Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Забегая вперёд, можно отметить, что, по крайней мере, до окончания школы на дне рождения они собрались ещё только один раз — на 18-летии Тани Кириковой. В общем, её день рождения был, скорее, простым поводом отдохнуть и повеселиться. Было это в двадцатых числах мая, когда установилась, как бы, в противовес таким же дням прошлого года, чудесная погода. Было очень тепло, солнечно. Таня жила в той части Лысой Горы, где уже с частными домами соседствовал лес. Это была такая красота! — свежая хвоя ёлочек и сосенок и молодая зелень лиственных деревьев. Заканчивала отцветать сирень, но и она местами украшала этот хотя и отдалённый, но такой уютный городской район. А каким был чудесным, прямо пьянящим майский воздух. Все очень хорошо повеселились в этот день. Были и музыка, и танцы во дворе, на свежем воздухе. Много было различных шуток, особенно блистал в этот день Олег Дейман, устраивая показательные (для фотографирования) шуточные номера, включая и дикие «танцы с топором». Кстати, у Тани на дне рождения было гораздо больше одноклассников, нежели на дне рождения Лены. Видимо начинало уже сказываться понимание того, что это практически последнее их веселье в подобно составе — менее чем через месяц все расстанутся. И это было верно — больше на таких мероприятиях ученики 11- Б класса уже не собирались. А дни рождения–то были (и до, после этого дня), и даже у некоторых участников сбора у Панасенко. И мешали им уже думы об успешном окончании школы или же нечто другое. Но факт, тем не менее, остаётся фактом.

Весенние радостные деньки прибавили настроение учащимся 11-Б класса. Естественно, они вновь больше времени стали проводить на свежем воздухе, и чаще всего не в одиночку. Нет, шумных компаний тоже не было, хотя по 3–4 человека они нередко собирались у Лены Панасенко. Её дом как бы стал местом сборов и своеобразного притяжения для некоторых одноклассников. Это были фактически те же лица, что присутствовали на её дне рождения. Изредка заходили к Любе ещё Григорий Канюк, Анатолий Посохов и Лариса Картушко. Дом семьи Панасенко находился в удобном месте, был он новым и просторным, с небольшим, но уютным двориком. Располагался он почти в центре города, но немного на отшибе, в маленьком тихом переулочке, как бы был спрятан от нескромных любопытных глаз. Это лишало возможности сунуть свой нос разным праздношатающимся гражданам. Дом фактически находился в центре сферы влияния учеников 11-Б. Так, например, расстояние от дома Любы Великановой, жившей в одном конце города, было примерно такое же, как и дома Анатолия Молодилина, жившем в противоположном конце, а вот до дома Тани Кириковой было дальше. Остальные ученики жили поближе.

Обычно влюблённые назначают свидания в полюбившихся им местах, кои могут быть самыми разнообразными. Ранее они назначали свидания в Парке Славы или около Пожарной каланчи — памятника архитектуры местного значения, расположенной недалеко от пересечения (начала) улиц Шевченко и Революции. Пожарное депо вместе с каланчой построили в середине XIX-го века. Здания депо периодически красили в самые разные цвета. А вот сама каланча была сложена из красного (неокрашенного) кирпича, с узкими высокими смотровыми окнами, смотровой площадкой, крытой широким козырьком верха башни с высоким шпилем. О геройском противостоянии пожарной башни врагам свидетельствуют следы от пуль и, возможно, снарядов. Когда–то, как поговаривали, что у каланчи был ещё один этаж, но его по каким–то причинам давненько разобрали, вроде бы он был разрушен немецким снарядом во время Второй мировой войны.

И вот с некоторых пор Великанова и Самойлов стали договариваться ожидать друг друга у развилки дороги, расположенной недалеко от дома Панасенко — любопытных глаз там было немного. Жила Лена по улице Короленко, которая была проложена довольно чудным образом: от улицы Карла Либкнехта она спускалась перпендикулярно вниз, а затем метров через 100 поворачивала вновь перпендикулярно влево, проходила ещё метров 100 и заканчивалась на краю косогора. Вот на этом последнем участке и располагался дом Панасенко. Сама же улица Карла Либкнехта в этой части резко поворачивала влево и шла тоже вниз к косогору. В неблагоприятную погоду (или если ты пришёл раньше) можно было заскочить к Лене, переждать, например, внезапно припустившийся дождь и немного поболтать с ней. Это, конечно, больше касалось Любы. Если же кто–то из этой пары по какой–либо причине задерживался, то прекрасно было известно, где искать возлюбленного(ную). Рядом с местожительством Панасенко (в небольшом квартале, обтекаемом короткими переулками) располагались строения, которые ранее назывались комплексом присутственных мест или государственных учреждений. И тех за прошедшее время поменялось немало. Здесь были и суд, и казначейство, и тюрьма с хозяйственными зданиями. Это была, очевидно, первая кирпичная застройка в Тараще, ей уже по возрасту было почти 200 лет. Это, пожалуй, самые давние кирпичные сооружения города.

Вот и сегодня Виктор договорился встретиться с Любой у той же развилки. Он пришёл раньше, Люба же подошла минут через семь–десять. Конечно, в этом случае заходить к Лене, с которой у Любы в последнее время установились довольно дружеские отношения, необходимости не было, и они пошли с Виктором гулять по городу. Начались уже весенние школьные каникулы, к тому же было воскресенье. Погода стояла отличная, она больше походила на апрельскую, нежели на позднемартовскую. Они немного поднялись от развилки вверх и прогулялись пару кварталов по улице Карла Либкнехта, идущей параллельно ул. Шевченко — центральной в городе. Затем они свернули вправо и вновь пошли вверх к стадиону и рынку. Они зашли на стадион, немного посидели на лавочках, посмотрели, как многие знакомые им ребята играют на гандбольной площадке в футбол и прошли к танцплощадке, расположенной здесь же в глубине территории стадиона. Вечером, как гласило объявление, должны были состояться танцы.

— Пойдём сегодня на танцы? — спросила Люба.

— Если ты хочешь, то, конечно, пойдём. Но ты же знаешь моё отношение к ним.

— Ничего, давай пойдём, Витенька. Мне так хочется потанцевать.

— Решено, — невозмутимо ответил Самойлов. — Вечером идём на танцы, а сейчас давай пойдём в кино.

— Решено, — улыбнувшись, в унисон Виктору ответила Люба.

Люба, действительно, очень любила танцевать, а вот Виктору такое времяпрепровождение не очень нравилось. Поэтому он все танцы и танцевал хорошо: медленные — неплохо, в среднем темпе — похуже, а вот в быстром темпе — и того хуже. Плохо он танцевал и вальс, который так и не научился нормально танцевать и позже, хотя лет через двадцать это уже не имело существенного значения — кто в средине 80‑х годов танцевал вальс. Да и вместо танцплощадок всё больше стало появляться орущих дискотек. Нет, вальс, конечно, не был забыт, однако его танцевали либо на довольно серьёзном уровне — бальные танцы, либо наоборот — в небольших компаниях сорока–пятидесятилетних граждан, как воспоминания о былой молодости. Но чего не сделаешь ради любимой — придётся выполнять её желания, тем более, что они весьма несложные.