Стив Эриксон - Сады Луны

Чародейка с трудом понимала это место расклада. Но оно заставило ее вздрогнуть. Казалось, что начата новая игра, игроки один за другим выходят на свет. По середине спирали стоял Рыцарь из Аркана Тьмы, он находился на равном расстоянии от начала и от конца. В последнее время расклад ясно принимал очертания дракона, что-то парило над Рыцарем в темном небе, но разглядеть это было невозможно. Иногда ей казалось, что это обман зрения.

Меч Рыцаря выбросил по направлению к Гончей дымную струю, и в тот же миг она поняла, что это значит. В будущем столкнутся Рыцарь, Сын Тьмы, и Аркан Теней. Это будет настоящая битва, ее размах напугал Порванный Парус. Союза между Арканами не будет. Редко можно было увидеть столь четкую и прямую связь между Арканами, и Порванный Парус забеспокоилась. Кровь непременно прольется при таком столкновении сил, отголосок столкновения разойдется по всему миру. Неизбежно люди пострадают. Эта мысль вернула ее к Каменщику Аркана Смерти. Сердце Порванного Паруса тяжело забилось в груди. Она вытерла пот, заливавший глаза, и судорожно вздохнула.

– Кровь, – забормотала она, – прольется потоком. «Каменщик складывает курган, ведь он слуга Смерти, и он коснется меня. А могила... для меня ли она? Или я уйду от нее? Оставив Разрушителей Мостов на произвол судьбы, ускользнув от Тайскренна и империи?»

Ее мысли взбудоражили воспоминания, которые она подавляла в себе вот уже два столетия. Образы потрясли ее. Она снова брела по грязным улицам городка своего детства, дитя, наделенное Талантом, дитя, которое видело, как война превратит людей в кровавое месиво. Дитя, которое бежало своего знания, ни с кем не делясь им, а потом пришла ночь, ночь крови и смерти.

Дар рос в ней, он становился все ощутимей. Теперь, спустя много лет, он был настолько силен, что мог вдребезги разбить ее мир, превратив в призраки все то, что она считала прочным, лишив ее иллюзорного чувства безопасности, которое спасало ее вот уже две сотни лет.

Образы и в этот раз ушли в глубины подсознания, но они изменили ее. В этот раз она не убежит. Она посмотрела на Гончую. Глаза животного, казалось, горели желтым огнем, проникавшим сквозь ее плоть в поисках ее души.

Она застыла на стуле, ощутив за спиной чье-то леденящее кровь присутствие. Порванный Парус, медленно повернулась.

– Прости, что не предупредил, – произнес Быстрый Бен, появляясь из туманного облака своего Пути. Она снова ощутила странный пряный запах его магии. – Компания собирается, – сказал он несколько рассеянно. – Я позвал Хохолка. Он придет через Путь.

Порванный Парус вздрогнула, ее пронзило предчувствие. Она снова посмотрела на расклад и начала собирать карты.

– Ситуация все осложняется, – произнес маг за ее спиной.

Она помедлила, силясь улыбнуться.

– В самом деле? – пробормотала она.

Ветер с дождем хлестал Вискиджака по лицу. Откуда-то издалека донесся звук колокола. Сержант потуже затянул веревки капюшона. Вид с крыши на восточное крыло дворца был почти полностью закрыт пеленой дождя.

– Все эти дни ты только молчал и наблюдал, – сказал он, обращаясь к спутнику. – А теперь пришло время сказать что-нибудь.

Скрипач утер капли на лице и посмотрел на восток.

– Мне нечего рассказать тебе, – хрипло ответил он. – Только ощущения. Одно из них касается этой женщины.

– Порванного Паруса?

– Угу, – раздался звон металла, когда сапер отстегнул ремень, на котором держался меч. – Терпеть не могу эту штуку, – буркнул он.

Вискиджак проследил за тем, как сапер взялся за ремень и подтолкнул меч вперед по черепице.

– Только не забывай, как ты сделал в последний раз, – произнес сержант, пряча усмешку. Скрипач нахмурился.

– Стоит один раз ошибиться, как все только и напоминают тебе.

Вискиджак ничего не ответил, его трясло в беззвучном приступе хохота.

– Клянусь костями Худа, – продолжал Скрипач, – я не воин. Не солдат. Родился в переулке малазанского города, учился резать камень в каменоломнях на равнине, – он посмотрел на сержанта. – Ты ведь тоже был каменотесом. Так же, как и я. Только я не схватываю военную науку так быстро, как ты. Мне достался рядовой состав и мины; иногда я думаю, что сделал неверный выбор.

Изумление Вискиджака от боли, прозвучавшей в словах Скрипача, проходило. «Схватываю что? Как убивать людей? Как посылать их на смерть в чужой стране?» – пронеслась у него в голове.

– А что ты чувствуешь по поводу Порванного Паруса? – спросил сержант.

– Не знаю, – ответил сапер. – Я полагаю, ее терзают какие-то старые демоны. Вискиджак усмехнулся.

– Едва ли ты найдешь мага, которого не мучило бы сомнительное прошлое, – произнес он. – Говорят, она была отнюдь не рекрутом, она из высшего состава. Но она лишилась своего положения.

– Мы не вовремя нашли ее.

– Ее отряд погиб. Ее предали. Если не империя, что у нее останется?

«Что у всех у нас останется?»

– Кажется, что она готова разрыдаться в любую минуту. Она потеряла что-то основное в себе, сержант. Если Тайскренн до нее доберется и немного нажмет, она сломается.

– Полагаю, ты недооцениваешь магов и их искусство, Скрипач, – ответил Вискиджак. – Она из выживших и... верных. Это не новость, что я скажу, но ей предлагали звание верховного мага не один раз, и который раз она отказывалась. Она не афиширует этого, но она очень близко знакома с Тайскренном. Она хозяйка своего Пути, ее нельзя обвинить в слабости.

Скрипач присвистнул, хватаясь руками за парапет.

– Значит, я не прав.

– Еще что-нибудь?

– Только одно, – невозмутимо отозвался Скрипач. Вискиджак замер. Он понимал, что означает такой тон.

– Продолжай.

– Что-что будет этой ночью, сержант, – Скрипач повернулся, глаза его блестели во тьме. – Будет жарко.

Они оба услышали звук открывающегося в крыше люка. Верховный кулак Дуджек Однорукий появился в ореоле света, вырвавшегося из комнаты внизу. Он шагнул на последнюю ступеньку и вышел на крышу.

– Помогите же мне справиться с этой проклятой дверцей, – обратился он к ожидавшим его Вискиджаку и Скрипачу.

Они поспешили к нему, скрипя подошвами по мокрой черепице.

– Есть что-нибудь о капитане Паране, верховный кулак? – спросил Вискиджак, пока Скрипач прикрывал дверь люка. Опять стало темно.

– Ничего, – ответил Дуджек. – Он пропал. Опять этот ваш убийца, Калам.

Вискиджак покачал головой.

– Я знаю, где он и где он был всю эту ночь. Еж и Маллет были последними людьми из видевших капитана. Он был в гостинице, потом исчез. Верховный кулак, мы не убивали капитана Парана.

– Не оправдывайтесь, – буркнул Дуджек. – Ненавижу. Скрипач, это твой меч лежит там? В луже!

Скрипач со свистом выдохнул и бросился к оружию.