Сергей Лукьяненко - Звездная тень

– Мне пришлось нарушить приказ и выполнить полет, поскольку я считал это необходимым и полезным.

– А как оказалось на самом деле? Кто был прав?

– Не знаю.

Капитан покачал головой:

– Да. Вот уж действительно говорят – врата сводят редко, да метко.

Снег похлопал меня по плечу. Доверительно сообщил:

– Нет, это и впрямь судьба, будем в одной команде….

Галис присел перед нами на корточки. Вздохнул:

– Надеюсь, ты хоть не дезертировал?

– Это не я буду решать. А что, имеет какое-то значение? – с вызовом поинтересовался я.

– Да нет. Никакого. Теперь ты у нас…– Галис поморщился, и воздух между нами замерцал, соткался в изображение. Глобус, чуть просвечивающий, будто из мутного стекла.– Это наш мир.

Я понял. Я не удивился. Ни тому, как он управлял изображением, ни ландшафту планеты – россыпи крошечных островков, несколько маленьких материков, а между ними залитые бурым впадины. Место морей и океанов в этом мире занимали болота.

Мой взгляд приковало другое. Голубые искорки, точки, испещряющие континенты и острова. Врата. Такая же густая сеть, как на планете без солнца.

Зачем в таком мире иной транспорт?

– Наша территория,– сказал Галис. Полглобуса залило оранжевым цветом.– Мы находимся здесь…

Он не примериваясь ткнул в глобус, отмечая место на самой границе оранжевой зоны.

– Противник занимает чуть большую территорию.

Остальная часть глобуса окрасилась зеленым.

– Вот и весь расклад, Петр. Семнадцать наших баз контролируют линию фронта. Примерно такое же количество баз врага противостоит…

– Галис!

Он недоумевающе поднял взгляд.

– Я здесь всего пару часов. Можно кое-что спросить? Кто ваш противник?

– Зеленые.

Странное дело – я почувствовал, что это единственно верный термин. Двусмысленный и верный. В нем была и внешняя характеристика, и намек на отношение к экологии.

– Смотри.

Глобус исчез, уступил место объемному изображению человека. Зеленокожего человека.

– Сотни лет назад они основали свое движение по возвращению планет к первозданному состоянию. Наш мир – одна из главных точек противостояния. Ты хочешь сказать, что не слышал о них?

– Слышал… я не предполагал таких масштабов.

Лодку тряхнуло. Она вылетела на отмель и понеслась по берегу. Джунгли редели.

– А никаких особых масштабов и нет. Они планомерно приводят экологию к первобытному состоянию. На их территории уже не осталось преобразованной флоры и фауны. Если нам не удастся их сдержать, то же самое произойдет и с нашей частью планеты. Человеческому существу там выжить не удастся.

– Разве они не люди?

Похоже, я увлекся. Во взгляде Галиса мелькнуло изумление.

– Они преобразуют себя. Для них эндемичная среда вполне комфортна.

– Слушай, Петр, ты совсем ничего не слышал о нашем мире? – спросил Снег.

– Ничего.

Капитан и Снег обменялись недоумевающими взглядами.

– Ошибок не бывает,– сказал, как отрубил, Галис.– В конце концов, Снег, это не наше дело.

Снег кивнул. Помялся и спросил:

– Как называется твой мир?

– Земля.

– Понимаю, что Земля. А внешнее название?

Думать. И думать быстрее. Цивилизация Тени, похоже, неоднородна. Меня считают пришельцем с другой планеты – и почему-то пришельцем абсолютно лояльным. Но если я не смогу толком объяснить, откуда взялся…

Я вспомнил внутреннюю классификацию Конклава. По ней Земля носила номер сто восемьдесят девять. Почему именно такой, количество разумных рас все же было ощутимо меньше, не знаю. Но это был достаточно искренний и в то же время путающий ответ:

– Сто восемьдесят девять.

Галис нахмурился:

– Кто вас так называет?

– Жители других планет.

– Пожалуй, мне это ничего не говорит,– признал Галис.– Я не слышал о твоей планете. Сам я родился здесь. На своей Земле.

– Язык у вас какой? – спросил Снег.– Ты говоришь с нами на своем наречии?

– Нет. Я его выучил, оказавшись здесь.

– Ну, я почувствовал. У тебя слишком правильные интонации. Можешь что-нибудь сказать на своем?

Вот так просьба. Сейчас мне казалось, что я и думаю на их языке. Русский, английский, язык Геометров – все они будто ушли куда-то, забылись…

Прикрыв глаза, я попытался представить, что передо мной – Данилов. Или дед.

– Попробую,– сказал я.– Сейчас…

Собственные слова показались мне чужими. Я заговорил на русском.

Снег издал тихое ворчание. Оно явно было речью, той, которой я только что свободно владел.

Ой…

Кажется, мне обеспечен приступ головной боли.

Как сквозь вату до меня донеслись слова Галиса:

– Я тоже не слышал такого языка. Ладно. Это не важно, Снег! К тебе же не приставали с расспросами.

Открыв глаза, я уставился на них. Наваждение рассеялось. Речь снова была понятной. Только в висках тупо ныло.

– Не бери в голову, Петр,– сказал Снег.– Ну, не слыхали мы о твоем мире.

Кажется, они боялись, что обидели меня.

– Про его планету,– мягко сказал Галис,– я тоже почти ничего не слышал. Знал, что есть такие Радужные Мосты, и все. А послушал бы ты их диалект…

– Но-но, капитан! – Снег вскинул голову.– Здесь наши мнения прямо противоположны!

– Существует много миров, которые ничем себя не зарекомендовали… я имею в виду, для нашей Земли…

Прекрасно.

Ребус складывался на глазах. Тень – конгломерат цивилизаций. Врата – транспортное средство исключительно для межпланетного сообщения. Обучение местному языку проводится ими же, это достаточно удобное и напрашивающееся решение. Меня приняли за волонтера, решившего помочь им… или просто поискать приключения.

Так?

Наверное. Вот только что-то продолжало меня цеплять. Оставалась нескладность.

– Петр, смотри…

Джунгли кончились. Потянулись поля – ухоженные, покрытые каким-то злаком. А вдали, за зеленым ковром, высились строения.

– Наша база.

Он мог бы и не говорить. Что-то общее есть во всех военных городках, в любом мире и у любой расы. Даже казармы солдат-хиксоидов на космодроме несли отпечаток военной структуры.

– Дальше, у подножия, город,– сообщил Снег. Ухмыльнулся.– Очень приятный городок. Понравится.

– В ближайший месяц тебе будет не до развлечений,– пообещал капитан.

Я не слушал их перепалку, больше похожую на ссору двух продавцов на базаре, чем на разговор подчиненного с командиром. Я пялился на базу.

Когда-то, давным-давно, еще в училище, я мечтал быть военным летчиком. Не космонавтом, не пилотом пассажирских самолетов – а именно военным. Причем – чтобы жить в крошечном гарнизоне, у черта на рогах, где-нибудь на китайской границе – тогда все боялись, что Китай продолжит свою экспансию, или на западной… хотя бы гонять на старом «Миге» юркие самолетики украинских наркобаронов. В общем – нормальный, кровожадный юношеский романтизм, да еще и подстегнутый дедом.