Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

В 1958 г. партизанское движение на Кубе всколыхнуло политический процесс в Никарагуа. Позднее команданте Томас Борхе напишет: «Победа вооружённой борьбы на Кубе разбудила энтузиазм никарагуанского народа и стимулировала борьбу против тирании». В июле 1959 г. партизанский отряд сандинистского ветерана Рамона Раудалеса напал на гарнизон «Эль Чапаррал». 23 июня 1961 года в Гондурасе четырьмя молодыми никарагуанцами (С. Майорга, К. Фонсека, Т. Борхе и С. Лопес), прибывшими с Кубы, был создан Фронт Национального Освобождения (с 1963 г. FSLN) и в 1962 г. — его первый вооружённый отряд (50 человек). В середине 1963 года отряд перешёл границу в Никарагуа и обосновался в горах на севере страны между реками Коко и Бокай. Томас Борхе позднее (1983 г.) скажет: «Без авангарда революционный потенциал не смог превратиться в мощный кулак, способный разрушить сомосовскую диктатуру». Появление СФНО — «это историческое событие означало народную альтернативу, противопоставленную буржуазной реформистской альтернативе в борьбе против сомосизма». В конце октября отряд был обнаружен гвардией и уничтожен. В 1966 году возобновилась организационная работа по подготовке вооружённого сопротивления. В 1966–1967 гг. «партизаны» (главным образом, студенческая молодёжь) начали действовать в горной зоне Панкасан, где провели несколько военных операций с большими потерями. В конце концов, отряд был окружён и уничтожен, погибли почти все руководители Сандинистского движения (кроме тяжело раненного Карлоса Фонсеки). Позже Томас Борхе записал: «Панкасан означал… конец фокистских пережитков». Здесь речь идёт о теории «фокизма» (foco — «очаг») Эрнесто Че Гевары. 15 июля 1969 г. в Манагуа. Национальной гвардией при поддержке самолётов были атакованы два городских квартала Манагуа (где, как предполагалось, скрывались «партизаны»). Тогда погибли Хулио Буитраго (руководитель городской «герильи») и два других студенческих лидера. В 1969 г. «генеральным секретарём» СФНО стал Карлос Фонсека Амадор. В тюрьме Сан — Хосе (1969 г.) он дал интервью корреспонденту: «Мы хотим социалистического государства в стиле Никарагуа. …По пути Че Гевары и Аугусто Сезаря Сандино». Карлос Фонсека считал: «Современная история демонстрирует, что марксистские принципы являются компасом наиболее решительных защитников униженных, оскорбляемых, порабощённых человеческих существ». 1975–1976 гг. — период военных неудач партизанского движения, гибели Карлоса Фонсеки, раскол СФНО (на три течения). Затем — объединение и совместное выступления в 1977 г. В октябре 1978 г. пять городов страны были охвачены восстаниями, жестоко подавленными режимом. В мае 1979 вспыхнуло новое восстание (начавшись в г. Масайя). 19 июля 1979 г., после двухмесячных кровопролитных боёв (погибло 50 тысяч человек), диктатор Анастасио Сомоса бежал из страны. Сандинистские отряды вступили в Манагуа. Национальная гвардия была распущена. Оппозиционными режиму диктатуры политическими партиями был создан Демократический фронт Никарагуа, сформировавший временную «Хунту» (правительство), в которую наряду с некоторыми Сандинистскими руководителями вошли представители политических партий. «Координатором» временного правительства был назначен «сандинист» Даниэль Ортега Сааведра. Позднее Демократический фронт распался, из правительства вышли некоторые руководители «правых» партий. Стала формироваться антисандинистская политическая «оппозиция» с активным участием иерархов католической церкви.

Руководство СФНО возглавили девять «командатес», представлявших три направления его программы: Томас Борхе, братья Даниэль и Умберто Ортега Сааведра, Байярдо Арсе Кастаньо, Хайме Вилок Роман, Луис Каррион, Виктор Тирадо, Карлос Нуньес Тейес, Генри Руис Германес, — которые также заняли важные государственные посты.

Восемнадцатичасовой перелёт прошёл спокойно. Ту‑154 вылетел из Москвы в 23.45. В Шенноне были в 4 часа ночи. Однако жизнь в зале аэропорта кипела многолюдьем. Здесь пересекались многие трансатлантические рейсы. Вместе с Сергеем Кольцовым летела его жена Лида, а также семейная пара Нистрюков с двумя маленькими детьми из Кишинёва и Виктор Васильевич Векслер, (из Одессы), с которым Сергей познакомился в министерстве. Векслер возвращался из отпуска. Он провёл короткую экскурсию по аэровокзалу Шеннона. Показал женщинам магазины Duty free, а потом угостил мужчин «портером». Он объяснил, что это своеобразная традиция. Чёрное пиво Сергею понравилось. Пролёт над Атлантикой прошёл без острых ощущений. В аэропорту Гаваны, куда они прибыли ранним утром по местному времени, несмотря на прошедшие четырнадцать лет, как он покинул этот аэропорт, мысль о том, что в нескольких километрах отсюда находится любимый город его юности, «защемило» сердце…

В Манагуа их встречал Колтун Евгений Григорьевич, которого Векслер представил как «старшего группы». Колтун, лет сорока пяти, по виду был похож на типичного председателя захудалого колхоза. Такой же невзрачный и суетливый. Рядом с ним стоял никарагуанец, который оказался начальником отдела иностранных связей университета Абелем Гараче. После завершения короткого представления они разместились в небольшом микроавтобусе. Векслер уехал на машине Гараче, пообещав навестить их вечером.

Микроавтобус, за рулём которого сидел молодой никарагуанец по имени Хосе, пересёк столицу страны Манагуа. Из его окон Кольцов заметил только то, что город состоит из одно–двухэтажных домов вдоль улиц, вьющихся лентами вокруг заросших травой и кустарником пустырей. Выехав за город, автобус направился по горному серпантину. Чем выше поднималась дорога, тем ниже опускались тучи. Собственно, это были даже не тучи, а сплошной накрывающий горы неподвижный полог.

Наконец, они въехали в открытые ворота окружённого забором–сеткой городка. Справа увидели двухэтажный дом за высокой каменной стеной, под навесом стоял вооружённый автоматом солдат.

— Это «Белая вилла», — произнёс Колтун. — До революции здесь располагался гарнизон охраны городка. Сейчас в ней живут наши лётчики. Вы с ними потом познакомитесь.

Тем временем автобус, петляя по асфальтированной дороге, подъехал к одноэтажному коттеджу, стоявшему на небольшом холме. У дверей дома росло одинокое дерево, похожее на пальму.

— Папайя, — предупредил вопрос Колтун. — Выгружайтесь! Здесь вы будете жить.

На каменных ступеньках, ведущих к двери, сидел никарагуанец в военной форме, совсем мальчишка лет шестнадцати, с «калашниковым» на коленях. При их приближении он поднялся и отошёл молча в сторону.

Из дома вышли молодые юноша и девушка. Было ясно, что это — «свои».