Кэролайн Черри - Угасающее солнце: Шонджир

Машины внезапно ожили, засверкали огнями, и невольно вздрогнувший Ньюн услышал, как вскрикнул было и тут же умолк Дункан. Стоявший рядом с мри землянин опустился на колени, чтобы положить пан'ен, и вновь поднялся, держа руку на пистолете.

– Я воспринимаю, – сказал глубокий и равнодушный голос. – Продолжайте.

Мелеин вызвала его именем города: кожа Ньюна покрылась мурашками – ведь он увидел обозначение и услышал, как оно произносится: запретное… и еще это создание ответило им. Он увидел, что Мелеин сделала шаг назад, держа руку у своего сердца.

– Ан-ихон, – обратилась она к машине и, казалось, сам пол запульсировал в такт с миганием огней. Да, это сам город разговаривал с ними, и он говорил на хол'эйри, Высшем Языке, что оставался неизменным за все время существования мри. – Ан-ихон, где твой народ?

Шквал ярких огней пронесся по пультам.

– Неизвестно, – произнесла наконец машина.

Мелеин глубоко вздохнула… несколько мгновений она стояла неподвижно, и Ньюн боялся даже пошевелиться.

– Ан-ихон, – сказала она затем, – мы твой народ. Мы вернулись. Мы потомки Народа, что жил в Ан-ихоне и Зоухэйне, и Зу'и'ай-шэйе, и Ли'эй'хэйне. Известны ли тебе эти названия?

Снова шквал огней и звуков, невероятное возбуждение в машине. Ньюн шагнул вперед и предостерегающе протянул руку к Мелеин, но та стояла неподвижно, не замечая его. Ряд за рядом оживали огнями в самых дальних уголках зала: все новые и новые секции заливались светом.

– Мы здесь, – отозвался другой голос. – Я – Зоухэйн.

– Назови свое имя, гость, – послышался более глубокий голос Ан-ихона. – Пожалуйста, назовите свои имена. Я вижу одного, не принадлежащего Народу. Пожалуйста, подтверди свои полномочия вызывать нас, гость.

– Я – Мелеин с'Интель Зайн-Абрин, госпожа Народа, что покидал Кутат.

Пульсация огней становилась все более согласованной.

– Я – Ан-ихон. Я подчиняюсь госпоже Народа. Зоухэйн, и Зу'и'ай-шэй, и Ли'эй'хэйн говорят через меня. Я ощущаю присутствие кого-то из чужих.

– Они здесь с моего позволения.

Теперь все огни пульсировали в унисон.

– Будет ли дозволено Ан-ихону задать вопрос? – Машина соблюдала ритуал, спрашивая госпожу; и от этого холод пробежал по коже Ньюна.

– Спрашивай.

– Кто этот человек из чужаков? Должны ли мы принять его, госпожа?

– Примите его. Он – Дункан-без-Матери. Он пришел из Мрака. Этот, из Народа – Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант моих Келов; другой – тень-что-сидит-у-нашей-двери.

– С тобой в город вошли и другие тени.

– Дусы подобны теням в нашем доме.

– Есть корабль, которому мы позволили сесть.

– Он доставил нас.

– Сигналы, которые он посылает, не на языке Народа.

– Ан-ихон, пусть он продолжает.

– Госпожа… – отозвался тот.

– Есть кто-нибудь из Народа в пределах города?

– Никого.

– Кто-нибудь из оставшихся здесь есть, Ан-ихон?

– Сформулируй вопрос по-другому.

– Кто-нибудь из оставшихся здесь уцелел, Ан-ихон?

– Да, госпожа. Живых много.

Ответ прозвучал, словно гром; сердце успело сделать несколько ударов, когда Ньюн, ожидавший _н_е_т_, осознал сказанное. Да. Да, много, м_н_о_г_о_, _М_Н_О_Г_О_!

