Энн Фортье - Джульетта

Будь здесь брат Лоренцо, он сказал бы мне, что все это часть великого замысла Небес и что не стоит лить слезы над дорогими нам душами, которые уже радуются в раю. Но его со мной нет, как нет и тебя. Я совершенно одна в этом варварском краю.

Как бы мне хотелось приехать и увидеть тебя, дражайшая сестра моя, чтобы мы могли принести друг другу слово утешения в черные времена. Но я узница в доме моего мужа, и хотя он почти не встает с одра болезни, слабея день ото дня, опасаюсь, что он проживет до скончания времен. Иногда по ночам я отваживаюсь выйти из дома и полежать на траве, глядя на звездное небо, но завтра дом наводнят назойливые незнакомцы из Рима, какие-то торговые партнеры по фамилии Гамбакорта, и свобода моя вновь ограничится стенами дома. Но я не буду утомлять тебя моими печалями. Они ничто по сравнению с испытаниями, выпавшими тебе.

Меня несказанно опечалило, что дядя держит тебя под замком, и ты одержима мыслью отомстить злодею С. Дражайшая сестра, я понимаю, это почти невозможно, но молю тебя оставить эти пагубные планы. Положись на волю Небес, которые в нужное время накажут этого человека должным образом. Я много времени провела в часовне, вознося хвалу Небесам за твое спасение из лап негодяев. Описание этого молодого человека, Ромео, заставляет поверить, что он и есть тот самый рыцарь, которого ты давно ждала.

Теперь я радуюсь, что именно я, а не ты, согласилась на этот отвратительный брак. Пиши мне чаще, любимая сестра, ничего не таи, чтобы я хоть так изведала любовь, в которой мне отказано.

Я молюсь, чтобы письмо застало тебя в добром здравии и хорошем расположении духа, забывшей о преследующих тебя демонах. Если будет на то Божья воля, мы скоро увидимся, будем лежать на маргаритках и смеяться, забыв прежние печали, словно их и не было. В радостном будущем, ожидающем нас, ты повенчаешься со своим Ромео, а я, наконец, освобожусь от моих пут. Молись же со мной об этом, любимая сестра, и сбудется по воле Небес.

Вечно твоя Дж.».

Когда я дочитала до конца, плакали мы обе - и Дженис, и я. Понимая, что сидящие за столом озадачены таким взрывом эмоций, я обняла сестру и поблагодарила за прекрасный подарок. Наверняка немногие гости смогли оценить важность письма. Даже те, кто был знаком с печальной историей средневековых Джульетты и Джианноццы, вряд ли поняли, что оно значит для нас с сестрой.

Уже почти в полночь я, наконец, смогла на цыпочках выйти в сад, ведя за собой недовольного Алессандро. Гости уже отправились спать, и пришло время исполнить то, что я давно хотела сделать. Открыв скрипучую дверь в часовню Лоренцо, я повернулась к моему ворчливому спутнику и приложила палец к губам.

- Нам не полагается быть здесь в такое время…

- Согласен, - тут же сказал Алессандро, пытаясь притянуть меня поближе. - Позволь напомнить, где нам полагается сейчас быть.

- Ш-ш! - Я закрыла ему рот ладонью. - Я должна это сделать.

- Почему нельзя отложить до завтра?

Я убрала руку и поцеловала его в губы.

- Завтра я вообще-то не планирую вылезать из постели.

Тогда Алессандро охотнее позволил увлечь его на мраморную ротонду, где стояла бронзовая статуя брата Лоренцо. В свете восходящей луны фигура казалась почти живой, приветливо раскрывшей руки при виде нас. Шансы, что статуя передавала настоящий облик брата Лоренцо, были, конечно, невелики, но это не имело значения. Важно то, что мудрые, чуткие люди оценили силу самопожертвования этого человека и дали нам возможность найти его и поблагодарить.

Сняв распятие, с которым не расставалась с того самого момента, как Алессандро вернул его мне, я поднялась на цыпочки и повесила серебряный крест на шею статуи.

- Монна Мина сохранила это как залог их духовной связи, - сказала я скорее себе. - Мне не нужно распятие, чтобы помнить, сколько брат Лоренцо сделал для Ромео и Джульетты. - Я помолчала. - Кто знает, может, проклятия и не было. Может, мы сами, все мы, посчитали себя заслуживающими всяческих проклятий.

Алессандро ничего не сказал, коснувшись моей щеки, как у фонтана Фонтебранда, и в этот раз я точно знала, что означает его прикосновение. Были мы прокляты или нет, заплатили мы свой долг или нет, он мое благословение, а я его, и этого достаточно, чтобы отразить любой удар, который судьбе или Шекспиру, если у них достанет легкомыслия, вздумается нам послать.

Хотя роман «Джульетта» является художественным произведением, сюжет восходит к историческому факту. В самой первой версии трагедии «Ромео и Юлии» действие происходило в Сиене, а если познакомиться с историей города, станет понятно, почему эта история произошла именно здесь.

В Средние века Сиену, пожалуй, больше других городов Тосканы раздирала непримиримая клановая вражда. Здесь процветала кровная месть, и отношения Толомеи и Салимбени очень напоминают соперничество шекспировских Капулетти и Монтекки.

Тем не менее, я проявила немалую вольность, изобразив мессира Салимбени злодеем и женоубийцей, и вряд ли доктор Антонио Тассо из сиенского Монте Паски, любезно показавший моей матери палаццо Салимбени и поведавший его примечательную историю, оценит идею камеры пыток, якобы отыскавшейся в подвале его достоуважаемой организации.

Не придут в восторг и мои друзья Джан Паоло Риччи, Дарио Коломбо, Патрицио Пуглиезе и Кристиан Кипо Риккарди, оттого что я изобразила старинные Палио такими жестокими, но о правилах средневековых скачек нам известно очень мало, поэтому прошу любые сомнения толковать в мою пользу.

Археолог Антонелла Росси Пуглиезе любезно ознакомила меня с самыми старыми районами Сиены, и именно она вдохновила меня погрузиться в тайны подземного города, в частности пещер Боттини и останков умерших от эпидемии бубонной чумы 1348 года. По ее предложению моя мать посетила старую больницу Санта-Мария делла Скала, где видела келью святой Екатерины и отверстие, ведущее в средневековую чумную яму.

Менее макабристическая часть исследований моей матери стала возможной в первую очередь благодаря Общественной библиотеке дельи Интронати, государственному архиву и библиотеке Анчилли. Благодарим профессора Паоло Нарди, падре Альфреда Уайта и Джона В. Печа за интересные и многое объясняющие сведения. Неоценимой помощью стало для нас литературное наследие покойного Йохана Йоргенсена, датского поэта и журналиста, чья биография святой Екатерины Сиенской - покровительницы Европы - дает необыкновенно интересное описание Сиены и Роккади Тентеннано четырнадцатого века. Очень помогли в создании романа Музей контрады Совы и сиенская муниципальная полиция, не арестовавшая мою мать за самовольное исследование системы безопасности банка и тому подобные шалости.