно там бродили в дни строительства железной дороги. Договорились, что предложение насчет обхода внесет на совещании Серафим. Так и сделали.

Мое предложение было принято. Сразу после совещания комполка устно приказал мне с частью отряда, пешим порядком, начать обходной маневр. С другой частью отряда остался Иванихин.

… Еще до рассвета, чтобы не дать врагу опомниться, по сигналу ракеты начали штурм: главные силы — по фронту, мы — с фланга. Бандиты почувствовали, что очутились под перекрестным огнем, и пустились наутек в сторону Самсоново и дальше, к Керкичи, прямо к берегам Амударьи. Туда тем временем подошли наши пароходы. По станции и поселку с них ударили из орудий; бегущих по гребню высокого берега расстреливали пулеметными очередями. А едва заалел рассвет, пехотинцы прорвались на станционные пути, к домикам поселка.