Энн Фортье - Джульетта

Я возмущенно выпрямилась:

- О'кей, давайте сюда вашу воду!

Воды у него едва осталось на ладони, но я все равно отхлебнула, уткнувшись губами в кожу, чтобы Алессандро меньше возражал. До меня не сразу дошло, насколько интимным получился жест, пока я не увидела выражение его лица.

- Теперь от безумия нет спасения, - хрипло сказал он. - Вы стали настоящей сиенкой.

- Неделю назад, - напомнила я, мгновенно очерствев, чтобы не дать себе размякнуть, - вы предложили мне отправляться домой.

Улыбнувшись на мой хмурый вид, Алессандро коснулся моей щеки:

- Вот вы и дома.

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не прильнуть к его руке. Несмотря на множество причин не доверять этому человеку, не говоря уже о флирте с ним, все, что я выдавила, было:

- Шекспиру бы это не понравилось.

Ничуть не обескураженный моим почти беззвучным отказом, Алессандро медленно провел пальцем по моей щеке, задержавшись в углу рта.

- Шекспиру знать не обязательно.

Что я увидела в его глазах, было мне так же чуждо, как неизвестный берег после бесконечных ночей в океане; за листвой джунглей я чувствовала присутствие незнакомого зверя, первобытной твари, ждущей, когда я сойду на берег.

Что он увидел в моих, я не знаю, но его рука упала.

- Почему вы боитесь меня? - прошептал он. - Fammi capire, объясните же мне!

Я колебалась, но это был мой шанс.

- Я ничего о вас не знаю.

- Я весь перед вами.

- Где, - я указала на его грудь и пулю, висевшую под рубашкой, - это случилось?

Он на мгновение зажмурился, затем открыл глаза и позволил заглянуть прямо в его усталую душу.

- В хорошо знакомом вам Ираке.

Одно это слово разом похоронило мой гнев и подозрения под оползнем сочувствия.

- Хотите поговорить об этом?

- Нет. Следующий вопрос?

Мне понадобилась целая секунда, чтобы осмыслить потрясающий факт: при минимальном усилии я вытащила из Алессандро большую тайну. Или, по крайней мере, одну из них. Однако было не похоже, что остальное я раскопаю так же легко, особенно эпизод с разгромом моего номера.

- Вы… - начала я, но не решилась спросить напрямую. Тут же мне в голову пришла другая мысль, и я закончила вопрос иначе: - А вы не приходитесь какой-нибудь родней Лучано Салимбени?

Алессандро удивленно посмотрел на меня - он явно ожидал чего-то другого.

- А что? Вы считаете, он убил Бруно Карреру?

- Первым моим впечатлением было, - начала я как можно спокойнее, - что Лучано Салимбени давно мертв. Но возможно, меня неправильно информировали. Учитывая все, что уже случилось, и не исключая возможности, что он убил моих родителей, я считаю, что имею право знать. - Я вытащила из воды сначала одну ногу, потом другую. - Вы Салимбени. Ева-Мария - ваша крестная. Пожалуйста, объясните, как это все сочетается.

Видя, что я говорю серьезно, Алессандро застонал и запустил пальцы в волосы:

- Но это совершенно не…

- Пожалуйста.

- Ладно, - сдался он с глубоким вздохом, раздраженный больше собой, чем мной. - Я объясню. - Он думал довольно долго, видимо, решая, с чего начать, и, наконец, сказал: - Вы о Шарлемане слыхали?

- О Карле Великом? - переспросила я, не уверенная, что правильно расслышала.

- Да, - кивнул Алессандро. - Он был… очень высоким.

В этот момент у меня в животе громко заурчало, и я вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего обеда, если не считать бутылки кьянти, банки маринованных артишоков и половинки шоколадного panforte [44].

- Может, - предложила я, надевая туфли, - остальное расскажете за кофе?

