Сергей Лукьяненко - Спектр

Были в городе и другие следы галактических культур.

Магазинчик, в витрине которого, среди самой причудливой снеди, Мартин обнаружил две банки тушенки, банку сгущенного молока и кабачковую икру белорусского производства. Купол, над дверью которого объявление на туристическом обещало: “Стрижка перьев, шерсти, волос и когтей, купирование хвостов и ушей. Уход за чешуей и копытами. Полировка и наращивание рогов. Профессионально и недорого!” Маленький стадион, сейчас пустой, но уставленный крайне любопытными спортивными снарядами.

Мартин решил, что попозже стоит рискнуть: сделать маникюр и подстричься на чужой планете. В конце концов, такие приключения придают жизни особую остроту.

Но пока ему надо было найти земляков, и он продолжал путь к особняку.

Чутье Мартина не подвело. Это оказался земной дом, построенный из красного кирпича, крытый черепицей, с широкими окнами и уютной лоджией на втором этаже. Перед домом был разбит маленький садик, в котором Мартин с умилением увидел зеленые перья лука, краснеющие сквозь полиэтилен теплицы помидоры и – о чудо из чудес! – несколько цветущих яблонь!

А на скамеечке у входа, с вязанием в руках сидела тихая старушка с седыми буклями, одетая в яркое желтое платье. Она посмотрела на Мартина сквозь толстые стекла очков, улыбнулась и поднялась навстречу.

– Добрый вечер, фрау... – смущенно поздоровался Мартин. Несколькими затесавшимися в памяти словами его знание немецкого исчерпывалось.

– О, добрый вечер, херр! – приветствовала его старушка. – Простите, я голландка и так давно не говорила по-немецки... вы не будете против, если я перейду на туристический? Меня зовут Эльза.

– Конечно, – обрадовался Мартин.

– Клаус! – позвала старушка. – Клаус, у нас гость!

Из открытого окна второго этажа показалась лысая голова старика. Увидев Мартина, Клаус просиял и исчез.

– Вы садитесь, садитесь, – суетилась старушка. – Какими судьбами на Факью, херр?

– Я... путешествую с друзьями... – неловко начал Мартин. – Только что с поезда... мы ищем девушку, которая отправилась в Долину Бога...

– Боюсь, я ничем не могу вам помочь, херр, – искренне огорчилась старушка. – У нас нет ни одной девушки. Но у меня в микроволновке поспевает замечательный штрудель, и если вы присядете и выпьете чаю...

– С удовольствием, – сказал Мартин. Дело было, конечно, не в штруделе.

Появился и Клаус. Радостный, торопливо вытирающий руки, измазанные в краске. Мартин поздоровался с ним за руку, и старик немедленно пояснил, что он – художник, живет здесь уже семь лет, поскольку это место приносит ему вдохновение, теологией не интересуется, но очень рад поболтать с земляком.

Слово “земляк” и впрямь звучало здесь по-особенному: торжественно и величественно.

Мартин поинтересовался, много ли людей обитает в городишке. И с удовольствием услышал подтверждение своим догадкам: здесь жил итальянский ботаник, экспериментирующий с местными растениями, американский социолог, изучающий быт ДиоДао, китайская пара, держащая магазинчик, парикмахерскую и прачечную для Чужих, поэт арабского происхождения и юноша-японец, скрывающийся на Факью от преследования якудзы.

Русских, как Мартин и полагал, не было. Служба Внешней Разведки хронически страдала недостатком финансирования, а Русская Православная Церковь не решилась последовать примеру Ватикана и отправить в Долину Бога хотя бы “ботаника”.

Знакомиться со всеми представителями разведок и религиозных конфессий Земли Мартин не собирался. Его вполне устраивала пожилая голландская пара, представлявшая здесь Объединенную Европу.

– Вы ведь, наверняка, наслышаны об этом месте? – спросил Мартин за чаем. Стол накрыли прямо в саду перед домом, штрудель оказался вкусным, а чай – крепким и ароматным. – В Долине и впрямь поклоняются всем известным религиям?

– Всем крупным религиям, – уточнил Клаус.

Мартин кивнул:

– Дело в том, что я – частный детектив.

Пожилая чета закивала так энергично и понимающе, что стало ясно – Мартину ни капли не верили.

– Девушка, прибывшая сюда, увлеклась теологией, – беззаботно смешивая правду и ложь, рассказал Мартин. – Она хочет доказать существование Творца. Очевидно, ей требуется такая религия, которая может продемонстрировать явное и бесспорное чудо. К кому она могла бы обратиться?

– Наша вера, очевидно, исключается, – задумчиво сказал Клаус. Какие бы глубочайшие сомнения в отношении Мартина он не испытывал, но вопрос его заинтересовал. – Позвольте, я схожу за табачком...

– Угощайтесь! – щедро предложил Мартин, открывая рюкзак. У него нашлась пачка голландского “МакБаррена”, и лицо Клауса озарилось искренней улыбкой. Он даже предложил Мартину “гостевую трубку”, и вскоре мужчины с удовольствием закурили душистый табак. Поколебавшись чуть-чуть, к ним присоединилась и Эльза, принеся из дома маленькую трубку с длинным чубуком. Старушка сидела тихо, будто мышка, но слушала разговор крайне внимательно.

– Чудо, чудо... – рассуждал вслух Клаус. – Понимаете, даже странная вера ДиоДао отрицает повторяемость и предсказуемость чудес. Фактически, возможность получить чудо, выполнив тот или иной ритуал, противоречит любой религии, сводит ее к шаманизму, магии. Творец не может быть уподоблен механизму, который непременно выполнит те или иные действия в ответ на мольбу верующих. Моисей получил от Бога посох и дар творить чудеса, но лишь для выполнения воли Господа. Христос мог совершить любое чудо, но будучи Богом – Он ограничивал Сам Себя... если бы Он прислушался к просьбам апостолов, то воцарился бы в Иудее... Если же возьмем буддизм, то у нас нет никаких оснований рассчитывать на чудо, если углубимся в ислам...

– Я понимаю, что земные религии не годятся, – сказал Мартин. – Но девушка считает, что в какой-то вере она нашла брешь. Сейчас, я уверен, она в Долине Бога. Уговаривает служителей одного из храмов помочь ей. У меня нет времени на то, чтобы обшарить всю долину... дайте совет, прошу вас!

Клаус и Эльза переглянулись.

– Очень симпатичный молодой человек, – заметила Эльза. – Вы христианин?

Мартин кивнул.

– Может быть, ты можешь ему чем-то помочь, Клаус? – предположила Эльза. – Хоть чуточку?

Для художника Клаус разбирался в теологии совсем не плохо. Он размышлял секунд двадцать, после чего отчеканил:

– Гаччер.

– Что? – воскликнул Мартин, едва не опрокинув чашку.

– Вера геддаров, – пояснил Клаус. – В ней существует фигура мессии, ТайГеддара, который... – он задумался. – Нельзя сказать, что он – Бог, но он больше, чем пророк... скажем так – ТайГеддар – это та часть... нет, не часть... та сторона Творца, которую может воспринять человек... я хотел сказать – геддар. Это словно модель, аналогия, проекция...