Доухан Балаева - Мадина

Это было так неожиданно, что Мад. удивленно воззрилась на брата. Раньше подобные шутки Нат. ввергали его в смущение, и он торопился покинуть ее общество. - Ни- че- го себе! Растет, оказывается, братец- то мой! - подмигнула она Наташе. - Сма- атри- ите, как он осмелел! - Нат. подошла, коротким движением взлохматила ему волосы. - Ты что? . . - вырвалось у Мус. Он перехватил ее руку в запястье и сжал. - Ой- ой- ой. . . отпусти, сумасшедший! - болезненно сморщилась Нат. Мус, приглаживая пятерней волосы, с виноватой улыбкой наблюдал за Наташей, которая, страдальчески охая, дула на безжизненно повисшую руку. Но стоило ей дойти до дивана и, обернувшись, увидеть его виновато- растерянное лицо, как разразилась звонким смехом. - Вот вы. . . вот какие вы! Я же говорю. . - неловко улыбался Мус. - Что ты говоришь? Что? - Что все вы притворщицы и плутовки. Я уж подумал: в самом деле тебе руку повредил. - И повредил! - смеясь, Нат. вновь свесила плетью руку, на которую только что опиралась как ни в чем не бывало. - Ну нет, на этот раз номер не пройдет. . . И опять в институте своим чередом идут занятия. Первое время все разговоры были на "колхозную"тему. Вспоминали о той жизни, заново переживали и обсуждали события тех дней. Мад. с тайной завистью слушала оживленные разговоры своих однокурсников, заметно сблизившихся за это время. Видя, как охотно Нат. общается с дев- ми, с которыми подружилась в колхозе, она испытывала чуть ли не ревность. Старалась не поддаваться этому непрошеному чувству, но это не всегда удавалось. Тогда у нее портилось настроение, и она сознательно прибегала к испытанному средству: принималась думать об Ибрагиме. Мысли о нем успокаивали в любой ситуации: на их фоне неприятности представлялись несущественными, не стоящими того, чтобы из- за них сильно расстраиваться. "Главное- у меня есть Иб, и я нужна ему", - с тихой радостью думала она. Собираясь на занятия, она одевалась теперь с особенной тщательностью, стараясь- насколько позволял гардероб- выглядеть нарядной. Ведь Иб. мог появиться в инст. любой день, а ей было далеко не безразлично, какой он ее увидит.

Как ни ждала Мад, его появление оказалось для нее неожиданным. Она направлялась в нужную аудиторию на лекцию по физике, когда ее окликнули: - Я тебя несколько раз окликал. Не слышала или не хотела оглядываться? - Я только сейчас услышала. Некоторое время молчали. Иб. разглядывал ее, смущая пристальным взглядом. - Рассказывай, как ты тут себя вела в мое отсутствие? - с шутливой строгостью спросил он. Она с улыбкой подняла глаза: - А ты контролировать меня вздумал? Если у тебя такие намерения, напрасно уезжаешь так надолго. Сказав это, испугалась : "Вот дура! Я же себя выдала. . "- и отвернулась, пошла к своим. - Если хочешь, я больше никуда не уеду. Даже если для этого придется уволиться с завода. Резко прозвенел звонок. - Я пойду, мне нельзя пропускать, - встрепенулась Мад. - Я тоже хочу послушать лекцию. - Да ты что? Не вздумай! - Она с опаской покосилась на приближающегося преподавателя. - А вас звонок не касается? - строго взглянул преп. на замешкавшегося у двери Иб, и тот, уже не колеблясь, вошел. Мад. прошла за последний стол, желая избежать любопытных взглядов сокурсников. Иб. через всю аудиторию проследовал за ней и сел рядом. - Ну зачем ты? . . Зачем? - не глядя на него, прошептала она. - Сама ведь слышала- он мне велел. - Так он думал: ты здесь учишься. . - Тем лучше для меня. Мад. принялась слушать лекцию, не обращая внимания на Иб, отвечая молчанием на его попытки заговорить. Она не сводила глаз с преп- ля и внешне казалась воплощением внимания и сосредоточенности. Однако на самом деле это было как раз наоборот. Все ее внимание и волю сковало присутствие Иб. Она ловила себя на том, что до нее совершенно не доходит смысл лекции. Такого с ней еще никогда не бывало. Она пыталась заставить себя прислушиваться к словам преп- ля. Тщетность этих усилий вызывала чувство досады, которое она умышленно переносила на Иб. Поймав недовольный взгляд, он придвинул к себе ее тетрадь и, открыв на последней странице, принялся что- то писать. Мад. то и дело ловила на себе любопытные взгляды, замечала двусмысленные улыбочки однокурсников, что все больше усугубляло положение, усиливало ее смущение.

