Аарон Оллстон - Изгнание (ЛП)

Люк кивнул: - Это чрезмерно упрощенное и красочное изложение событий, но да, такое случается. - В сущности, именно это случилось с ним самим, когда Люк оказался в роли непонравившегося посетителя... много лет назад, когда он еще не был джедаем.

- Вы не видите ничего плохого в том, как разрешилась эта ситуация?

- Не вижу.

- Во-первых, нанесение увечий подозреваемым. Мог ли джедай победить их, не отрубая рук?

Люк кивнул: - Возможно. Вероятно. Но когда бластеры покинули кобуры, ситуация стала гораздо более опасной для всех, включая посетителей и джедая.

- Мог ли джедай разоружить их с помощью какого-нибудь приема Силы?

- Это бывает. Но мы знаем, что джедай в вашем примере принял правильное решение.

- Почему?

- Он не просто отреагировал на то, что видел глазами и знал из собственного опыта. Он пребывал в гармонии с Силой. Сила предупредила его об истинном уровне опасности, и он отреагировал соответственно.

- Прискорбно, что Сила не может принести присягу и дать показания относительно подсказок, которые она дает джедаям.

- Действительно.

- И ситам. Сила говорит также и с ситами, верно?

Люк моргнул. - Да, темная сторона Силы.

- Вы не сказали, что ваш джедай прислушивался только к светлой стороне...

- К светлой стороне.

- Да, спасибо. Вы упомянули просто Силу. Но пускай наш гипотетический джедай слушается только хорошую Силу. Все равно телесных повреждений ужасающе много.

- Это едва ли увечье или инвалидность на всю жизнь. Современные протезы неотличимы от настоящей плоти. - Люк показал свою искусственную руку и в доказательство пошевелил пальцами.

- Тем не менее, за них нужно кому-то платить - зачастую государству, если ампутант из низших классов общества - и затем обслуживать, для чего необходимы кредиты и технические навыки. Обыкновенная рука из плоти этого не требует.

- Допустим. - Люк подавил нетерпеливый вздох. - Так значит, вопрос в этом? В ощущении, что руки отрубаются чаще, чем рекомендовано властями?

- Нет, вопрос в том, что джедай дает полицейским поверхностные показания и уходит. Или улетает, вообще не дав никаких показаний. Или просто отказывается отвечать на один критически важный вопрос, который задает следователь. И во всех случаях это сходит ему с рук.

- Тогда я все равно не понимаю.

- Я вам объясню. Сотрудники полиции приезжают на место происшествия и начинают задавать вопросы, джедай дает показания на пятьдесят слов, и полицейские говорят: "Спасибо, теперь давайте проедем в участок, и вы дадите подробные показания", на что джедай отвечает: "Извините, меня ждут в другом месте" и исчезает. Поступил ли джедай адекватно угрозе? Вы считаете, что да, но мы, на уровне органов власти, этого так и не узнаем, потому что вскоре он уже на Комменоре - разбирается с местным преступным кланом, потом в Хейпанском скоплении...

- Обычно джедаи дают подробные показания. Со-трудничают с местными властями настолько, настолько те требуют.

- Да, именно что обычно. У меня есть рапорт о рыцаре-джедае по имени Сефф Хеллин, который не далее как несколько недель назад напал на сотрудников правоохранительных органов. Не знаю, куда он так спешил, но он не вернулся, чтобы предложить властям свое сотрудничество. Не так ли?

Люк сделал над собой усилие, чтобы не заерзать. Невольно он пожалел, что здесь нет Навары Вена, хотя и Даала пришла без адвоката. - Я понимаю, неполные рапорты и незавершенные расследования нарушают работу властных органов. Но вы должны верить, что мы принимаем верные решения в нужные моменты. Это наша специальность.

Улыбка, которой ответила ему Даала, была холодной, как снежные пустыни Хота. - Верить, вот как? Мы к этому еще вернемся. Гранд-мастер, гипотетический инцидент, который я описала - это всего лишь один из самых мелких, самых распространенных эпизодов, демонстрирующих, что джедаи стоят над законом.

- Неправда. В описанной вами ситуации с баром кто угодно мог применить оружие, чтобы спасти жертву от избиения.

- После чего ему пришлось бы дать полные показания и оставаться в контакте до завершения расследования. Джедаи не соблюдают этот закон, как и вообще любой закон, который находят неудобным для себя. А решение отрубать руки опасно напоминает судебный приговор, исполняемый в момент вмешательства. Судья, присяжный и палач в одном лице - джедай.

- Мне жаль, что у вас сложилось такое впечатление. - Люк нахмурился. - Я пришел сюда в надежде, что смогу убедить вас отозвать иск. Но теперь я думаю: может, стоит пройти через этот судебный процесс, чтобы продемонст-рировать публике, что мы действительно сотрудничаем с властями? Что мы не считаем себя выше закона?

Даала кивнула, соглашаясь. - Давайте поговорим о Кипе Дюрроне.

- Мастер Дюррон - хороший, ответственный джедай.

- Я говорю не о джедае, которым он является сейчас. Я говорю о подростке, который много лет назад уничтожил почти все живое в системе Карида.

Люк, чье самообладание, наконец, дало трещину, беспокойно пошевелился. - В то время он находился под влиянием темной стороны Силы, на его сознание воздействовали ментальные призывы давно умершего владыки ситов. За прошедшие с тех пор годы он показал себя отважным защитником жизни и...

- Да, да. Я это не ставлю под сомнение. Но, я хочу, вместе с вами, вернуться на тридцать с небольшим лет назад, вскоре после того, как он убил всех, кто не успел эвакуироваться с Кариды за те два часа, которые он великодушно предоставил населению. Конечно, взорванная система принадлежала Империи - в то время вашему врагу - что смягчает его преступление в ваших глазах. По этой ли причине вы защитили его, отгородили от судебных преследований, обучили?

- Нет.

- Тогда почему?

- Потому что я заглянул в его сердце и увидел, что он изгнал тень Экзара Куна, что он больше не служит темной стороне, что он раскаялся.

- Он искренне сказал, что сожаЛейет, и этого оказалось достаточно для тех миллионов, которые погибли на Кариде.

- Вы слишком утрируете. Я знал, что он снова на правильном пути.

- Потому что у вас есть нужные способности, чтобы увидеть это. Потому что джедаев этому обучают.

- Да.

Даала вздохнула. - И вот потому, что джедаев этому обучают - читать в сердцах других, отсеивать правду от лжи, знать, что в будущем преступник исправится и оставшуюся жизнь будет собирать цветочки - они могут решать, кого поблагодарить, а кого прикончить, кого простить, а кого позволить судить обычным служителям закона. Они защищают рядового гражданина, но неподотчетны ему. Они не расплачиваются за свои ошибки. Они выполняют распоряжения правительства, если эти распоряжения согласуются с их моральным кодексом, и не выполняют, если не согласуются. И это неправильно. Любая другая группа, демонстрирующая такое же высокомерие, такое же неуважение к верховенству права, была бы названа преступной организацией. И в этом, в конечном итоге, и заключается суть иска.