Джон О'Хара - Время, чтобы вспомнить все

— Судят за оскорбление, избиение и покушение на убийство. Обвиняемый — вон тот итальянец с усиками.

— Понятно, — сказала Руфь Дженкинс.

— Свидетеля допрашивает мистер Уильямс, Ллойд Уильямс из Кольеривилля. Помощник окружного прокурора. Умен как черт. Смотрите, как он сейчас этого свидетеля скрутит в бараний рог.

— Возражаю, ваша честь!

— Это защитник. Мистер Траутмэн из Така, — сказал Джозеф Чапин.

— И вполне справедливо, — сказал судья.

— Судья Брэмуэл, — сказал Джозеф Б. Чапин.

— Мистер Уильямс, может, вам еще раз все объяснить, чтобы вам в следующий раз было понятнее? — сказал судья Брэмуэл. — За последние четыре минуты я дважды поддержал возражения мистера Траутмэна, и все они касались направления вашего допроса свидетеля, а теперь вы снова продолжаете в том же духе.

— Прошу прощения, ваша честь, — сказал Уильямс. — Я только пытаюсь показать…

— Думаю, я знаю, что вы пытаетесь показать, мистер Уильямс. А сейчас часы показывают, что истекает мое обеденное время, и я считаю, что нам нужно уйти на перерыв. Заседание прерывается до двух часов.

— Всем встать! — выкрикнул судебный пристав.

Вокруг все засуетились, а Чапин и Руфь остались сидеть на своих местах.

— Боюсь, что эта сцена вас разочаровала, — сказал Джозеф Б. Чапин. — Но давайте подойдем к Ллойду Уильямсу и с ним поздороваемся.

— Давайте, — согласилась Руфь Дженкинс.

— Ллойд, Ллойд! — позвал Чапин.

Уильямс обернулся и увидел Чапина.

— Привет, Джо, — сказал он.

И тут — опять впервые — Руфь Дженкинс услышала, как Чапина назвали Джо.

— Познакомьтесь — это миссис Дженкинс. Руфь, это мистер Ллойд Уильямс — наш знаменитый помощник прокурора.

— Здравствуйте, миссис Дженкинс, — сказал Уильямс.

Они не пожали друг другу руки, так как в руках у Уильямса были бумаги и большие тяжелые конверты.

— Ты сегодня в суде?

— Мы только что пришли, — сказал Джо Чапин.

— Брэмуэл сегодня все утро в таком настроении, — сказал Уильямс Чапину, а потому повернулся к Руфи Дженкинс. — Вы миссис Эдвин Дженкинс?

— Да, — ответила она.

— Я так и подумал, — сказал Уильямс. — У Эдвина очень хорошенькая жена.

— О, что вы, — смущенно отозвалась Руфь Дженкинс.

— Так оно и есть, — сказал Джо Чапин.

— Твоя клиентка, Джо?

— Имею честь, — ответил Джо Чапин.

— Что ж, вы в хороших руках, миссис Дженкинс, — сказал Уильямс. — Если только вы не попадете в беду и я не окажусь по другую сторону барьера. Тогда вы увидите, как я разорву его в клочья.

— Если только наш процесс не будет вести судья Брэмуэл, — сказал Джо Чапин.

— О, этот. Ему следовало уйти в отставку лет десять назад, когда у него с головой все еще было в порядке.

— Хм… Ллойд не хотел…

— Миссис Дженкинс не собирается доносить на меня; правда, миссис Дженкинс?

— За что доносить? — спросила Руфь Дженкинс.

— За то, что я говорю то, что думаю. Судья Брэмуэл должен был уйти в отставку. Например, его замечание о том, будто он знает, что именно я пытаюсь показать. Такого рода замечание, возможно, уместно на апелляции, совсем в других обстоятельствах.

— Я об этом тоже подумал, — сказал Джо Чапин.

— Он знает, что я выиграю это дело, и потому развлекается — за мой счет. Радуйтесь, миссис Дженкинс, что ваш муж не юрист.

— Однако ты сам никакой другой профессии не выбрал бы, — сказал Джо Чапин.

