Робин Хобб - Странствия убийцы

– То, что и раньше. Мы пойдем по этой старой дороге, которая идет через лес. Похоже, она совпадает с тем, что здесь отмечено. Судя но картам, до ее конца остается не больше двух переходов. Особенно если мы тронемся в путь прямо сейчас.

И без лишних слов она встала и щелкнула джеппам. Вожак немедленно подошел к ней, а остальные послушно выстроились в цепочку. Я смотрел, как она большими и ровными шагами уводит животных вперед по тенистой дороге.

– Что ж, идите, парочка! – резко крикнула Кеттл нам с шутом. Она взмахнула своим дорожным посохом, и я почти заподозрил, что ей хотелось бы гнать нас вперед, как заблудившихся овец. Но мы послушно пристроились к цепочке джеппов, предоставив Старлинг и Кеттл следовать за нами.

В эту ночь мы с шутом оставили палатку и отправились охотиться с Ночным Волком. И Кеттл, и Кетриккен очень сомневались, что это разумно, но я обещал действовать крайне осторожно, а шут заверил их, что не будет спускать с меня глаз. Кеттл закатила глаза в ответ на это. Но ничего не сказала. Нас обоих явно считали полными идиотами, тем не менее нам позволили уйти. Старлинг сердито молчала, но, поскольку мы с ней не разговаривали, я решил, что у ее дурного настроения какой-то другой источник. Когда мы отходили от огня, Кетриккен тихо сказала:

– Следи за ними, волк.

Вместо ответа Ночной Волк весело вильнул хвостом.

Ночной Волк быстро увел нас с заросшей травой дороги в лесистые холмы. Я видел следы диких кабанов, но был рад, что сами кабаны нам не попадаются. Волк побежал вниз и убил двух кроликов, которых не без изящества препоручил мне. Возвращаясь окружной тропой в лагерь, мы вышли к ручью. Вода была ледяной и сладкой, а вдоль берега густо рос водяной кресс. Мы с шутом искали рыбу, пока наши руки совсем не онемели от холода. Когда я наконец поймал одну, она конвульсивно взмахнула хвостом и обрызгала возбужденного волка. Он отскочил, потом с упреком рявкнул на меня. Шут игриво зачерпнул пригоршню воды и облил его еще раз. Ночной Волк подпрыгнул, широко раскрыв пасть, чтобы встретить шквал брызг. Через несколько мгновений все трое были вовлечены в водяную баталию, но лишь я умудрился рухнуть в ручей, когда волк прыгнул на меня. Шут и волк хохотали от всего сердца, когда, промокший и замерзший, я выбирался на берег. Я обнаружил, что тоже смеюсь. Я не мог вспомнить, когда в последний раз вслух смеялся из-за такого пустяка. Мы вернулись в лагерь поздно, но принесли свежее мясо, рыбу и водяной кресс.

У палатки горел небольшой приветливый костер. Кеттл и Старлинг уже сварили на ужин кашу, но Кеттл вызвалась снова заняться стряпней. Она готовила, а Старлинг молча смотрела на меня, пока я не спросил:

– Что?

– Как это вы все умудрились так промокнуть? – поинтересовалась она.

– В ручье, в котором поймали эту рыбу. Волк столкнул меня в воду – Я слегка поддал ему коленом, направляясь к палатке. Он попытался шутливо укусить мою ногу.

– И шут упал?

– Мы брызгались, – кисло признался я. Я улыбнулся ей, но вместо того, чтобы ответить мне улыбкой, она с отвращением фыркнула. Я пожал плечами и вошел в палатку. Кетриккен посмотрела на меня, оторвавшись от карты, но ничего не сказала. Я порылся в своей сумке и нашел одежду, которая была сухой, хоть и грязной. Королева сидела ко мне спиной, и я поспешно переоделся. Мы уже привыкли предоставлять друг другу определенную свободу, не обращая внимания на такие мелочи.

