Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Ни 11-А, ни 11-Б, как и ученики других старших классов, начиная с 9‑го, в школу не торопились. Они учились во вторую смену. Некоторые ученики 11-Б класса пришли в школу с портфелями, другие же, в основном ребята, просто запаслись ручками и тоненькими тетрадями или блокнотиком, которые засунули в карманы. Большинство из них возвращаться домой не собирались — что там делать в такой день. И переодеваться в другую одежду они не спешили, ведь сегодня их праздник. Целый день не евши? Ерунда, перекусят в школьном буфете — с голода не пропадут. Те, кто пришёл с портфелями, сложили их ещё до школьной линейки в дальнем уголку своей классной комнаты, никто их там не тронет, ученикам младшего класса, занимавшимся в этой же классной комнате, они, как говорится, сто лет не нужны. И вот теперь почти на полдня будущие выпускники были свободны. И они просто пошли гулять по городу. Нечто подобное им предстоит ещё менее чем через 9 месяцев. Но тогда эти гуляния будут всем классом по поводу окончания школы, а сейчас они разбрелись кто куда небольшими группами или парами.

Одной из таких пар, которая с удовольствием прогуливалась по городу, были Великанова и Самойлов. День был чудесным, под стать ему было и настроение гулявших.

— Всё, Витя, вот мы и начинаем свой последний школьный год, — грустно протянула Люба. — Пролетит он быстро, и мы с тобой расстанемся.

— Не так–то он быстро пролетит. Год ещё тот будет — очень напряжённый.

— Вот потому–то и пролетит быстро. Ты разве не замечал, что когда ты загружен работой, то время проходит очень быстро. А вот когда слоняешься без дела, то оно ползёт со скоростью черепахи.

— Гм, наверное, ты права. Нечто подобное я замечал. Но всё равно впереди почти целый год.

— Какой там год — в мае всё закончится. Подобная школьная линейка, только уже с последним звонком — и прощай школа.

— Ну да! — не согласился Виктор. — А экзамены?

— Это уже не сидение за партой. Да и они быстро закончатся. А потом уже нам всем будет не до гуляний. Подготовка в институт.

— Ну вот, завела песню о грустном. Сегодня такой день. Давай будем проводить его весело.

— Ладно, давай.

И они, взявшись за руки, довольно быстрым шагом направились в сторону прудов. Если бы их никто не видел, то они, наверное, не просто шли аллюром, но, скорее всего, бегали бы кружились, веселились как дети. Да, они и были пока что детьми, но детьми достаточно взрослыми, а потому веселиться, как те же малыши, считали для себя уже несолидным. Но это не мешало им чудесно провести несколько часов до начала занятий.

— Слушай, Витя, — спросила Великанова, когда они уже направлялись в сторону школы, — я забыла спросить — а что это вы там вчера так хохотали во дворе?

— А, — махнул рукой Самойлов, — это Стёпка Немчинов немного начудил.

— И что он такое на сей раз выкинул? — мало удивилась Люба, хорошо знающая Стёпу.

— Да не важно. Давай не будем говорить о всякой чепухе.

Люба не стала настаивать, она поняла, что Немчинов выкинул, наверное, не очень–то приличное коленце, и Виктору неудобно рассказывать. Они вновь перевели свою беседу в более праздничное русло, приближаясь уже к хорошо знакомому им зданию, в котором провели целых десять лет, и в котором им доведётся провести ещё год, их последний школьный год.

Нужно отдать должное ученикам 11-Б класса, в учёбу они включились без особой раскачки. У них был довольно сильный класс и «двоечников» в нём не было вообще. Было, как и во всех классах, несколько человека, которые перебивались с «тройки» на «четвёрку», но и те старались окончить школу более–менее нормально. Это, конечно, не означало, что «двойки» в их классе никто не получал. Получали их порой и даже очень хорошо успевающие ученики, а иногда и отличники. Интересы к тем или иным предметам у каждого ученика были разные — кому–то лучше давались гуманитарные предметы, кому–то технические. А дисциплин то было немало, и не всегда всем постоянно уделялось должное внимание. Так что учителя, в общем–то не скупились на «двойки» за невыученный урок, тем более в начале учебного года. Сейчас это было некой профилактической мерой — чтобы ученики не расслаблялись и должным образом готовились к урокам. Вот под конец учебного года «неуды» постепенно исчезали. Тогда уже и сами ученики старались не портить себе аттестат, да и учителя прекрасно понимали значение той или иной оценки перед экзаменами, а уж тем более перед выпускными.

А важность, точнее, качественная сторона аттестата была понятна всем. Ведь в ВУЗах первым стоял вступительный экзамен по профилирующей дисциплине. Выпускники, окончившие школу с золотой или серебряной медалью, и во время поступления в ВУЗ сдали этот экзамен на «отлично», обеспечивали себе уже дальнейшую лёгкую жизнь — далее экзамены они уже не сдавали. А ведь их то было пять, реже — четыре. Такие поступающие, вчерашние ещё школьники, сразу же становились студентами. Конечно, при получении «3» или «4» на первом экзамене, они продолжали сдавать остальные экзамены, и многие всё равно поступали в институт. Но шанс поступить в ВУЗ сразу же после успешной сдачи первого экзамена у медалистов был очень высок. Поэтому качеству аттестата уделялось большое внимание. Иногда, правда, уже в конце года, нередко можно было услышать от ученика, не очень хорошо выучившего урок, такую просьбу:

— Людмила Петровна (Иван Трофимович, Мария Николаевна…), я вас очень прошу — не ставьте мне, пожалуйста, «тройку». Она мне испортит годовую оценку, а с ней и аттестат. Я всё выучу, и на следующем уроке расскажу всё на пятёрку — и этот материал, и тот, что будем изучать сегодня.

И учителя нередко шли на такие уступки, они ведь тоже были людьми, и не хотели портить своему ученику аттестат, а, возможно, — кто это сейчас может знать — и всю его жизнь. В таких случаях напротив фамилии такого ученика в графе календарного дня временно ставилась точка, которая на следующем уроке заменялась полноценной оценкой. Но не дай Бог, ученик не держал своё слово, эта вчерашняя «тройка» на полном основании и абсолютно безапелляционно заменялась крупной «двойкой». Так что такие, на первый взгляд, неправомерные уступки учителей своим подопечным, на самом деле тоже были очень хорошей воспитательной мерой. Но всё это было впереди, а пока что шли обыкновенные занятия, с разными оценками, которые учениками пока что не оспаривались.

В классе за первый же месяц учёбы все хорошо познакомились с новенькой девушкой и выяснили, почему и откуда она к ним перевелась. Оказалось, что её отца перевели на повышение по партийной линии из города Богуслава (по величине соизмеримым с их городом) и в то время входящим в состав Таращанского района (он, как ни странно, периодически то входил в состав их района, то выпадал из него, становясь самостоятельным районным центром). Но Елена совершенно не кичилась таким родством и никогда не использовала положение отца в своих интересах. Она оказалась простой, коммуникабельной, довольно компанейской девчонкой, без гонора и каких–либо «выбрыков», а потому довольно быстро прижилась в 11-Б. Училась она тоже очень хорошо, до перевода в их школу была круглой отличницей, да и здесь окончила школу, забегая вперёд, с золотой медалью. К её чести, нужно признать, оценки ей отнюдь не завышали, памятуя об её отце, — она, действительно, хорошо училась. Конечно, не на одни «5» или «4», иногда могла проскочить и «тройка», но в целом такие оценки не портили картину её успеваемости.