Барбара Хэмбли - Драконья погибель

Раздражение заклубилось в душе Моркелеба подобно тяжелому едкому дыму. Железная гордость дракона была уязвлена унизительной необходимостью просить помощи у человека. Разум – враждебно замкнут, и все же Дженни почувствовала изнеможение и страх, владеющие Моркелебом.

«Моим именем ты прогнала меня отсюда,– сказал он.– Но что– то сильнее твоего приказа не отпустило меня».

Гибкие усы, сверкнув, рассекли ветер.

«Как те сны, что раньше сорвали меня с места, оно не давало мне покоя – что-то похожее на жажду золота, только гораздо хуже. Оно мучило меня, когда я летел на север, но стоило мне повернуть к югу – стало легче. Пока ты не коснулась меня своим исцелением, так не было: я шел и приходил куда хочу и не знал над собой другой власти, кроме власти золота. Это не может быть твоим приказом – ты приказала мне уйти. Это магия, которой я не понимаю, магия, совсем не похожая на драконью. Она не дает мне ни мира, ни отдыха. Я постоянно думаю об этой горе, хотя иду против собственного имени, колдунья, против твоего заклятия».

Дракон шевельнулся и принял позу, в какой иногда лежат коты: передние лапы и плечи – как у сфинкса, а задние протянулись назад во всю длину гранитной ступени. Усаженная шипами шишка на кончике его хвоста слегка подергивалась.

«Но это и не золото,– сказал он.– Золото влечет меня, но никогда не доводит до сумасшествия. Это так же чуждо моему пониманию, как если бы душа попыталась сама выбраться из моего тела. Я ненавижу это место. Это место моего поражения и позора, но жажда быть здесь пожирает меня. Я никогда не чувствовал такого раньше и не знаю, что это такое. Исходит ли это от тебя, колдунья? Что ты сама знаешь об этом?»

Некоторое время Дженни молчала. Силы постепенно возвращались к ней, и она уже не чувствовала себя такой изломанной и усталой. Сидя на гранитной ступени между драконьими лапами, она подняла голову, и тонкие атласные ленты гривы огладили ее лицо. Моркелеб посмотрел вниз, и Дженни увидела устремленный на нее кристаллический серебряный глаз.

«Твое желание напоминает человеческие чувства,– сказала она.– Я не знаю, что овладело тобой, Моркелеб, но Бездна влечет не тебя одного. Мне тоже не нужно золота, и все-таки я чувствую, как какая-то сила тянет меня к Сердцу Бездны».

Огромная голова дракона дернулась.

«Я знаю Бездну,– сказал он.– Она была моей твердыней и моим владением. Я знаю каждую оброненную монету и каждый изваянный водой кристалл. Я слышал каждый шаг тех, что бежали в Цитадель, каждый всплеск белых слепых рыб в подземных омутах. И я говорю тебе: в Бездне нет ничего, кроме камня, воды и золота гномов. Ничего, что могло бы приказать мне вернуться».

«Может быть»,– сказала Дженни и уже вслух позвала в гулкую глубину проема:

– Гарет! Джон! Трэй!

Дракон недовольно повернул голову, когда из черноты послышались мягкие шаркающие шаги. Досада его и раздражение были столь откровенны, что Дженни захотелось шлепнуть его по носу, как одного из своих котов, пытающегося стащить лакомый кусочек.

Но, должно быть, и Моркелеб в свою очередь почувствовал, что Дженни рассержена, и нехотя положил узкую голову на одну из передних лап. Хвост его недовольно подергивался.

Гарет и Трэй, поддерживая Джона с двух сторон, вывели его на площадку. Он поспал немного, отдохнул и выглядел чуть получше. Заклинания исцеления делали свое дело. Аверсин взглянул на огромное черное создание, и глаза их встретились. Дженни не слышала, что сказал ему Моркелеб, хотя об этом можно было и догадаться.

– Да нет, все отлично,– ответил ему Джон.– Не стоит благодарности.

Какой-то момент они продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем дракон раздраженно мотнул головой и обратил холодный серебряный взгляд на Гарета. Юный принц вспыхнул, но смолчал. Что сказал ему дракон, осталось неизвестным.

Джона положили возле портала, подстелив под плечи свернутый плед. Звездный свет отразилася в стеклах очков, сделав их на секунду похожими на глаза дракона. Дженни присела на гранит как раз между Джоном и драконьим когтем. Гарет и Трэй, как бы для взаимной защиты, уселись рядышком, прижавшись друг к другу и боязливо поглядывая на Моркелеба, Черного Дракона Злого Хребта.

Затем в тишине прозвучал надтреснутым серебром голос Дженни.

– Что там, в Бездне?– спросила она.– Чего так добивается Зиерн? Все ее действия подчинены одной цели: и ее власть над королем, и попытки соблазнить Гарета, и осада Халната, и, наконец, то, что она призвала дракона.

«Она не призывала меня,– сердито возразил Моркелеб.– Она не могла бы этого сделать. Она не властна над моим разумом».

– Но, однако, ты здесь, не так ли?– с сильным северным акцентом сказал Джон, и дракон обернулся, со скрежетом царапнув гранит железными когтями.

– Джон! Моркелеб!– резко сказала Дженни.

Дракон отвернулся со слабым шипением; усы его раздраженно подрагивали.

– Может быть, ее саму что-то призвало?– продолжала она.

«Я говорю тебе, что там нет ничего,– раздраженно сказал дракон.– Ничего, кроме камня и золота, воды и темноты».

– Давайте-ка чуток вернемся назад,– вмешался Джон.– Чего хочет Зиерн в Бездне – это ладно… Чего она вообще хочет?

Гарет пожал плечами.

– Во всяком случае, не золота. Ты же видел, как она живет. Стоит ей попросить, и все золото королевства будет принадлежать ей. У нее есть король…– Он поколебался и продолжил тихо: – А если бы я не отправился на север, она овладела бы и мной и у нее родился бы ребенок, именем которого она бы правила всю жизнь.

– Она привыкла жить в Бездне,– заметила Трэй.– Кажется, даже покинув ее, она все равно пыталась установить над ней власть. Почему она покинула Бездну? Ее изгнали?

– Не совсем так,– сказал Гарет.– Официально они не запрещали ей появляться там до этого самого года. Она могла посещать верхние ярусы Бездны, как и всякий житель Бела.

– Ну, это все равно что изгнать,– заметил Джон, поправляя дужку очков указательным пальцем.– Раз ниже верхних ярусов нельзя входить никому, тут даже и смена облика не поможет. А что случилось в этом году?

– Не знаю,– сказал Гарет.– Дромар подал петицию моему отцу от имени владыки Бездны воспретить Зиерн и любому другому человеческому существу вообще входить в подземелья…

– Ну вот видишь! Опять логическая предосторожность против меняющих облик!

– Возможно.– Гарет вновь пожал плечами.– Я как-то раньше не думал об этом, но гномов возненавидели именно тогда. Хотя в петиции Зиерн была отмечена особо. Ей запрещалось приближаться к Бездне, ибо…– Он порылся в загроможденной балладами памяти, вспоминая точную формулировку:– …ибо осквернила святыню.

– А не знаешь, что это может означать?