На Кампо полным ходом шла подготовка к Палио. Мы прошли мимо горы песка, предназначенного для скакового круга. Алессандро опустился на колено и захватил пригоршню с таким благоговением, точно это был драгоценный шафран.

- Видите? - обратился он ко мне. - La terra in piazza.

- Дайте догадаться. Это значит - эта пьяцца является центром Вселенной?

- Почти. Это значит «земля на площади». Почва. - Он положил песка мне в руку. - Ощутите ее. Понюхайте ее. Она означает Палио. - Когда мы зашли в первое же кафе и сели, он показал на рабочих, устанавливавших обитые мягким барьеры вокруг Кампо. - Рай на земле - между барьерами Палио.

- Как поэтично, - сказала я, незаметно отряхивая ладони. - Жаль, что Шекспир предпочитал Верону.

Он покачал головой:

- Вы никогда не устаете от своего Шекспира?

Я чуть не выпалила: «Эй, сам первый начал!» - но удержалась. Не было необходимости напоминать Алессандро, что, когда мы встретились в первый раз в саду его деда, я еще носила памперсы.

Несколько секунд мы сидели, скрестив взгляды как шпаги из-за Барда и многого другого, пока официантка не подошла принять заказ. Как только она удалилась, я подалась вперед, поставив локти на стол.

- Я жду, - напомнила я Алессандро, пропустив на этот раз пререкания, - когда вы расскажете о себе и Лучано Салимбени. Может, пропустим кусок о Шарлемане и перейдем сразу к…

В этот момент зазвонил его сотовый. Взглянув на дисплей, Алессандро извинился и встал из-за стола - наверняка с облегчением, что разговор опять откладывается. Я наблюдала за ним издали и думала - ну вот не может быть, чтобы он вломился в мой номер. Я знала Алессандро всего неделю, но готова была биться об заклад, что нужно нечто куда большее, чем заурядная девица, чтобы заставить этого мужчину потерять покой. В Ираке он едва не расстался с жизнью, но остался несломленным, даже напротив - закалил характер. Поэтому, если бы даже он действительно проник в мой номер, то не разворошил бы мои чемоданы как тасманский дьявол, оставив заношенные трусы висеть на люстре. Это просто не состыковывалось.

Когда пять минут спустя Алессандро вернулся к столу, я пододвинула ему чашку эспрессо с, как я надеялась, великодушной улыбкой. Но он едва взглянул на меня, бросил в чашку щепотку сахара и принялся размешивать. Что-то в его поведении изменилось. Я чувствовала, что кто-то сказал ему нечто неприятное и связанное со мной.

- Так, на чем мы остановились? - непринужденно спросила я, потягивая капуччино через густую молочную пену. - Ах да! Карл Великий был очень высоким и…

- Почему бы вам, - перебил Алессандро деланно небрежным тоном, - не рассказать о вашем друге на мотоцикле? - Увидев, что от изумления я утратила дар речи, он добавил с иронией: - Вы же вроде бы рассказывали, что вас преследует парень на «дукати»?

- О! - принужденно засмеялась я. - Вы о том парне! Не знаю, я его больше не видела. Видимо, у меня ноги недостаточно длинные.

Алессандро не улыбнулся.

- Для Ромео - в самый раз.

Я чуть не подавилась кофе.

- Подождите, вы что, намекаете, что за мной следил соперник вашего детства?

Алессандро отвел глаза.

- Я ни на что не намекаю, просто интересуюсь.

Секунду мы сидели в тягостном молчании. Он явно о чем-то думал, а я ломала голову, соображая, что это может быть. Он знает о «дукати», но не догадывался, что на нем разъезжала моя сестрица. Возможно, полиция, тщетно прождав байкера у башни Манджия, конфисковала «дукати» до выяснения личности владельца и получения объяснений. По словам Дженис, ей хватило одного взгляда на негодующих полицейских, чтобы поджать хвост. Одного полицейского она бы обаяла в два счета, с двумя тоже свела бы все к шутке, но три сознательных бойскаута в форме были не по зубам даже моей сестрице.