– Госпожа! – воскликнул Ньюн, и слезы обожгли его глаза. Он стоял неподвижно, глубоко дыша, чтобы избавиться от собственной слабости, и вдруг почувствовал на плече руку Дункана, и через мгновение Ньюн понял, что двигало землянином. Радость, – подумал он. – Дункан радовался за них. Ньюн был тронут этим, и в то же время его раздражало прикосновение землянина.

Землянина.

До того момента, как Ньюн услышал голос Ан-ихона, его вовсе не возмущало то, что Дункан принадлежит к расе землян; до того, как Ньюн узнал, что есть другие мри, он не ощущал различие между ними так остро.

Стыд коснулся кел'ена: ведь ему придется показаться перед своим Народом, волоча за собой груз своего собственного стыда, и бесчестия, и боли. Возможно, Дункан даже чувствовал это. Ньюн протянул руку, положил ее на плечо Дункана, сжал пальцы.

– Сов-кел, – сказал он тихо.

Землянин молчал. Может быть, у него тоже не было слов.

– Ан-ихон, – обратилась к машине Мелеин, – где они сейчас?

На центральном экране высветилась схема, на ней начали зажигаться пятнышки.

Десять, двадцать участков. Сформировался и начал поворачиваться глобус планеты, и здесь появились новые.

– У него не хватает мощности для того, чтобы показать каждый из этих участков, – пробормотал Дункан. Ньюн сжал пальцы, призывая землянина к молчанию.

Мелеин повернулась к ним и, распахнув руки, отпустила их.

– Ступайте. Подождите внизу.

Может быть, в этом был виноват Дункан; но скорее всего, все остальное касалось лишь Сенов, и Келам до этого не было никакого дела.

Народ уцелел.

Мелеин поведет их; и внезапно Ньюн подумал, что теперь ему понадобится все его мастерство, все, чему его учили… ибо самым главным в этих поисках Народа было то, что ему придется убивать; и необходимость подобного убийства приносила ему теперь гораздо большую горечь, чем когда бы то ни было.

– Идем, – сказал Ньюн Дункану. Потом нагнулся, чтобы взять пан'ен – теперь Ньюн был уверен, что им нечего бояться в городе, который подчиняется Мелеин.

– Нет, – сказала Мелеин. – Оставь его.

Он так и сделал, и вместе с Дунканом они вновь спустились туда, где оставались их вещи; и там они приготовились ждать.

Спустилась ночь. Из башни Сенов не доносилось ни звука; Ньюн сидел, тревожась из-за долгого молчания Мелеин, и Дункан не пытался заговорить с ним. Один раз, не находя себе места, он оставил землянина наблюдать, и поднялся в холл Келов: здесь была лишь пустота, и холл намного превышал по своей протяженности тот, с земляными стенами, который Ньюн знал. Картины, карты, нарисованные здесь, выцвели от времени; на них изображался пришедший теперь в упадок мир, и это зрелище угнетало Ньюна.

Тревожась за Дункана, что остался один в главном холле, он поспешил уйти отсюда и направился к уходящей вниз винтовой лестнице. Какой-то чирикающий механизм прошмыгнул позади него… Ньюн резко развернулся и схватился за пистолет, но это была всего-навсего электронная игрушка, уборщик, такой же, как у регулов. Стало ясно, почему здесь было так чисто и кто ремонтировал древние машины.

Он пожал плечами, слегка вздрагивая, и спустился к Дункану – испугав землянина, который, увидев что тревога ложная, облегченно вздохнул и снова уселся.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вернулись дусы, – сказал Дункан.

– Да, – согласился Ньюн. Отсутствие зверей сильно сковывало их. Они не осмеливались оставлять внешнюю дверь без охраны. Ньюн взглянул в ту сторону, где была лишь ночь, а потом принялся за исследование их груза. – Я хочу отнести госпоже что-нибудь поесть. Думаю, что нам не придется выступить сегодня ночью. И не забывай, что здесь есть несколько небольших автоматов. Похоже, они безвредны. Не повреди их.