Однако внешне она старалась казаться невозмутимой, и это бы ей неплохо удавалось, если бы не предательский румянец, заливший все лицо. Закончив писать, Иб. пододвинул к ней тетрадь: - Прочти, раз слушать не хочешь. Она открыла страницу, где была записана предыдущая лекция, и принялась списывать формулы. - Ну что тебе- прочесть трудно? Мад. . - Иб. близко склонился к ней. - Ты мне мешаешь! . . - Ох, и крепкое у тя сердце, - с чувством выдохнул он, оставляя попытки заговорить. Мад. старательно писала, постепенно успокаиваясь от привычного занятия. Вдруг раздалось: - Молодой чел- к! Я к вам обращаюсь. . Подняв глаза, Мад. с ужасом поняла, что преп- ль смотрит на них. - Вы что, надеетесь прочесть эти формулы на лбу вашей соседки? Напрасный труд- там вы их не найдете. Смотрите- ка лучше на доску. Мад. метнула взгляд на Иб, но тот, как ни в чем не бывало, чинно уставился на доску, всем своим видом изображая усердие и старание загладить вину. По аудитории пронесся смешок, послышались реплики. Это уже было сверх ее сил. Низко опустив голову, Мад. закрыла лицо рукой и замерла, сгорая от стыда. А преп- ль, переждав минуту и сочтя"разминку"достаточной, призвал студентов к вниманию. Но она теперь и не пыталась вникать в лекцию, и в такой позе просидела до самой перемены. Сразу после звонка подошла Нат, поздоровалась с Иб, и они разговорились как добрые старые знакомые. Нат. потрепала за плечо безучастно молчавшую Мад. - Она на меня сердится, а за что- не говорит, - пожаловался Иб. Мад. взглянула на него: - Выйди. Я не смогу еще целый час сидеть здесь. . с тобой. . - Хорошо, пойдем вместе. Мад. покачала головой. - Смотри, как она меня встречает. Есть у твоей подруги сердце? - Иб. бросил на Нат. взывающий к сочувствию взгляд. - Ради бога, выйди отсюда, - уже на своем языке попросила Мад. - Хочешь, чтобы я этот час в коридоре простоял? Ведь я не уеду так. Мне необходимо поговорить с тобой об оч. важном деле. Нат, не понявшая сказанного, на всякий случай шепнула подруге: - Да будь же ты человеком! - и ушла на свое место. Прозвенел звонок. Мад. схватила сумку и, не говоря ни слова, заспешила к выходу, чтобы покинуть ауд. прежде чем появится преп.

Иб. догнал ее на лестничной площадке. Она стояла у окна, уходившего вниз, на 2- ой этаж, опершись руками о метталическую решетку, защищавшую нижнюю видимую часть окна. Она едва взглянула на него. - Ты в самом деле сердишься на меня? - он остановился совсем близко. Мад. отстранилась. - Зачем ты это сделал? Тебе оч. приятно, чтобы надо мной люди смеялись? - Что мы такого сделали, чтобы над тобой смеялись? Не надо делать из этого трагедию, Мад, - мягко сказал он. - Когда ты научишься проще смотреть на такие мелочи? Лучше расскажи, как жила в мое отсутствие. Что нового дома? - Так спрашиваешь, словно о нашем "старом"тебе все известно. - Можешь не сомневаться- известно. Я знаю твою семью почти как свою. . Они были совсем одни. В коридорах, как обычно в час занятий, было пустынно и тихо. Мад. молча теребила ручки сумки и глядела в окно, мало что, однако, замечая за ним. Чувствуя на себе взгляд Иб, она не решалась поднять глаза. А он все смотрел, не в силах оторвать взгляда от бесконечно дорогого и милого сердцу лица. Особенно трогала его напускная строгость, так не вязавшаяся с этим совсем юным лицом. Он с все возрастающим волнением смотрел на естественно- яркие, четко очерченные, по- детски чуть припухлые губы с едва заметным нежным пушком на верхней;на обрамленные длинными черными ресницами лучистые глаза, упорно смотревшие в сторону, не желая замечать его. - Даже смотреть в мою сторону не хочешь? Ты хоть вспоминала меня, Мад? - тихо спросил он, придвигаясь ближе. Она не обратила на это внимания, тронутая необыкновенной теплотой и нежностью, сквозившими в его непонятно изменившемся голосе. - Иногда, - призналась смущенно, совсем отворачиваясь из боязни выдать свое тайное волнение. - А я всегда. . - произнес чуть слышно почти у самого ее уха, и в то же мгновение на ощутила на шее его горячее дыхание и сильные руки обхватили ее сзади за плечи, бережно сжимая. - Мадина. . .