Брайан Ламли - Воин древнего мира

– Но Кхай не полководец, по крайней мере, пока, – запротестовал Имтра, на что ему ответили;

– Но он станет им завтра, после того, как мы увидимся с кандассой…

На следующий день во дворце Аштарты было созвано собрание всех предводителей племен или их представителей в Нам-Кхуме. Такой совет проводился раз в три месяца. Во главе стола на совете восседала Аштарта.

На этот раз на совет собрались не для обсуждения мелких проблем, с которыми то и дело сталкивались племена, а для более важного дела. Тут присутствовали все советники Аштарты, старейшины племен, а также четырнадцать вождей или их представители. В дополнение к ним – шесть полковников, включая Кхайя и Манека, которые в это утро только вернулись с охоты в горах, а также старый Имтра, считавшийся главным советником царицы.

Семеро мудрейших встретились с кандассой рано утром и провели с ней несколько часов. Они также виделись с Кхайем и допросили его о странных снах и видениях. Маги не пытались объяснить видения Кхайя, на самом деле эта встреча, казалось, имела только одну цель – расспросить кемета – тем не менее, расставаясь, они все выразили ему свое почтение и провозгласили полководцем. Нубийский маг взял руки Кхайя в свои и внимательно их осмотрел, словно хотел в чем-то удостовериться. А после того, как Кхай показал чернокожему магу знак Адонды Гомбы, который носил с собой, старый маг обратился к нему, как к Кхайю-Убийце.

В огромном зале во дворце Аштарты воцарилась напряженная тишина. Все понимали, что следует ожидать чего-то чрезвычайно важного, так что когда Аштарта, наконец, поднялась со своего места и обратилась к собравшимся, все ловили каждое слово царицы.

– Вожди, военачальники, советники и друзья, – начала она, – сегодня состоится не традиционный сбор глав племен, а, как вы уже догадались, очень необычное собрание. Семь мудрейших из окрестных земель принесли мне важную весть. Мы не можем отмахнуться от нее – это будет означать конец всего Куша. Маги сказали, что фараон готовит свою армию, чтобы, словно огромное копье, вонзить его в сердце Куша. И оно должно пронзить насквозь нашу землю!

Послышались возбужденные голоса. Аштарта подняла обе руки ладонями к собравшимся, призывая к молчанию, и, не дождавшись, пока все умолкнут, снова заговорила:

– Не стройте планов. Не говорите мне больше о схватках и войне, потому что на каждого воина, которого вы сможете мобилизовать, у фараона найдется десять, и на этот раз они так легко не попадут в ваши капканы. Нет, мне посоветовали… чтобы Куш не оборонялся!

– Не оборонялся? – вскочил со своего места старый вождь одного из племен. – Неужели это говорит дочь Мелембрина? Что же тогда нам делать, кандасса?

Сдаться фараону?

– Совет, который мне дали, сложно принять, – ответила ему Аштарта, – но исходит он из такого источника, что я не могу от него отказаться. Мы не станем выступать войной против Кемета, не станем и защищать наши земли – пока. Мир широк и огромен.

Наша страна составляет лишь крошечную его часть.

Мы уйдем – и оставим Куш нашим врагам.

– Оставим Куш? – воскликнули одновременно все вожди, потрясенные услышанным.

– Да, так я сказала, – печально кивнула Аштарта. – Оставим Куш – сожженным, разрушенным, чтобы кеметам ничего не досталось. Ни единого животного, домашнего или дикого, ни единой птицы, ничего живого, чем бы кеметы могли воспользоваться. Мы сожжем нашу землю.

– А куда мы пойдем, царица?

– Этот вопрос вы должны задать Кхайю, – ответила она. – Полководцу Кхайю Ибизину, кушиту. И второму полководцу, Манеку Тотаку, тоже только что назначенному. Кхай, что ты скажешь о расколе племен Куша?

Кхай был поражен. Он встал, открыл рот, но ничего не произнес.

– Ха! – рявкнул воинственный вождь одного из племен. – Взгляните на кемета, ставшего полководцем, – мальчишку, хватающего ртом воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег.

– Я – мальчишка? – удивился Кхай. – А ты готов выставить шестерых своих лучших людей в круг для борьбы со мной, Дори Антошин? Думаю, нет.

Дайте мне только прийти в себя, так как я потрясен известием о чести, которой удостоен, и я объясню, куда должны бежать племена Куша.

Он уперся в огромный стол кулаками, нахмурился и не спеша продолжал:

– Лично я возьму пятьдесят тысяч воинов и отправлюсь в Нубию. У меня там есть друзья, и мы вместе будем сражаться против солдат фараона. Там в земле есть металл, и я сделаю из него оружие. Генерал Манек Тотак возьмет такое же количество людей и отправится в Сидон. Он тоже будет сражаться против фараона, потому что не только Куш и Нубия страдают под гнетом этого чудовища. В Сидоне Манек научится сражаться среди болот. Это пригодится ему, когда мы вернемся в Куш и атакуем армии фараона. Более того, сидонцы великолепно выделывают кожу, и я хочу, чтобы они изготовили некоторые вещи, с которыми Манек вернется домой, когда придет время.

Он замолчал и посмотрел на Аштарту и Имтру, сидящих во главе стола.

– Наша царица вместе со своим магом пойдут на запад, в земли гиксосов, взяв с собой третью часть наших племен, а также женщин и детей. Фараон не станет гнаться за ними, потому что тогда ему придется слишком расширить свои границы. Даже у него не найдется столько воинов. Гиксосы относятся к нам дружелюбно, у них нет врагов, поэтому им нет нужды сражаться. Они не воинственный народ. Но они отличные ремесленники и построят колесницы. Вместе с царицей из Куша отправятся наши ремесленники и часть всадников. Еще Аштарта возьмет рисунки, которые я ей дам. В Куш они вернутся на боевых колесницах!

– Ха! – с презрением воскликнул другой вождь, Гендухр Шеббитон. – Весь этот план – безумие. Он основан на видениях колдунов и снах иностранца, дорвавшегося до власти. Идите сюда, идите туда, говорит Кхай. Сделайте это, сделайте то. И мы должны подчиняться? Я бросаю вызов его власти, его праву командовать племенами, его происхождению! Кто такой этот голубоглазый и светловолосый Кхай? Почему он раскомандовался в Куше? И, кстати, кто такие эти семь магов? Колдуны, лицедеи, шарлатаны! Если они обладают силой, то какие черные заговоры они наслали на дочь Мелембрина? Почему она захотела бежать от кеметов? Посмотрите – вот сидит Манек Тотак, тоже полководец. Что он думает обо всем этом? Ведь он много раз доказывал нам, на что способен. Он любит Куш, как и должен настоящий кушит.

Манек тут же поднялся на ноги.

– Я думаю, что нам всем следует помолчать, – сказал он. – И тебе тоже, Гендухр Шеббитон, пока нам все не объяснили.

– Но кто будет объяснять? – крикнул еще один вождь. – Право кандассы выбирать себе полководцев по своей воле тогда, когда она того захочет. Но с каких это пор Куш слушает советы колдунов-чужеземцев?