— Ты прав, не выбрал бы, — сказал Уильямс. — Хотите взглянуть на мой кабинет, миссис Дженкинс? Как налогоплательщик, вы, возможно, не прочь посмотреть, как тратятся ваши деньги.

— Боюсь, что нам пора идти, — сказал Джо Чапин.

— Как скажете, — проговорила Руфь Дженкинс.

— Бросьте, пойдем посмотрим, — сказал Уильямс. — А потом, если вы не возражаете, я поеду вместе с вами в центр.

— Хотите посмотреть его кабинет? — спросил Джо Чапин.

— Хорошо, — ответила Руфь Дженкинс.

— Но я не могу подвезти тебя в центр. Ты же знаешь, Ллойд. Я всегда хожу пешком.

— А у вас есть машина, миссис Дженкинс? — спросил Уильямс.

— Есть, — сказала Руфь Дженкинс.

— Тогда она может подвезти меня, если, конечно, захочет.

— С удовольствием, — сказала Руфь Дженкинс.

Так все и устроилось. Они осмотрели кабинет Уильямса, который он делил с другими членами отдела прокуратуры и который оказался совершенно безликим, а потом попрощались с Джо Чапином и сели в двухдверный «форд»-седан Руфи Дженкинс.

— На моем пикапе сейчас меняют клапан, — сказал Уильямс. — Вы не против подбросить меня к «Гаражу Клейна» узнать, сменили они его или нет?

Они приехали в «Гараж Клейна», и оказалось, что машина будет готова только ближе к вечеру. Руфь слышала, как Уильямс сказал механику, что это черт знает что такое, а потом услышала, как механик сказал ему, что именно так они и договаривались. Ее это несколько озадачило, но не насторожило.

— Обычная история, — сказал Уильямс, вернувшись к машине.

— Куда еще вас подвезти? — спросила она.

— Вам нужно прямо сейчас вернуться домой?

— Нет, — сказала она. — Эд обычно обедает в кафетерии «YMCA».

— Я тоже иногда бываю в «Y» и вижу его там. Похоже, он ходит туда каждый день.

— Почти каждый, кроме субботы, — сказала она.

— В такие дни, как сегодня, я часто вместо обеда сажусь в машину и разъезжаю по окрестностям.

— Это вредно, — сказала Руфь. — Вам нужно есть!

— Да, но порой мне гораздо лучше просто прокатиться и стряхнуть с себя всю эту судебную атмосферу. Я люблю свежий воздух, а из-за своей работы почти все время сижу в помещении.

— Я тоже люблю свежий воздух, — сказала Руфь.

— Но вы, наверное, голодны.

— Нет, не очень. Я около десяти выпила молочный коктейль. Выпила молочный коктейль и съела пару крендельков.

— А вы не хотите прокатиться по Бобровой долине?

— Не знаю. Возможно, — ответила Руфь.

Она повернулась лицом к Уильямсу и посмотрела ему в глаза.

— По Бобровой долине и обратно?

— Да, только туда и обратно, — ответил он.

— Не знаю. Может быть, лучше не надо, — сказала она.

— Вы не хотите завязывать никаких отношений? — сказал Уильямс.

— А какие тут можно завязывать отношения? — спросила она.

— Они уже начали завязываться. Это и так видно, — сказал он.

Руфь кивнула.

— С тех пор как вышла за Эда, я никогда никуда ни с кем больше не ходила.

— А до этого?

— Я встречалась с мужчинами, но не всерьез.

— У вас есть дети?

— Нет, — сказала она. — А у вас?

— Нет. — сказал он.

— Верно. Вы женаты на Лотти Дэннер?

— Да. А вы замужем за Эдом Дженкинсом, — сказал он.

— Я думаю, мне лучше поехать домой. Я думаю, так будет лучше.

— Для кого лучше?

— Для всех, — сказала она.

— Для всех на свете? Всех на свете? Для всех в Гиббсвилле? Всех, кого вы знаете? Или всех, кто узнает, что вы проехались со мной в машине? И кто же это будет?