Сергей Лукьяненко - Звездная тень

Дед хихикнул, довольный завернутой фразой.

– Ну невозможно унифицировать человека! Ни в сторону дьявола, ни в сторону ангела! Все они остаются разными. Значит, и ловушки для них должны быть непохожими, да к тому же и срабатывающими быстро и неотвратимо. Каждому – простор для самовыражения. Кто-то из пропавших Геометров до сих пор регрессорством занимается… бедняги, нашелся и для них мир, уставший от технического развития, желающий керосиновых ламп, рыцарских турниров и вольной охоты за мохнатым мамонтом. Все это элементарно просчитывается, Пит. Так что фокус с Вратами меня не удивил. Я больше от того смутился, что Маша осталось со мной. Да еще от того, что по-прежнему был в теле счетчика.

– Так ты надеялся вернуть себе прежний облик?

– Конечно. Иначе я бы во Врата не полез. А мирок, куда мы попали, и впрямь оказался любопытный…

Дед пожевал губами. Стариковская гримаса на лице крепкого мужика выглядела карикатурой.

– Это был мир метаморфов, мой мальчик. Планета, чьи жители играли со своим обликом, как дорвавшаяся до денег красотка с платьями и косметикой. Зрелище любопытное… Машу оно привело в ужас. Ты понимаешь, ей все-таки надо было убедиться, саму себя успокоить – кто же я на самом деле? Муляж Хрумова в теле рептилоида, или настоящий «Андрей Валентинович»… Она и пришла в мир, где могла сделать выводы. А мне этот мир нужен был, чтобы снова обрести человеческий облик.

– Может быть, не только поэтому вы оказались вместе?

Дед отвел глаза.

– Возможно. Я чувствовал, что она в панике. И я ожидал чего-то подобного… В общем – мы были вместе. Насмотрелись всякого. От простых оборотней – люди-тигры, люди-птицы, ихтиандры всякие… и до экзотики. Идет существо, Петя. Вроде бы человек. Вот только две головы… влюбленные это, понимаешь? Вместе навсегда, до первой ссоры. Этакий милый гермафродит, воркующий сам с собой. Захотели – и слились. Теперь ходят в непрерывном оргазме. А есть и следующий этап. Ползет по равнине холм. Гора бурой плоти, вся в морщинах, трещинах, слизь какая-то сочится – не бесцельно, а для снижения трения. Туша тонн в пятьдесят. Это – семья. Мама, папа, детки, старички-родители, кузены и кузины, внучатые племянники… Что там внутри делается – не знаю. Может быть, и ничего. Абсолютно самодостаточное существо, очень, кстати, дружелюбное и любопытное. Ты понимаешь, Петя, никто на нас не нападал. Не пытались съесть или ассимилировать. Общались, помогали. Когда выяснилось, что в теле рептилоида есть еще один разум… Мне сделали тело. И Карел, спасибо ему, вогнал туда мое сознание.

– Сделали?

– Понимаю,– дед закряхтел.– У него были образцы моих тканей. Я сам об этом попросил, перед смертью-то. Надеялся дожить внутри рептилоида до того дня, когда мы научимся выращивать тела.

– Мы и сейчас это умеем. Ты что, не слышал, какие слухи ходят про японского премьера, или про американского…

– Это слухи,– обрезал дед.– Единственный человек, который реально продлевает свою жизнь за счет клонирования… впрочем, тебе не стоит знать имя. Просто очень богатый человек, известный филантроп. Но я бы так не смог. Гладить по голове своих юных клонов, потом командовать врачам, которого первым взять на операционный стол… Нет, Петя. Лучше к червям, в землю.

– Верю,– сказал я. Легкость, с которой дед опроверг бульварные сплетни и сообщил правду про неизвестного мне миллиардера, приводила в ужас.

– В общем – получил я такой подарок,– дед посмотрел на свои руки.– Приятный подарок. Только все равно, задерживаться там не хотелось. Мы с Машей ушли… вот тут я очень боялся, что окажемся в разных мирах. Но пронесло. Вышли прямо здесь, на планете Торговой Лиги. Видимо, удачно – они с большим любопытством нас слушают.

– И хотят помочь?

Дед вздохнул.

– Валяй, говори. Что они обещают?

– Почти ничего. Лезть в войну – не собираются. Поругивают Тень. Считают ее вынужденной мерой, которую сменит их система свободного передвижения… дурачки. Либо к тому же придут, либо никто на их туннели не клюнет. И предлагают войти в Тень.

Я кивнул:

– Кэлос… он неплохой человек, деда… говорит то же самое.

– Естественно. Альтернативы нет, Петя.

Мы смотрели друг на друга.

– Понимаю,– мягко сказал дед.– Как-то это не вяжется с раем, да? Но это не рай. Считай миры Геометров адом, миры Тени чистилищем. И делай выбор. Ты однажды настоял на своем. Мы не приняли союз с Геометрами, полезли сюда. И вот – стоим у истоков. Здесь зародилась человеческая раса. А может быть, все расы Вселенной. Может быть, жизнь и впрямь такая редкая штука? Все, что нам попадалось в космосе – ростки из одного корня? Отсюда, с Земли Изначальной…

– Это – Земля Изначальная?

– Да. Она самая.

Все, что я готовился ответить деду, смешалось у меня в голове. Я даже вскочил и подошел к окну.

Небо, лес и река…

– Я думал, здесь обитают самые «продвинутые» жители Тени… Те, кто уже утратил человеческий облик. Кэлос рассказывал про одну такую планету…

– А они тут жили. Может, и сейчас обитают. Только для нас уже неощутимы.

Я молчал. Смотрел, как в саду беседуют, стоя попивая вино, Маша и Кэлос. Рептилоид сидел между ними, крутил головой, напоминая не разумное существо и не робота, конечно, а милое домашнее животное.

– Дальше идти некуда, Пит,– сказал дед. Подошел, обнял меня за плечи.– Мальчик мой, ты старался. Ты все сделал как надо. Но это тупик. Путь кончился. Ты пришел в самый большой во Вселенной игорный дом. Карты розданы, и за столом есть лишь два свободных места. Добровольное рабство и принудительная свобода. Все.

Я молчал.

– Еще можно выйти из игры, Петя. Можно остаться работать в казино. Но только учти, это будет означать поражение.

Я молчал.

– Решай, Петя. Ты вправе решать. Ты лучше чем я, чище и откровеннее. Твоя очередь делать шаг. Решай. Может быть, Торговая Лига и впрямь станет альтернативой Тени. Или мы придумаем что-то другое. Но сейчас… сейчас важно просто выжить. Сохранить Землю.

– Как мы войдем в Тень? – спросил я.

Дед вздохнул:

– Вот это как раз самый сложный вопрос, Петя.

Красивые здесь вечера.

Под этим небом – уже багровеющим, подернутым паутинкой облаков, усеянным звездными искрами, надо только наслаждаться жизнью. Я бы легко представил здесь знакомых ребят из грузинского филиала «Трансаэро», или наших пилотов – жарящими шашлыки, распивающими пиво и сухое вино, поющими под гитару, обменивающимися понятными лишь в тесной компании шутками…

Размечтался.

Странно, но почти все время молчавший, спокойный как танк Кэлос легко и незаметно влился в наши ряды. Сейчас за столиком в саду сидели с одной стороны дед, я, Маша, Карел и Кэлос. А напротив нас, подчеркнуто в одиночестве – Крей Заклад, сотрудник Лиги.