Светлана Петрова - Беспамятство

забыла, что когда есть деньги, нет проблем, а она за бензин отдала последние и купила четыре хризантемы. Все. Завтра нужно решать, на что жить дальше и жить ли вообще.

Жить. После первой клинической смерти, она поклялась себе, что на самоубийство больше нс пойдёт. Почему? Сама не знала ответа. Выкручиваться, как бедняки, ис умела, а придётся привыкать. Привыкла же обходиться без парикмахера и маникюрши, без бассейна, без фруктов - последнее наиболее чувствительно, но так живёт, или точнее — существует, половина россиян, а может, больше. Раньше она об этом не задумывалась.

Странные мысли посещали Ольгу на кладбище - нс подходящие моменту. Где священный трепет, где волнение? Этот город мертвых - временный, как всякая свалка — вызывал внутренний протест. Здесь поклоняются праху, а в Библии сказано

нс сотвори себе кумира. Лучше бы живых жалели, зачем им наша любовь после смерти? Что мёртвым земная красота вперемешку с запоздалыми слезами? Да и плачем не о них, ушедших, а о себе, лишний раз убедившись - нет бессмертия, ну, нет, хоть ты тресни! Кто следующий? Жизнь — подлянка, а умирать нс хочется, вот парадокс! Кому жизнь в радость, расстаётся с нею легко, ибо знает, что вкусил сполна и цена невысока. А кто прожил в маятс и благородной нищете — какое у него утешение? И разве нс заслужил бессмертия хотя бы тем, что не наложил на себя руки?

Ни само место упокоения любимого, ни его удачное изображение на чёрном мраморе с голубой искрой нс возбуждали особой печали. Новая боль оказалась не сильнее той, что уже получила постоянную прописку. Ольга лишь судорожно, всухую, всхлипывала

слёз тоже нс было, их не было давно, с того момента, когда она закричала в больнице, вспомнив, наконец, что Макс погиб. Какой- то участок мозга, отвечающий за впечатлительность, запекся, словно от тысячевольтного разряда молнии, и перестал испытывать жалось к собственной участи. Она знала, что Макса больше нет, но обходила в сознании этот факт стороной, чтобы сберечь мужа в памяти живым. Она хранила в себе множество деталей его облика, мучительно сладкие ощущения от соприкосновения тел, даже запахи его помнила - один от головы, другой от кожи, третий подмышками. Так нюхачи хранят в памяти оттенки духов. Но память

это то, что внутри неё, а всё, что вне, - бутафория. Напрасно она приехала на кладбище.

Ольга собралась уходить, когда её окликнула Валя, которая всё это время стояла со старшими детьми в сторонке, стараясь нс мешать. Как женщина простая и воспитанная по старинке, она с достоинством несла свой вдовий крест. Держалась по-прежнему скромно, но хорошая, хоть и чёрная одежда и банковский капитал придали ей уверенности. Она первой вступила в разговор:

Мы обе его любили. Теперь Максима нет и делить нам нечего. Давайте подружимся - вместе будет легче переносить горе.

Нечего делить! Вале в голову нс могло прийти, что недоступная и прекрасная Большакова - нищая, иначе Валя отдала бы ей все, что возможно отнять у детей. Но Ольгу деньги как таковые заботили лишь постольку-поскольку: чтобы нс умереть с голоду, надо есть и пить. Если отцу безразлична нужда дочери, почему это должно волновать постороннюю женщину?

Между тем Валентина, не теряя надежды добиться сопереживания, подтолкнула вперёд старшего мальчика.

Это же его дети!

Она подчеркнула: его! Как будто принадлежность к Максу делали их нужными Ольге.

Ляля молчала. Скользнула равнодушным взглядом по маленьким личикам, каким-то стёртым, похожим друг на друга, возможно, общей печатью скорби, которой они нс осознавали,

но подчинялись настроению матери. Невзрачные дети. Ничего общего с Максом. Неужели он любил их? Или были какие-то ещё другие дети, с веселыми смехом, розовыми щеками и улыбками до ушей? Могла ли эта унылая женщина привлекательно выглядеть в постели и обжигать тягучим дыханием страсти? Неужели она умела любить его лучше?

Мы теперь обе одиноки. Приходите к нам в гости, - сказала Валя, тушуясь от своей дерзости.

Это стремление к единению начинало действовать на нервы. «Почему она считает, что я одинока? Может, у меня каждый день по новому любовнику! - подумала Ольга раздраженно, а сказала совсем другое, то, чего говорить нс собиралась, потому что эта мысль только сейчас высветилась:

Вряд ли вам будет приятно общение со мной: ведь мой отец виноват в гибели Максима.

Повернулась и стала пробираться между могилами к выходу.

Глава 18

Для самой Ольги оставалось загадкой, почему она так сказала. Какие подспудные соображения тайно, долго и упорно кружили в её сознании, пока наконец не слепились вместе и не выстроились в определённом порядке, чтобы получился подобный вывод? Обвинив отца, она скорее имела в виду его покровительство Бачелису, который, несомненно, руководил этим гнусным преступлением. Но слово вылетело и зажило самостоятельной жизнью, и теперь Ляле стало казаться, что роль отца не так уж мала. Бачелис, хоть и выглядел злодеем, был слишком изощрен в юриспруденции, чтобы впутаться в уголовное дело. Заострённый подобным образом ум всегда выбирает обходные маневры и вряд ли предпочтёт физическую ликвидацию конкурента. С другой стороны, как советуют популярные автры детективов, ищи, кому выгодно. В смерти Макса были заинтересованы оба, но не в равной степени. Бачелис хотел получить акции, чтобы стать во главе корпорации. Правда, если у Макса их не оказалось, зачем его убивать? А отцу угрожал всего лишь компромат. Махинации - не обязательно уголовно наказуемое преступление, тем более когда есть многолетние связи в больших кабинетах. Смешно думать, что из-за каких-то бумажек

отец - сё отец! всё-таки она знала папу очень хорошо - согласится закрыть глаза на убийство. Надо узнать фамилию следователя прокуратуры, где перед смертью был муж (она не заметила, как снова стала называть про себя Макса мужем), и спросить, дали ли делу законный ход?

Получается, что ни отцу, ни Бачелису смерть Есаулова нс была нужна позарез. Так кто же приказал убить? Конкретный исполнитель интересовал Ольгу менее всего, им мог стать любой специальный сотрудник созданной Бачелисом секретной службы или наёмник, который даже нс знает имени жертвы, а видел только портрет. Поиск этого человека в компетенции уголовного розыска, и результат ей не важен. Найти же того, кто дёргал за ниточку, правоохранительные органы чаще всего не способны, а ещё чаще - не заинтересованы. Вполне возможно, существует третье действующее лицо, так сказать протагонист, цели которого ей неизвестны. Каким образом это выяснить, кто тут поможет? На частного детектива элементарно нет денег. Впрочем, если продать последнее свидетельство отцовской щедрости - машину, то проблему можно решить.