Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

И следователи по делу Плевицкой, судьи и прокуроры, и присяжные, в основном консервативные мелкие буржуа, занявшие обе скамьи, я большая часть простых зевак, постоянных завсегдатаев Дворца Правосудия, просто не знали и не понимали подоплеку судебного дела. Не могли и не очень старались понять, что это за Военный Союз, который все они представляют. Украли еще какого-то русского генерала. Обвиняется другой генерал. А судить собираются его жену, которую обвиняют «в соучастии похищения первого генерала». Происшествие долго не укладывалось в головах самых лояльных и самых непримиримых экстремистов. Одно не вызывало споров — судебный процесс с первых дней пошел под знаком «руки Москвы» — явного участия большевиков, к которым сразу причислили и жену Скоблина, и второго генерала.

Парижане потребовали рассказов об участниках процесса. Газеты были завалены их письмами. Звучали и требовательные голоса с парламентской трибуны. Судебные заседания пришлось начинать знакомством с подследственной и ее ближайшим окружением. И, конечно, с биографией пострадавшего генерала Миллера...

Генерального штаба генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер, начальник РОВСа, был назначен после таинственного исчезновения генерала Кутепова в 1930 году. Никогда не участвовавший ни в одном серьезном сражении — «рассуждающий генерал» — во время гражданской войны командовал войсками на севере России (Мурманск, Архангельск), входил в небезызвестное Правительство Чайковского. В середине февраля 1920 года, бросив вверенную ему армию, обрекши на смерть сотни офицеров, продолжавших сражаться, удрал за границу на ледоколе «Кузьма Минин». Ничем не прославил имя свое и в зарубежья, если не считать фразы: «Пусть весь земной шар знает, что у меня в кошельке пять долларов, три франка, два фунта и один золотой», переписки с Черчиллем и лордом Керзоном, весьма, впрочем, короткой.

Миллер знал несколько языков, считался эрудитом. Страдал неоправданным оптимизмом. По его мнению, он вполне соответствовал должности главы Воинского союза. Однако пассивное золотое кольцо на правой руке, редеющий начес волос слева направо, офицерский ремень, вечно сползавший на бок, и кобура, в которой, как знали все, вместо револьвера постоянно находилась заветная фляжка с ромом (любил незаметно приложиться Евгений Карлович!), производили на многих иное впечатление, выказывали сегодняшнего глубоко штатского человека. В новой должности успел он упразднить кое-какие приказы Кутепова, дал десяток выговоров нерадивым офицерам, исключил нескольких со службы без лишения чинов. И все, пожалуй. Лишь однажды, вступившись за честь РОВСа, названного новым «Трестом» и обвиненного в связях с большевиками и, демонстрируя личную храбрость, вызвал совершенно незнакомого газетчика на дуэль, которой, конечно же, помешали. После этого, согласившись с врачами, что это нервный криз, провел курс лечения в лучшем санатории Вурберга. И принялся часто вояжировать по Европе. Официальная версия — инспекция отделов Воинского союза в разных странах. На самом деле — любовь к представительству, приемы комбатантов, пышные застолья и торжественные речи, тосты за возрождение России и скорейшее возвращение по домам.

Личностью Миллер не считался ни среди друзей, ни среди врагов. Так — никчемный человек, не оставивший о себе и памяти никакой в истории, не организуй большевики его похищения. А так, — злословили друзья-ровсовцы, — думай хоть весь день и вспомнить нечего...

Но зато обвиняемая Плевицкая была широко известна. Ее фотографиями — и на суде, и в пору сценических успехов — были полны газеты.

Место рядом с ней на скамье подсудимых пустует. Здесь должен был сидеть генерал Скоблин — тот, кого обвиняют в совершении преступления. На фотографиях и по описаниям тех, кто знал его, это крепкий, стройный для своих лет человек. Простое, ничем, пожалуй, не запоминающееся ординарное лицо офицера. Округлый подбородок, усики, набриолиненные короткие волосы, ниточка пробора слева. Статский костюм, сшитый безукоризненно у лучшего портного. Уголок белого платочка в нагрудном кармане, придающий офицеру несолидный и легкомысленный вид.

Скоблин, генерал-майор, участник пятисот боев гражданской войны. Имя его широко известно и достаточно популярно в Добровольческой и Русской армии. Начальник привилегированной Корниловской дивизии, которой он командовал еще при Деникине и Врангеле. И однако в 1923 году Врангель по непонятным причинам отрешает Скоблина, от командования полком. Существовало несколько версий этого происшествия. Все — крайне неблагоприятные для генерала, однако ни одна не получила никаких убедительных доказательств. В 1929 году генерал Кутепов столь же безосновательно и внезапно восстановил Скоблина в прежней должности...

Последний период командования Скоблина ознаменовался с одной стороны, исключительно ценной в тех условиях консолидацией сил полка и необъяснимым разгоном старшего офицерского состава. Целый ряд наидостойнейших штаб-офицеров, причастных к известным боевым кампаниям и создавших славу гвардейцев-корниловцев, был вынужден оставить полк из-за резких разногласий с его командиром. Последние два-три года Скоблин, по общему мнению, не внушал к себе ни доверия, ни симпатии офицеров всего Первого корпуса. Все громче раздавались голоса, обвиняющие генерала в двоедушии и тайной деятельности в пользу неизвестных партий или хозяев. Особо поражены его странным поведением начальники частей корпуса, собравшиеся в 1935 году для выработки и предоставления, командующим доклада о необходимости проведения срочных реформ в РОВСе. Уже тогда Скоблин, как было отмечено позднее, вел двойную игру. Он всеми способами разжигал недовольство генерала Миллера и всячески интриговал против него, донося с «черного хода» ложные сведения о конфиденциальных заседаниях командиров частей корпуса, облыжно оговаривая совершенно неповинных людей и в то же время оставаясь в дружеских отношениях с командующим. Скоблин располагал определенными средствами и не скрывал это. Он хитро привлекал на свою сторону молодых офицеров, всегда противопоставляя себя Миллеру и намекая, что после таинственного исчезновения Кутепова именно он, Скоблин, его заместитель, должен был возглавить Российский Воинский союз. О двойной игре Николая Владимировича некоторые друзья не раз предупреждали Миллера, однако недостаточно единодушно и энергично — из-за неправильно понимаемого ими чувства боевого товарищества и реакции самого начальника РОВСа, полностью доверяющего своему заместителю Скоблину.

В конце февраля 1935 года Скоблин и Плевицкая попадают в автомобильную катастрофу неподалеку от входа в Венсенский зоологический сад. Вел мотор генерал. В интервью журналистам он охотно и подробно рассказывал о происшествии: «Мы ехали на своем авто в Париж нормальным ходом, не ожидая никаких неожиданностей. Было еще светло. Внезапно я увидел на шоссе слева грузовик, шедший на большой скорости. Со страшным грохотом он врезался в сторону. От удара я и Надежда Васильевна были резко отброшены вправо. Несмотря на довольно поздний час к месту происшествия мгновенно сбежались люди. Они извлекли нас из-под обломков и доставили в госпиталь в Сент-Уане. Надежда Васильевна, раненная в голову, находилась в глубоком обмороке. Я, прижатый к стенке автомобиля, получил, как выяснилось, трещину ключицы и перелом лопатки.