– Фитц Чивэл! – внезапно сказала Кетриккен голосом, который требовал моего внимания.

Я натянул через голову рубашку и застегнул ее.

– Да, моя королева. – Я подошел и опустился на колени рядом с ней, думая, что она хочет посоветоваться по поводу карты. Но она отложила карту, повернулась ко мне и посмотрела мне прямо в глаза.

– У нас маленький отряд, и все мы должны полагаться друг на друга, – сказала она. – Любая ссора между нами на руку нашим врагам.

Я ждал, но она молчала.

– Не понимаю, почему вы говорите это, – кротко признал я наконец.

Она вздохнула и покачала головой:

– Я боялась этого. И возможно, я принесу больше вреда, чем пользы, вообще заговорив об этом. Старлинг мучится из-за твоего внимания к шуту.

Я онемел. Кетриккен пронзила меня синим взглядом и снова отвела глаза.

– Она верит, что шут – женщина и что этой ночью у вас было свидание. Ее огорчает, что ты полностью ею пренебрегаешь.

Я обрел дар речи:

– Моя леди королева, я не пренебрегаю госпожой Старлинг. – Ярость заставила меня быть официальным, – По правде говоря, это она избегает моего общества и отдалилась от меня, обнаружив, что я владею Уитом и связан с волком. Уважая ее желание, я не навязывал ей свою дружбу. А что касается того, что она говорит о шуте, то вы, конечно, находите ее слова такими же смехотворными, как и я.

– Правда? – тихо спросила Кетриккен. – На самом деле я с уверенностью могу сказать только то, что шут не такой мужчина, как другие.

– Не стану спорить, – согласился я, – я никогда не видел человека, похожего на него.

– Неужели ты не можешь быть с ней поласковее, Фитц Чивэл? – взорвалась Кетриккен. – Я не прошу тебя ухаживать за ней, просто не заставляй ее так ревновать.

Я поджал губы и заставил себя найти вежливый ответ:

– Моя королева, я могу предложить ей то, что предлагал всегда, – свою дружбу. Последнее время мне казалось, что она не хочет даже этого, не говоря о большем. Но если уж говорить об этом, то я не пренебрегаю ни ею, ни какой-нибудь другой женщиной. Мое сердце занято. Точно так же можно сказать, что вы пренебрегаете мной, потому что в вашем сердце только мой лорд Верити.

Кетриккен бросила на меня ошеломленный взгляд. Потом она опустила глаза на карту, которую все еще держала.

– Этого я и опасалась. Я сделала только хуже, заговорив с тобой. Я так устала, Фитц! Отчаяние все время терзает мое сердце. А тут еще видеть мрачную физиономию Старлинг! Я ведь только хочу, чтобы между вами все было хорошо. Я прошу у тебя прощения, что вмешалась. Но ты красивый юноша, и, думаю, эти проблемы у тебя не в последний раз.

– Красивый? – Я рассмеялся. – С этим шрамом на лице и истерзанным телом? Я вижу в кошмарных снах, что Молли, увидев меня таким, в ужасе отвернется. Красивый!

Я отвернулся. Горло мое сжалось, больше я не мог говорить. Я не так уж горевал о потерянной красоте, меня просто пугала мысль о том, что Молли когда-нибудь увидит мои шрамы.

– Фитц, – тихо проговорила Кетриккен. Внезапно ее голос стал голосом друга, а не королевы. – Я говорю тебе как женщина, что, хотя ты и покрыт шрамами, ты отнюдь не такой урод, каким, очевидно, себя считаешь. Если бы мое сердце не было полно моим лордом Верити, я бы сама не пренебрегла тобой. – Она протянула руку и провела прохладными пальцами по старому шраму на моей щеке, как будто ее прикосновение могло стереть его. Сердце мое отозвалось в груди эхом страсти Верити, усиленной моей невероятной благодарностью за ее слова.