Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

На стадионе слонялся без дела и Стасик Пригожин. Увидев его, Самойлов с Великановой даже удивились. Станислав никогда не интересовался спортом, и не выступал ни в каких соревнованиях. Поэтому было непонятно, что его привело на стадион.

— Привет, Стас! — поздоровался с ним Виктор. — И каким же ветром тебя на стадион занесло?

— Да так, проходил мимо, вот и заглянул. Ничего интересного здесь нет, пойду дальше.

— И куда же?

— Пока что и сам не знаю. Прошвырнусь по городу, а там видно будет.

— Ищешь жертву для своей очередной хохмы?

— Ничего подобного, просто гуляю, — надулся Стас и, не прощаясь, направился в сторону ворот.

Виктор не зря задал последний вопрос. Дело в том, Стас был не особенно компанейским парнем, немного замкнутым, но вот подшутить, устроить какую–нибудь каверзу очень любил. Мог он не только схохмить сам, но ещё подбить на какую–нибудь проделку других ребят. Виктору, да и Любе (которую он в своё время по секрету проинформировал) был памятен случай с военкоматом. В средине февраля ребят 11-Б в плановом порядке вызвали на медкомиссию, как будущих призывников. Комиссия проходила днём, времени она, хотя и заняла многовато, но закончилась где–то в районе первого урока второй смены. Конечно, ребятам после неё очень не хотелось идти в школу, сидеть на этих нудных уроках. Погода стояла отличная, установились очень хорошие деньки — солнечно, тепло (t 0≈ — 7–8 0С), чувствовалось уже скорое приближение весны. И вот Стасик Пригожин внёс своё «деловое» предложение:

— А зачем мы сегодня будем идти в школу? Мы сегодня официально вызваны на медкомиссию. А кто может знать, сколько она продлится. Если человека куда–нибудь вызывают повесткой, то его же освобождают от работы. А у нас, считайте, повестка в военкомат. Так что всё, в школу сегодня мы можем не идти.

Все прекрасно понимали, что аргументы Пригожина «притянуты за уши», но нежелание идти в школу от этого не уменьшилось. Было подано предложение, Стас оказался его «застрельщиком», и все поспешно с ним согласились. Они торопливо (не центральной улицей) направились подальше от школы, да и от центра города, в сторону техникума. Сам сельскохозяйственный техникум располагался как бы на спуске улицы Богдана Хмельницкого (до революции это была территория казённых винных складов) к прудам и мосту через них. Немногим позже техникуму, а затем уже агротехническому колледжу было присвоено имя Александра Евсеевича Шевченко, Героя Советского Союза, который вплоть до 1941‑го учился в этом техникуме, а в годы войны повторил подвиг Александра Матросова. Напротив корпусов техникума высился довольно крутой косогор с пустырём. Наверху этого косогора по ул. Ивановской (сейчас улица Революции) когда–то стояла самая давняя церковь Таращи — «Георгиевская». В 70‑х годах там построят новое современное здание городского Дома Культуры. А вот ниже техникума располагался пруд, который часто называли Карасём . И вот там, на замёрзшем пруду ребята провели часа два, а то и три, играя в «ножной» хоккей (шайбой служил небольшой обломок кирпича) и прочие игры. После этого они тихонько, скрытно разошлись по домам.

Но как же здорово им влетело в школе на следующий день. Обнаружив отсутствие всех особ мужского пола на занятиях уже во второй половине расписания, Валентина Викторовна, естественно, спросила у директора (и мужа), что случилось. Дмитрий Фёдорович позвонил в военкомат и выяснил, что медкомиссия давным–давно закончилась. Сделать это было несложно ещё и по причине того, что сын военкома Анатолий Посохов учился в этом же классе. И вот сегодня их всех «долбали» по полной программе. Конечно, директор, в первую очередь, пытался узнать фамилию организатора этой затеи. Но теперь уже из его, так сказать, затеи ничего не вышло. Никто «сдавать» Пригожина не собирался, все держались стойко. Но упрёков и различных нелестных эпитетов, а также обещаний директора применить к ним строгие меры наказания, каждый наслушался предостаточно. Ребята же в своей компании затем ещё долго припоминали Стасику этот случай.

Часа через два на стадионе должен был состояться первый футбольный матч сезона, на который уже понемногу подтягивались зрители. Но сегодня юношеская сборная города не играла, а потому пара влюблённых сидеть в шумной толпе не намеревалась (да и прохладно всё–таки), им хотелось хоть немного уединиться, тем более, что вечером, на танцах они будут в подобной шумной компании. Поэтому они и решили пойти в кино, затем ещё немного погулять, после чего вновь вернуться на стадион, когда уже начнутся танцы. Люба с Виктором вышли со стадиона, пресекли квартал по территории рынка, слева за забором которого, начиналось кладбище, где так любил проводить время Лемберт. Кладбище было расположено довольно близко от центра города, всего в 2,5 кварталах от центральной улицы. Но и город то был не особо велик. Правда, лет через пятнадцать это кладбище вообще закрыли из–за «перезаселённости» (мест уже не было), а расширять его было некуда. Под новое кладбище была выделена территория, лежащая полностью за чертой города. И провожать в последний путь своих близких сегодняшней молодёжи пришлось уже на новое кладбище.

В настоящее время напротив этого пока что пустынного места, чуть в стороне располагался городской аэродром. Правда, назвать таким словом данное место было очень сложно. Никаких сооружений, похожих на здание аэропорта там и в помине не было. Это просто была довольно обширная ровная, неосвоенная в сельском хозяйстве часть луга, скорее даже степи (поскольку растительность там была довольно скудной). О её принадлежности к авиационному транспортному обеспечению можно было судить лишь по высокому шесту с пустотелым полосатым (чередующиеся поперечные полосы белого с красным цветом) матерчатым усечённым конусом указателя ветра (длиной около 2,5 метров). Но, тем не менее, рейсы самолётов с этого позволения сказать «аэродрома» совершались регулярно. Собственно говоря, маршрут полётов был только один — Киев — Тараща и обратно в столичный аэропорт «Жуляны». Осуществлял воздушное сообщение с Киевом биплан с расчалочным крылом, так званый кукурузник АН‑2. Этот самолёт, будучи простым в эксплуатации и обладая малым разбегом и пробегом, был пригоден для работы с неподготовленных грунтовых площадок. Поэтому он использовался для выполнения различных народнохозяйственных работ, а также для перевозки пассажиров и грузов на линиях, которые связывали областные центры с районными (и порой даже с крупными сёлами). Рассчитан он был на перевозку всего 12 пассажиров, продажа билетов на рейс производилась (в районном центре) непосредственно на входе в салон самолёта. Но, тем не менее, это был очень удобный вид транспорта, позволяющий за каких–то 30–40 минут доставлять районных пассажиров почти в центральную часть столицы Украины. Особенно удобным такое передвижение стало для студентов, обучающихся в Киеве, а потому часто спешащих на праздники домой или уже после них — на учёбу. Но, к сожалению, позже, через пару лет эту воздушную связь районного городка со столицей отменили — иное, кроме студенческого «сословия», население Таращи постепенно утратило интерес к такому способу передвижения. Да и особой надобности они в нём не испытывали, а потому подобные авиационные сообщения стали просто нерентабельными. Сам же районный аэродром продолжал использоваться, как и ранее, только для нужд санитарной авиации.